и спать ляжет.
– Хорошо, – нехотя согласилась я.
Хоть в новогоднюю ночь нянчиться с переросшим лбом мне ничуть не хотелось, не в моей ситуации было вертеть носом.
Меня не выкинули на улицу, а значит я уже должна быть благодарной.
По пути до дома полковника я смотрела в окно.
Новогодний Питер и впрямь был прекрасен. Невский проспект сиял миллионами огоньков. Несмотря на приближающийся вечер, здесь было светло как в Белую ночь.
Деревья окутывали гирлянды, сменяющие свои цвета с красного на желтый, с зеленого на синий. Над бесконечно уходящим вдаль проспектом тянулись причудливо подсвеченные узоры.
Точно по договоренности из всех зданий лилась одна и та же новогодняя мелодия. И ей в такт с домов снегопадом огоньков струились искусственные снежинки.
Проезжая мимо незнакомой площади, я заметила огромную елку. Она была высотой в четыре этажа, освещенная сотнями огоньков и украшенная большой звездой на макушке.
Вокруг нее дети водили хоровод, распевая песню, которую я не смогла услышать.
На следующем повороте полковник свернул во двор. Попетляв по узеньким улочкам, мы через высокие кованые ворота въехали во двор-колодец.
О таких я только слышала, но никогда не видела в жизни.
Здесь было так красиво и атмосферно!
Что-то подобное я встречала, когда путешествовала по Италии. Задние дворики небольших домов там используют как общую территорию: сушат белье, выносят журнальные столики, чтобы пить чай.
Здесь было что-то вроде этого: в центре стояла невысокая елка, украшенная детскими поделками, а из каждого второго окна на припорошенный снегом асфальт двора падал свет гирлянд.
– Здесь невероятно красиво! – восхитилась я.
Но стоило нам сделать пару шагов в направлении подъезда, как я застыла точно вкопанная.
Полковник не сразу заметил мое замешательство. Ему пришлось вернуться на несколько шагов назад, чтобы увидеть, куда я так пристально смотрю.
Сердце не билось. Я боялась дышать. Потому что казалось, что любое мое неловкое движение может рассеять картинку перед глазами.
– Ты чего застыла? – спросил мужчина, тронув меня за плечо.
– Адрес. На доме адрес, – я ткнула пальцем в табличку, слабо удерживающуюся на одном саморезе.
– А, это? Не обращай внимания. Тут на днях то ли кино, то ли клип какой музыкальный снимали. Шуму наделали, людям жить спокойно не давали! И оставили после себя. Вон, весь двор в декорациях, – мужчина недовольно кивнул в сторону наваленных в углу коробок и новогодних украшений.
Но мне было абсолютно все равно. Потому что на ветру, держась на доме за один уголок, висела табличка с адресом «Улица Абрикосовая, дом пятнадцать».
Я все еще не отошла от шока и не до конца осознала, что предсказание гадалки частично сбылось.
Несмотря на то, что настоящий дом с таким адресом недавно снесли, я нашла его. Пусть не взаправду, но здесь висела злополучная табличка! Такая же, как висит на моем доме в Москве.
Пока мы поднимались по подъезду, сердце гулко стучало прямо в висках. Я ждала и одновременно очень боялась увидеть номер квартиры, в которую меня приведет полковник.
Но вот мужчина остановился у двери. Без номера.
Почему-то я даже облегченно выдохнула. Было проще не знать, насколько близка реальность к тому, что сказала мне гадалка.
Сергей повернул ключ в замочной скважине два раза, потянул на себя надежную на первый взгляд дверь и первой запустил меня в квартиру.
– Ты спишь что ли? – мужчина прокричал в темноту квартиры. – Я тебе тут компанию на Новый год привел.
– Какую еще компанию? – раздался тихий голос откуда-то, и в одной из комнат зажегся тусклый свет.
Раздались шаги, и через несколько секунд в коридоре, опираясь о дверной косяк, появился заспанный мужчина. В одних спортивных шортах.
– Люда тебе все расскажет. Ее не обижать. Она тут до моего возвращения. Счастливо оставаться, а я на вызов поехал.
Не успела я повернуться на полковника, чтобы попрощаться, как он хлопнул дверью прямо перед моим носом.
Я перевела растерянный взгляд на мужчину и глупо кивнула.
– Людмила, – мне пришлось представиться первой, потому что мужчина странно осматривал меня с ног до головы, не спеша знакомиться.
– Очень приятно, Руслан. Вы проходите, я сейчас оденусь.
Вслед мне хотелось крикнуть, чтобы он не торопился одеваться, но я себя сдержала.
Как только Руслан скрылся в комнате, я буквально вытянула лицо от удивления.
Он был никакой не прыщавый подросток и не переросший мужик, а очень и очень симпатичный мужчина лет тридцати!
У него были густые волосы оттенка темного шоколада, большие серые глаза, обрамленные веером пушистых ресниц и прямой аристократичный нос.
Привлекательность лица портила только щетина, отнюдь не брутальная, а запущенная дня так три назад…
Телосложением Руслан тоже мог похвастаться: за неимением на нем футболки я смогла детально рассмотреть каждый кубик пресса!
Крепкий, красивый, спортивный… Тётя Лариса, привезу Вам магнитик из Питера в знак благодарности!
Я успела разуться на коврике у двери, снять пальто, и сейчас глупо топталась в коридоре, рассматривая интерьер квартиры.
На хрущевку она не походила. Здесь было очень красиво и атмосферно.
Высоту потолков было трудно прикинуть даже мысленно. Казалось, что здесь можно было разместить две квартиры при желании!
Стены украшали не обои, а старая лепнина, как в Екатерининском дворце, реставрированная явно хорошим мастером.
Пол был будто дубовый, с витиеватыми узорами, отполированными воском.
Все это умело перекликалось с современной мебелью, но и она чем-то напоминала гарнитуры викторианской эпохи.
Я не знала, как описать этот интерьер: этакий современный Достоевский-стайл. Фёдор Михайлович бы оценил.
– Я не ждал гостей, дядя не предупреждал, – неожиданно в коридоре появился Руслан. Уже в футболке. К сожалению.
– Да там такая история… Можно на «ты», кстати?
– Конечно, если удобно. Идем на кухню. Я сделаю чай. Или хочешь есть?
При упоминании еды желудок демонстративно заурчал, напоминая, что я лишь перекусила невкусным сэндвичем пару часов назад в электричке.
– Я бы не отказалась от еды, если можно.
– Придумаем что-нибудь, – Руслан радушно улыбнулся и первым пошел куда-то по темному коридору.
В голове мелькнула мысль, что он со мной не искренний. Ведет себя вежливо, улыбается, но я будто нутром чувствую, что это поддельные эмоции. Какая-то напускная вежливость.
Готова поспорить, что ему хочется послать меня куда подальше, а не делать мне чай.
Впрочем, почему он вообще должен быть рад мне? Человек занимался своими делами, строил планы. А тут я! Здравствуйте, меня зовут Люда, и я голодная. Извольте чаю с баранками!
Наверное, я бы не обрадовалась такой Люде на своей кухне.
– Ничего себе, – когда в помещении
