Лоренцо с трудом обуздал свою первую ре акцию на подобное известие.
— А с чего вдруг такие крайние меры? Что бы решиться на столь серьезный шаг, нужна не менее серьезная причина.
— Да не лежит у меня сердце ко всему этому! — вскричал Джанни с таким жаром, что посетители за соседними столиками невольно посмотрели в их сторону. — И никогда не лежало. Мама только и твердит, что я, мол, должен занять важное место в бизнесе моего отца. Но меня это совершенно не прельщает. Только скажи честно, как, по-твоему, это не значит, что я как бы предаю отца?
— Ну конечно нет, — нахмурился Лоренцо.
Пожалуй, у него нашлось бы, что рассказать Джанни на этот счет. Ну, например, что и отец никогда не проявлял интереса к фамильному бизнесу, более того, считал его неимоверно скучным и тягостным. Да и что касается матери, которая так стремилась видеть сына во главе корпорации, то тоже можно было при вести пару-другую фактов, представляющих мотивы ее поведения в совсем ином свете.
Но у Лоренцо были связаны руки. Открыть Джанни сейчас правду о прошлом — значило бы нанести ему рану куда более глубокую, чем все нынешние мелкие проблемы.
— Тогда чем ты намерен заняться? Или еще не решил?
Юноша тяжело вздохнул.
— Пока это только мысль… но она становится все сильнее и сильнее. Помнишь, как мы с тобой ездили по действующим монастырям Тосканы?
О да, Лоренцо прекрасно помнил эту поездку. И как заворожил брата вид монахов и сам уклад их жизни…
Он резко выпрямился.
— Уж не хочешь ли ты сказать?.. — Но он уже прекрасно понимал, что последует дальше.
— Ну да. Вчера вечером я сообщил маме, что подумываю принять постриг. А она выбежала из моей комнаты в истерике. Никогда не видел ее такой. Может, поговоришь с ней? Ты — единственный, чье мнение она уважает. Никого другого ока и слушать не станет.
Боже!
Неожиданный визит Паолы в спальню Лоренцо. пожалуй, был все-таки хотя бы отчасти оправдан обстоятельствами.
После смерти мужа, молодая вдова осталась сначала под попечительством дяди Джованни, Бартоломее Скалиджери, а после его смерти роль опекуна перешла к Лоренцо. Если бы Джованни отрекся от всего мирского и ушел в монастырь, Паола потеряла бы не только сына, но и место в фамильном особняке Скалиджери. Ей не оставалось бы иного выбора, кроме как переехать в домик, купленный для нее Лоренцо. Удобное, но скромное жилище вдовы. Все мечты насмарку.
— Прежде чем вести какие бы то ни было переговоры с твоей матерью, мне хотелось бы побольше узнать о твоих планах.
— Говорю же, пока я еще только обдумываю эту мысль.
— Мы посещали монастыри десять лет назад. Вполне достаточный срок, чтобы все хорошенько обдумать.
Джанни покраснел, но ничего не ответил. Сердце Лоренцо болезненно сжалось. Если таково и впрямь призвание младшего брата, он не вправе препятствовать. С другой стороны, возможно, мирное существование на фоне природы, вдали от житейских бурь привлекает Джанни лишь по тому, что мальчик еще слишком юн и одинок, не может найти своего места в жизни.
Сам Лоренцо никогда не размышлял о своем призвании, так что не мог поделиться с Джанни опытом. Но он ведь его старший брат и опекун! Что ж, пока надо хотя бы внимательно выслушать мальчика и попытаться до копаться до глубинных мотивов, толкнувших его к такому решению.
Возможно, ему удастся заставить Джанни увидеть те стороны ситуации, что его двадцатилетнему уму оценить не под силу. Взять хотя бы Паолу, сердце которой будет разбито. Как бы ни относился Лоренцо к вдове отца, но он знал, как истово она любит сына…
Внезапно Лоренцо почувствовал себя куда более старым, чем Якопо.
Всякий раз, когда дела компании позволяли Вивиан навестить родителей, без жаркой баталии не обходилось. И причина вся кий раз была одна и та же. Горячо любя дочь, они никак не могли смириться с тем, что та нарочно старит себя. Как ни объясняла девушка, что пошла на такой шаг, чтобы получить работу у Скалиджери, мама и слушать ничего не хотела.
— Уже три года прошло, ты могла бы потихоньку возвращать себе прежний облик. Распусти волосы. Перестань красить их в этот ужасный цвет. Носи что-нибудь более подходящее тебе по возрасту. Я так давно не видела собственной дочери, что начинаю забывать, как ты выглядишь!
— Ну, мама… — Вивиан мученически возвела глаза к потолку, — мне так хотелось получить это место. Я бы что угодно сделала, лишь бы миссис Мьюлип меня взяла, вот и подумала, что, если буду выглядеть солидной, взрослой и ответственной дамой, мои шансы значительно повысятся.
— Ну, допустим, ты хотела получить работу. Однако это было три года назад. Миссис Мьюлип больше там не работает. И теперь, когда ты заняла ее место, мне кажется, ты можешь начать превращаться обратно в нашу любимую дочурку.
— Мама, ты просто не понимаешь!
— Прекрасно понимаю. Ты не хочешь рисковать ничем, что помешало бы тебе быть возле него. Этот Скалиджери умеет вскружить женщине голову.
— Ну да, в некотором роде, — слабо согласилась девушка. — Он для меня…
— Больше, чем жизнь, — опередила ее миссис Морлендер. — Я понимаю. Ведь именно из — за него ты никуда не ходишь и ни с кем не встречаешься.
— У меня просто нет на это времени. Но после ярмарки он берет трехнедельный отпуск. И мне тоже удастся отдохнуть.
— И ты будешь слоняться по дому, бледная и несчастная, изнывая от нетерпения снова вернуться к нему. Верно? — Мать знала ее слишком хорошо. — Вивиан! До сих пор я старалась не вмешиваться в твою жизнь. Но ведь совершенно ясно, что ты по уши влюблена в этого человека. И потому не замечаешь очевидных вещей… Дорогая, ну разве ты не видишь, что он просто ненормальный?
— Потому только, что до сих пор не обзавелся женой и выводком ребятишек мал мала меньше? — взвилась девушка.
— Именно. Если он и вправду наделен всеми теми необыкновенными достоинствами, что ты ему приписываешь, то, боюсь, в вещах обыкновенных он, наоборот, чем-то обделен.
Вивиан яростно затрясла головой.
— Если бы ты его знала, ни за что не стала бы так говорить!
— Пойми же, я вовсе не о его деловых способностях. Но в эмоциональной сфере с ним явно что-то не так. Думаю, какая-нибудь псиохотравма, перенесенная в детстве. Ну как еще объяснить то, что он не может остановиться на какой-нибудь одной женщине, а меняет любовниц как перчатки? Или, коли уж на то пошло, почему миссис Мьюлип подбирала для работы с ним только некрасивых женщин? Он не такой, как все нормальные мужчины. Согласна? Только по-честному.
На глаза Вивиан навернулись слезы.
