говорила у Олега в голове закрутились сложные механизмы его расчётливого ума.
То, что ребенок его, он поверил сразу, Насте не было смысла его обманывать в этом. Но то, что он теперь наследник Чистякова со всеми вытекающими последствиями, придавало ситуации совсем другой оборот. Анатолий Сергеевич не вечен, можно и ускорить этот процесс, а устроить опекунство с помощью Анастасии и стать полноправным владельцем провинциальной империи Чистякова вполне реально. Главное, чтобы ребенок родился здоровым и был хотя немного похож на Чистякова, чтобы у того не возникло подозрений, а остальное вопрос технический. Все это за мгновение промелькнуло в голове Олега, и чисто автоматически он ответил Насте:
– Такое известие кого хочешь озадачит… Когда ты узнала об этом, почему раньше не сказала?
– Я боюсь, что все узнает Анатолий, и потом не хотела тебя беспокоить – у тебя семья, дети.
– Почему же сразу беспокоить, я наоборот очень рад, что так получилось. Если от меня требуется хоть какая-то помощь – говори.
– Анатолий все сделает, и к тому же тебе не зачем светить себя, у него знаешь какой нюх и интуиция, он нас мигом раскусит. Вот и сейчас мы стоим тут, а мало ли кто увидит и доложит ему.
– Но я все равно его не оставлю – сказал он, кивнув на живот Насти – звони мне в любое время, если нужно, а я найду тебя сам. А насчет Чистякова не бойся – если спросит, скажи, что разговаривали о деле его сына, пока никакого продвижения в следствии нет. И потом, не такой уж он и страшный твой Анатолий, найдется и на него управа.
– Ты его плохо знаешь…
Расставшись с Олегом, Настя была рада, что, наконец, открылась ему – тяжелый камень упал с её груди. Она пришла в палату в приподнятом настроении, завтра её выписывали, и она поедет домой.
Ребенок родился осенью, его назвали Сергеем, он был довольно крупным и рослым. Чистяков был рад этому не сказано, старался обеспечить Сережу самым лучшим и пылинки с него сдувал. Поздние дети обычно всегда самые дорогие для родителей. Он стал чаще бывать дома, проводить время с ребенком, сидя в кресле качалке в саду и наблюдая как тот спит на свежем воздухе.
Пару раз, когда Чистяков был дома приезжал следователь Примаков, который очень тепло относился к малышу и даже привез ему погремушку в подарок. Анатолий Сергеевич видел, как Олег старается с поисками Татарина, но результатов не было, хотя прошло уже очень много времени.
– Анатолий Сергеевич – сказал Миша, после очередного визита следователя – а, почему этот следак постоянно трется тут. Пусть ищет Татарина в столице, он же там схоронился.
– Ну, наверное, приехал пару раз, закончить какие-нибудь бумажные дела, да и заскочил к нам из сочувствия, кто его не знает…
– Да нет, он тут уже раз десять был, он часто приезжает, когда вас дома нет. Охрана докладывала.
– Странно, Настя мне ничего не говорила об этом. Хорошо, пусть ребята наблюдают пока, если он появится в мое отсутствие – сразу позвони мне.
– Понял, Анатолий Сергеевич.
После смерти Володи, Чистяков забросил политическую карьеру, в основном занимаясь бизнесом. Но теперь с рождением Сережи у него появились новые силы, он решил возобновить карьерные устремления в области политики. Бессменный мэр давал ему полную поддержку, конкурентов у него практически не было, возможно когда-нибудь он дорастет и до губернатора. Но частые приезды следователя смутили его: не копает ли он материал для конкурентов, что вынюхивает он в его доме?
Олег и Настя несколько раз встречались дома и пару раз в гостинице, когда она оставляла Сережу на попечение няньке. Олег сумел за пару месяцев окончательно вскружить голову Анастасии, влюбить её в себя. Он рассказал, как загорелись его чувства после рождения ребенка, что он готов даже развестись, но Чистяков не отпустит её, поэтому он должен сначала разобраться с ним. Разморенная горячими ласками любовника Настя, раскинувшись голой на кровати в номере гостиницы, она рассказывала Олегу много о делах Анатолия в бизнесе, в мэрии, о том, что он рвется в губернаторы.
Олегу это было все на руку и пообещав Насте скоро приехать, он уезжал в столицу, где разрабатывал эту информацию, для того чтобы найти слабые места Чистякова.
Кроме того, Олегу на днях пришло электронное письмо, где в двух объемных архивах описывалась схема теневого бизнеса Анатолия Сергеевича, его контакты во властных структурах города, области и столицы. Очень много интересной информации для следователя, но и очень опасной, потому что тут всплывали довольно серьезные фигуры участников. Письмо, кстати, было подписано Татарином.
Олег пока приберег эти важные сведения на будущее, а пока старался узнать насколько сильны позиции Чистякова у себя в области и по каким каналам можно к нему подобраться.
Сегодня утром у Чистякова должна была состоятся встреча с избирателями, для того чтобы обсудить наболевшие проблемы, рассмотреть пути их решения, а заодно и поддержкой народа на грядущих выборах.
Он приехал пораньше, ему всю ночь не спалось, болела голова, да ещё и Настя была какой-то отстраненной и не сделала того, что он просил от неё. Встал он разбитый и пока доехал до дворца культуры, где должна была состояться встреча, так и не собрал себя.
Решив собраться с мыслями, он закурил и пошел в глубь коридора ближе к окну, рядом с туалетом. Встав у окна, он открыл форточку и задумался.
Из туалета вышли две старушки и встали возле стены неподалеку от Чистякова, одна не громко не останавливаясь, что-то говорила другой, та только молча кивала. Сначала он не прислушивался к её болтовне, потом услышал свою фамилию и напрягся.
– Так вот, этот Чистяков, сам раньше бандитом был. Денег у него, говорят, немеряно. У него и магазины и торговый центр и даже наш мэр в руках. Он знаешь как держит всех… Ооо… Крепкий мужик. Только сам несчастный…
«Да уж, наслушаешься тут про себя, хотя интересно конечно, что народ говорит про тебя, как никак избиратель. Только почему это я несчастный?» – подумал про себя Чистяков.
– Почему это он несчастный? – повторила за ним вслух вторая старушка.
– Так дитя родить не может, старый уже. – ответила та, что любит поболтать – Сына-то его убили, а других нет. Вот его жена и родила от другого, а этот радостный ходит – наследник мол у меня. И виду не показывает, что от другого, доволен тем, что есть. Ну он сначала сопротивлялся, убью говорит, жене. А та
