Если же произойдет невероятное и Колетт откажется выйти за него замуж… Жан-Пьер усмехнулся, словно сама мысль показалась ему нелепой. Возможно, так будет лучше для всех: для него, для Флоранс… а как же Колетт? Нет, Жан-Пьер не мог представить свою жизнь без Колетт. Он слишком привык к ней.
– Милый, ты не потрешь мне спинку? – промурлыкала из ванной Флоранс.
– Извини, я уже ухожу.
Жан-Пьер чудом нашел в себе силы отказаться от столь заманчивого предложения. Мелодичный голос подружки и собственное богатое воображение всколыхнули в нем массу эмоций и чувственных переживаний. Ну вот, теперь его до самого вечера будут одолевать эротические фантазии. Скорее бы вечер, когда он встретится с Колетт… или, может быть, отложить разговор до завтра? А сегодняшним вечером покувыркаться в постели с Флоранс?
Ох уж эти женщины. Они сведут его с ума.
Вечер наступил гораздо быстрее, чем ожидал Жан-Пьер. Весь день его донимал патрон. Он словно намеренно давал ему одно поручение за другим с тем расчетом, чтобы Жан-Пьер не сидел без дела ни минуты. И вот долгожданные шесть часов вечера. Он сидит за рулем новенького «рено»… через несколько минут он поднимется в мансарду дома номер сорок три по улице Дофина, где располагалась студия Колетт. Она будет удивлена и наверняка счастлива от того, что обычно скупой на знаки внимания Жан-Пьер сделал ей сюрприз и приехал за ней после окончания рабочего дня…
Жан-Пьер улыбнулся своим мыслям и заглушил мотор. Он поздоровался с консьержкой, причем впервые за всю жизнь сделал это с добродушной улыбкой. У него и впрямь было чудесное настроение. Жан-Пьер был полон надежд. Он уже и думать забыл о Флоранс. После беготни на работе ему требовались покой и забота милой Колетт, а не любовные игры с ненасытной Флоранс.
Поднявшись по скрипучим ступеням винтовой лестницы, Жан-Пьер остановился перед дверью с табличкой «Дизайн-студия Колетт Вернон». Набрав полные легкие воздуху, как перед самым важным событием жизни, Жан-Пьер постучал.
– Попалась! – воскликнул со смехом Жан-Пьер, заключив в свои объятия женщину, которая секунду назад открыла ему дверь.
Заливистый смех юной незнакомки оглушил Жан-Пьера словно гром среди ясного неба.
– И-и-извини, – смущенно пробормотал он, забыв о том, что сначала нужно отпустить девушку.
Впрочем, она не возражала. Судя по довольной улыбке, ей даже нравилось находиться в объятиях привлекательного мужчины.
– Анна, кто там?
Подошедшая к двери Колетт удивленно вскинула брови.
– Жан-Пьер? Анна?
– Это… это не то, о чем ты подумала… – Жан-Пьер чувствовал себя полным кретином.
Он резко оттолкнул от себя Анну. Девушка пожала плечами и разочарованно вздохнула.
– Кажется, ошибочка вышла, – усмехнулась она. – Наверное, на моем месте должна была оказаться ты, Колетт.
– Ладно. Я разберусь. Анна, дорогая, пойди посмотри, что я придумала сделать с ванной мадам Ревуар.
Девушка улыбнулась Жан-Пьеру и упорхнула к компьютеру.
– Колетт, милая… я думал, что здесь никого нет, кроме тебя. Когда эта юная особа…
– Анна, – сухо подсказала Колетт. – Ее зовут Анна. Она стажерка. Меня попросили дать ей несколько мастер-классов.
Какое это имеет значение?! – готов был крикнуть Жан-Пьер. Все пошло наперекосяк. Так не делаются предложения. О том, как же они делаются, у Жан-Пьера были, впрочем, весьма смутные представления. Однако он все же был уверен, что и становиться на одно колено перед избранницей – перебор, приемлемый лишь для старого кинематографа.
– Колетт, я приехал…
От ее холодного взгляда у Жан-Пьера перехватило дыхание, и он умолк.
– В чем дело? – нетерпеливо спросила она. – Жан-Пьер, у тебя что-то срочное? Это не может подождать?
– Я хочу отвезти тебя домой, – промямлил вконец растерявшийся Жан-Пьер. Колетт отчитывала его, словно нашкодившего щенка. А он-то надеялся найти добрую, ласковую и заботливую Колетт…
Колетт бросила быстрый взгляд на наручные часы и виновато улыбнулась.
– Прости. У меня еще масса работы. Клиентов так много, что даже вдвоем с Анной мы не успеваем обрабатывать заказы. Боюсь, мне придется задержаться.
– Я подожду.
– Думаю, тебе придется ждать долго. Неужели нельзя было позвонить и предупредить? – раздраженно спросила Колетт.
– Я пытался. Если бы ты поменьше трепалась по телефону, то я бы даже дозвонился.
– Мне звонили заказчики. Не могла же я оборвать их на полуслове!
Ну вот, они снова ругались. Этого следовало ожидать. За последний месяц каждая их встреча знаменовалась ссорой из-за пустяков.
– Извини, – в один голос произнесли Жан-Пьер и Колетт, подняв глаза друг на друга.
– Хорошо. Я только попрошу Анну кое о чем, и мы поедем домой. Признаться, я очень устала. Сумасшедший выдался день.
– У меня тоже, – согласился Жан-Пьер.
Колетт озадаченно посмотрела на мужчину и в нерешительности застыла в шаге от него.
– Тогда… может быть, тебе стоит поехать домой и отдохнуть. Ты ведь живешь на другом берегу Сены. Зачем тебе мотаться ради меня туда-обратно. Я и сама доберусь до дому.
– Колетт, я хочу тебя подвезти. – Это прозвучало почти как приказ. Причем не терпящий возражений или обсуждений.
Жан-Пьер вышел из себя. Колетт, похоже, издевается над ним. Он бросил все свои дела, чтобы приехать к ней после работы… О каких делах, собственно, речь, он не задумывался. Единственной альтернативой Колетт была Флоранс. В любом случае он уже здесь. Протягивает Колетт руку помощи, а она еще и артачится!
– Хорошо. Я буду готова через пять минут.
Жан-Пьер тяжело вздохнул. Ну вот, теперь она всю дорогу будет дуться, чтобы он чувствовал себя виноватым за грубость. Какого черта его дернуло притащиться сегодня к ней? Неужели нельзя было повременить? Ах да, Флоранс же поставила ему ультиматум… Глупышка Флоранс наивно полагала, что он может предпочесть ее… Ха! На таких, как она, не женятся. С ними спят, весело проводят время… не более того.
– Мы идем?
Жан-Пьер вздрогнул от неожиданности.
Колетт мягко улыбнулась и взяла его за руку.
Однако Жан-Пьеру уже не хотелось улыбаться. Пусть теперь Колетт на своей шкуре ощутит, каково это выносить обиды другого. Теперь пусть она извиняется и вымаливает у него прощение. Перспектива показалась ему заманчивой, и Жан-Пьер улыбнулся… в душе. На его лице не дрогнул ни один мускул. Оно напоминало гипсовую маску.
Они спустились по лестнице. Попрощались с консьержкой. Сели в автомобиль. При этом ни Жан-Пьер, ни Колетт не произнесли ни слова. Напряженное молчание угнетало обоих. Однако никто не желал уступать. Колетт надоело идти на компромиссы, а Жан-Пьер считал унизительным делать первый шаг навстречу женщине, которая и так получала от него слишком много. Взять хотя бы Флоранс. Ей доставалось куда меньше внимания и заботы. И она была довольна, а не куксилась из-за любого пустяка.
