— О, нет! Я просто... — Кейла смутилась окончательно, в горле стоял комок. — Просто это будет мое первое Рождество без мамы. Мама умерла через неделю после того, как мы вернулись с острова.
— Мне очень жаль, — тихо проговорил Майкл. — Представляю, как вам было тяжело.
Кейла кивнула отвернувшись.
— Мне кажется, она была потрясающим человеком, — так же тихо продолжал Майкл. — Я восхищался ее выдержкой.
— Вы тоже ей сразу понравились. — Кейла пару секунд помолчала, чтобы справиться с дрожью в голосе. — Она говорила, что совсем не скучает, когда я ухожу, потому что нашла очень интересного собеседника. Она ведь хотела, чтобы я наслаждалась отдыхом...
Мама буквально настаивала на том, чтобы Кейла отдохнула по полной программе: вдоволь наплавалась в море, походила на яхте, покаталась на водных лыжах. «А мне ты потом все расскажешь», — говорила она. И Кейла делала все, что хотела мама. За себя и за нее. Хотя ей было не очень приятно оставлять маму одну. А однажды, когда Кейла вернулась на пляж после прогулки на яхте, мама сказала, что хочет представить ей своего нового знакомого. Вот тогда она и увидела впервые Майкла Ферри...
— Ваша мама обронила однажды, что ей недолго осталось жить, — задумчиво проговорил Майкл. — Как я понял, она уже давно болела. Но что меня поразило: она ни на что не жаловалась и не жалела себя. Потрясающе сильная женщина!
— У нее был артрит, но умерла она от рака.
Кейла стиснула зубы. Я не заплачу! — сказала она себе.
— Мне очень жаль, — повторил Майкл, и Кейла поняла, что он говорит это искренне.
Она молча кивнула, потому что боялась расплакаться, а когда подняла глаза, увидела, что Майкл очень внимательно на нее смотрит. Ей даже сделалось не по себе под этим пристальным взглядом — как будто просвечивающим насквозь. Но тут Майкл на секунду прикрыл глаза, а потом его взгляд снова сделался отрешенным и непроницаемым.
В душе Кейлы шевельнулось странное чувство: как будто кто-то подал ей сигнал об опасности. Во что я ввязалась? — мелькнула тревожная мысль.
Но она тут же сказала себе, что все это глупости. Она ни во что не ввязалась. И ни во что не ввяжется. Просто потому, что ей это не нужно! Конечно, Майкл Ферри — потрясающий мужчина. Голубоглазый блондин с атлетическим торсом. Не мужчина — мечта. Но это еще не значит, что она должна тут же упасть к его ногам!
— Как бы то ни было, приглашаю вас провести здесь Рождество. Правда, я обычно справляю его тихо... Впрочем, у нас впереди два месяца, есть время подумать. Чай, наверное, уже готов. Но, если хотите, сначала я покажу вам дом, вы выберете себе спальню.
Делать нечего. Кейла поднялась и поплелась следом за Майклом. Он показал ей целых пять спален! Все — светлые и огромные, с окнами во всю стену. У Кейлы было такое чувство, будто она попала в шикарный и дорогой мебельный магазин, где все декорировано с безупречным вкусом. В конце концов она выбрала самую скромную спальню с видом на море.
— Знаете, здесь нет ванной, — заметил Майкл. — Вам придется каждый раз ходить через коридор.
— Не страшно. Ведь ванная, кажется, напротив.
Из комнаты, которая теперь стала ее комнатой, был выход на широкую веранду, где стоял шезлонг и несколько плетеных кресел. Сразу же за верандой начинался цветущий сад. В комнате было прохладно. Помимо кровати, здесь стоял еще очень удобный диванчик и элегантный туалетный столик в викторианском стиле.
— Тут очень красиво. Спасибо.
— Не за что.
В простом вежливом ответе Майкла Кейле послышались какие-то двусмысленные нотки, и она поразилась своей неадекватной реакции. Она вела себя как параноик! Хотя, может быть, это естественно — особенно если учесть, что она совсем недавно порвала отношения с человеком, который едва не довел ее до нервного срыва? Так что неудивительно, что теперь она испытывает недоверие к мужчинам и подозревает каждого в самых грязных намерениях. Даже Остина — такого тихого, предупредительного и милого.
А уж Майкла Ферри сам Бог велел подозревать в весьма определенных намерениях! Хотя вел он себя безупречно, в его присутствии Кейла ощущала непонятную нервозность. Может быть, потому что он такой... такой невозможно красивый? Ей стоило лишь посмотреть на него, как у нее все переворачивалось внутри. Это было чисто физическое влечение, и Кейла прекрасно понимала, что он ни в чем не виноват. За спокойным и доброжелательным отношением к ней Майкла Ферри ничего не скрывалось. Ровным счетом ничего!
Кейла подумала, что в другое время она неминуемо подпала бы под чары этого обаятельного красавца. Но сейчас она была совершенно разбита — и физически, и морально, — и ей было уже ни до чего. Сейчас ей нужен был только покой. Покой и время, чтобы собраться с силами и решить, как жить дальше. А здесь, в этом чудесном месте, в тихом уединенном доме на морском берегу, у нее будет и то, и другое.
К тому же Майкл сказал, что сам он редко сюда приезжает. Так что, скорее всего, большую часть времени она будет здесь одна.
— Остин мне говорил, что работает над новой книгой и едет собирать для нее материалы. Но он же только что закончил очередную монографию! Он что, всю жизнь думает просидеть в архивах? — спросил Майкл, когда они с Кейлой направились на кухню.
— Не знаю, — рассеянно отозвалась Кейла. — Сначала у него были другие планы на лето, но потом совершенно неожиданно все переменилось. Я даже толком не знаю почему.
Майкл понимающе кивнул, но ничего не сказал. Хотя Кейла и так догадалась, что он хотел выразить этим кивком: сам Майкл никогда бы не стал делать что-то в спешке, поддавшись спонтанному порыву.
На кухне их встретила экономка Мэг Дункан, крупная женщина лет тридцати семи, в белой футболке и синих джинсах. Она приветливо улыбнулась Кейле:
— Добро пожаловать в Чаппакуа. Чай готов. Куда его подавать?
— Мы, пожалуй, пойдем в оранжерею. — Майкл подхватил поднос. — Я сам отнесу.
Кейла улыбнулась Мэг и вышла из кухни следом за Майклом.
Оранжерея представляла собой просторную светлую комнату, уставленную горшками с живыми цветами. Их дурманящий запах сразу напомнил Кейле о той неделе, которую они с мамой провели на острове.
— Хотите разлить чай? — спросил Майкл, ставя поднос на столик. — Кстати, раз уж нам предстоит прожить некоторое время под одной крышей, может быть, перейдем на «ты»?
Кейла невольно задержала взгляд на его красивых загорелых руках, в которых таилась уверенность, сила и обещание нежности. По телу ее пробежала какая-то странная дрожь.
— Не возражаю. — Она тряхнула головой, как бы отгоняя наваждение, и взялась за чайник. Внезапно ей пришло в голову, что в этом маленьком ритуале есть что-то очень домашнее и даже интимное. Может быть, слегка старомодное, но очень уместное в этом тоже весьма старомодном доме.
