Таинственная обстановка, гнетущая тишина, догорающий факел, грозящий оставить его в полной темноте, — все это заставило Александра заколебаться. Ситуация была необычной, странные события следовали одно за другим. Прикурив от своего факела и мысленно собравшись с духом, сыщик решительно шагнул в пролом и стал подниматься по лестнице. Судя по всему, сейчас он находился в самом центре гигантской скалы и медленно, как червяк, полз в ее недра. Воздух был затхлым, ступени древними и стертыми. И все же Александра не покидало ощущение, что совсем недавно здесь уже кто-то проходил. Поэтому, поднявшись еще на несколько метров вверх, он почти не удивился, обнаружив старый окурок. Подобрав его, сыщик поневоле усмехнулся, вспомнив рекламу тех самых сигарет, благодаря которым он выиграл поездку в Аргентину, обернувшуюся столь экзотическими и опасными для жизни приключениями.
Между тем ступени поднимали его все выше и выше. Пластмассовая панель уже догорела, и теперь он пробирался в полной темноте, держась за шероховатую каменную стену. Должна же эта лестница когда-нибудь кончиться!
Она кончилась, и кончилась так внезапно, что Александр буквально ткнулся носом в стену, преградившую ему путь. Неужели тупик? Он торопливо полез за зажигалкой и при свете ее трепетного огонька увидел, что стоит на небольшой площадке перед тускло поблескивающей дверью. Она была очень массивной и казалась вделанной прямо в скалу. Дверь украшал медный диск, на котором было отчеканено все то же изображение — нагая девушка на фоне заходящего солнца.
Александр внимательно осмотрел дверь, пытаясь понять, как она открывается. Не обнаружив ни малейшего выступа, он так разъярился, что с досадой треснул по ней кулаком.
И тут вдруг она медленно поползла в сторону! Легкий сквозняк задул огонек зажигалки, и сыщик снова оказался в полной темноте. Дверь открывалась все шире и шире — это он ощущал руками, но за ней тоже было темно. Отступать было бессмысленно, и Александр решительно шагнул в темноту. Ему показалось, что он ступил на мягкий ковер, но времени для анализа своих ощущений у него уже не осталось — глухой удар по голове, и он мгновенно потерял сознание.
Когда Александр очнулся, то первое, что он почувствовал, — это прикосновение к своей голове нежных женских рук. Подняв веки, сыщик тут же смежил их снова, поскольку глаза ослепил яркий электрический свет. Тогда он прищурился, и, постепенно, из застилавшего взор тумана выплыло красивое женское лицо. Это была та самая девушка, которую он видел обнаженной и в поисках которой забрался в глубину храма. Она сочувственно-ласково смотрела на сыщика, обтирая его пылающий лоб холодной и влажной тканью.
Александр пошевелился, попытался сесть и вдруг обнаружил, что его руки заведены назад и скованы наручниками. Тогда он сделал сильное движение корпусом.
Поняв его намерение, девушка помогла ему привстать с пола и сесть, прислонившись спиной к креслу. Привыкнув к яркому свету, Александр изумленно огляделся по сторонам. Куда девался древний индейский храм с его странными барельефами — он находился в современно обставленной комнате. Пол был устлан мягким ковром, а на стенах висели цветные панно с изображением экзотических животных. Диван, несколько кресел, стол, уставленный бутылками и бокалами, кондиционер и даже телевизор.
— Как вы себя чувствуете? — по-английски спросила девушка.
— Кто вы? — вопросом на вопрос ответил Александр, находясь в полном смятении.
— Долорес Торрени, сотрудница университета в Буэнос-Айресе. Вы немец?
Александр изумленно покачал головой, по-прежнему ничего не понимая.
— Нет, я русский. Турист из Москвы, по профессии — частный сыщик. Но что все это значит? Где я и кто меня оглушил?
Девушка невесело улыбнулась и вдруг перешла на ломаный, но вполне приличный русский язык.
— Давайте я помочь вам сесть в кресло и принести что-нибудь выпить. Потом все объяснять.
— Хорошо, — кивнул сыщик, уже уставший удивляться сюрпризам. — Но откуда вы знаете мой язык?
— О, я вообще полиглот и люблю изучать языки. Кроме русского, я свободно говорить по-испански, португальски, английски и французски. Вставайте.
Она помогла Александру перебраться в кресло, после чего отошла к столу и плеснула в бокал немного виски. Вернувшись к сыщику, Долорес поднесла бокал к его губам, и он сделал большой глоток, мгновенно обжегший его воспаленное жаждой горло.
— Как вас зовут?
— Александр. Вы обещали рассказать мне, что все это значит.
— Да, да, конечно. — Долорес сделала глоток из того же бокала, после чего присела в кресло напротив сыщика, задумчиво вертя бокал в руках. — Но, право, я даже не знаю, с чего начать…
— Кто вы такая и что вы здесь делаете?
— Месяц назад я случайно знакомиться с одним ловелас, который предложил подвозить на своей машине.
— Дальше, — поторопил Александр, в котором вновь проснулся сыщик.
— Я ему нравиться, поскольку он начал ухаживать за мной и интересоваться предмет моих научных исследований. Узнав, что я искать одно природное минералогическое соединение, которое формироваться в горах при активном солнечном облучении…
— Что за таинственное вещество?
— Древние ацтеки называть его «тонэр», хотя у него есть и другое название — «мэджик кристалл». Они считать его средство вечной молодости. О нем известно в основном из легенд, поскольку лабораторные исследования это вещество еще не проводиться… Точнее, проводиться, но… — Долорес замялась, подыскивая слова, — но тайно. Короче, Марио предлагать мне свою помощь.
— Понимаю, — кивнул Александр, вспомнив собственную историю. — Однажды вы сели в его двухместный самолет и…
— Да, верно, — подтвердила девушка, — и залетать так далеко в сельву, что горючее кончаться, и нам пришлось садиться на первый пустой место. Нас сразу окружать какой-то вооруженный люди, заковать в наручники и доставить к свой главарю. Это был пожилой, почтенный сеньор — немец по происхождений.
— Его имя? — не выдержал Александр. — Он вам представился?
— Да, как же. Его зовут Карл Эйхардт, и он сын знаменитый немецкий профессор Эйхардт, известный работами в область теория старения.
— И что дальше?
— Он очень живо интересоваться мои исследования. Я ему все рассказать. Он вел себя очень вежливо…
— Одну минуту, — остановил ее Александр, которого интересовало совсем другое, — а что ищет здесь этот Эйхардт — тот самый тонэр?
— Он не ищет, он уже найти, — с некоторым удивлением ответила Долорес, — и найти довольно давно, так что успеть организовать целая лаборатория, чтобы пе-ре-ба-ра… Нет, пе-ре-ра-ба… Черт! Как это по-русски?
