— Да, Господин. А можно вопрос?
— Можно. Задавай!
— А в чем подвох?
— Очень правильный вопрос! Молодец! За это у тебя в игре будет «Звонок другу». — сказал Верхний с такой улыбкой на лице, что сам Мефистофель не посчитал бы зазорным прийти к нему со словами «Мастер, возьмите меня к себе в ученики!». — Подвох в том, что брать монету и переносить ее с места на место ты должна, пользуясь исключительно мышцами, которых нет у меня, но есть у тебя. Догадываешься какими?
— Да, Господин. Это всё? — сказала Настя, изо всех сил пытаясь скрыть торжествующую улыбку.
— Нет, конечно же. Это только начало. Переносить монету между «базами» ты должна так, чтобы не нарушить положение базы и шнурка вокруг неё. За каждое такое нарушение следует добавление или замена в твоей «экипировке». Монета внутри базы должна полностью остановиться прежде, чем «база» будет считаться пройденной, и можно будет нести монету дальше. Если монета упала на пол по дороге к «базе», или выкатилась из границ «базы», то попытка считается неудачной и повторяется до удачного выполнения. Каждый «возврат» влечет за собой три минуты штрафного времени, в течение которого ты должна оставаться на «базе», а я имею право тебя касаться везде, кроме гениталий.
По мере того, как он говорил, на лице Насти все явственнее проступали испуг и неуверенность. То, что ей вначале показалось достаточно простым, с каждым его словом обретало черты теоретического кошмара. Во что оно выльется в реальности — она даже думать боялась. Мысли в голове метались как сумасшедшие. Когда она опять опустила глаза в пол — она даже не заметила.
— Похоже, я тебя запугал. Но есть и «конфетки». У тебя есть четыре «салфетки». То есть ты можешь в любое время попросить меня «удалить лишнюю влагу», использовав одну салфетку, — он улыбнулся — Кроме того, как я уже сказал, у тебя есть «Звонок другу». Друг — тоже я. — Его улыбка стала еще шире, — в этом случае я удалю из твоей «экипировки» любой, указанный тобой, предмет и больше не буду использовать ни его, ни его аналоги. Начинаешь ты с обычными кожаными кандалами на руках и ногах. Наручные будут соединены за спиной. Вот теперь — ВСЁ! Вопросы есть?
— Господин, а как я буду поднимать монету с «базы»? Я не смогу, простите…
— Хороший вопрос! Конечно, в идеале было бы хорошо придумать что-то такое, что бы могло держать монету вертикально, и не мешать при этом тебе «брать» ее сверху. Но, так как ничего интересного мне в голову не пришло, то давать тебе ее буду я сам. Соблюдая, понятно, правило не касаться гениталий… Согласна?
— Да, Господин!
— Еще вопросы?
— Нет, Господин! — выдавила из себя Настя.
— Тогда готовь «поле» — и в Душ! Сама справишься, или тебе помочь?
— Спасибо, Господин — я сама…
* * *
В прошлые два раза душ был обыгран так, что вполне тянул на отдельную практику. В этот раз она тут была одна, Верхний остался снаружи. Кандалы уже лежали тут — значит, их следовало одеть самостоятельно до выхода. Раздевалась она не торопясь. Временем её не ограничили, а ей нужно было успокоиться и хоть немного подумать. Даже по озвученным правилам было видно, что еще до второй «базы» она будет так возбуждена, что монету не сможет удержать мышцами влагалища, даже если бы была Жрицей Тантры высшего посвящения. Потому что она уже («Чёрт побери!»), возбуждена так, хотя только выслушала правила игры. И при этом ни она, ни Верхний даже не были раздеты…
Взгляд ее скользнул по синей маркировке на кране, и её пробрала волна дрожи.
«А что делать? Придется! Только холод сможет дать мне хоть чуть-чуть форы!» — подумала Настя и решительно открыла холодную воду.
* * *
Когда она вышла из ванной, она напоминала собой восставший с соседнего кладбища труп, такой она была синей. Зуб у неё не попадал на зуб, что не мешало им выбивать чечетку друг о друга. Белая кожа кандалов только подчеркивала синюшность её кожи, а металлические кольца с металлическими карабинами негромко позвякивали, еще больше склоняя мысли наблюдателя (если бы такой оказался тут, конечно) к тому, что перед ним заблудившийся в веках призрак или восставший зомби.
«И с чего я решила, что в этот раз Душ — не практика? О! Многим практикам практика!» — думала Настя, идя по коридору.
* * *
Верхний ждал ее у входа в большую комнату, где она подготовила «игровое поле», перед тем, как идти в ванную. Прежде чем опустить глаза, она успела заметить, что он разулся и снял рубашку.
«Как удачно, что только торс голый. Хотя… Всё равно неизвестно, насколько хватит этой «морозной форы»», — мелькнуло в голове у Насти.
— Прекрасно! Готова? — понимающе улыбнулся он.
— Да, Господин!
— Кстати, звать тебя сегодня — Лиза!
«О Боже! Даже имя при каждом произнесении будет вызывать у меня же самой возбуждение, откликаясь картинкой о том… Чёрт, чёрт, чёрт! Не думать о минете, не думать о сексе! И о Верхнем тоже не думать!» — настраивала она себя мысленно. «Ага! «Не думай про белых обезьян», подруга!» — саркастически отозвалось «второе Я».
— Да, Господин, как скажете! — вслух произнесла Настя, а на ближайшее время теперь уже «Лиза».
— Тогда проходи в комнату, становись над «домом» и начнём, пожалуй.
Подойдя к «дому» она увидела лежащую на нём монету. Поставив ноги по разные стороны «базы» она остановилась и стала прямо.
— Руки! — прозвучало из-за спины.
Она подала руки назад и услышала, как щелкнули карабины, соединив руки за спиной.
— Тебя вытереть до начала? Это будет не из тех четырёх салфеток.
— Нет, спасибо, Господин — я готова!
— Хорошо, Лизунь, иди! — услышала она сзади, и почувствовала, как снизу в нее проникло «инородное тело». Хотя она чувствовала, что монета держится пока сама, за счет трения о кожу, но постаралась, всё же, хоть немного напрячь мышцы влагалища. О чём тут же пожалела, так как поняла, что напряжение мышц сразу же нагнало горячей крови во всю область от лобка до ануса.
До «первой базы» было всего три обычных шага. Вот только делать шаги обычной ширины Настя побоялась — а вдруг монета выпадет при таком шаге? Поэтому она быстро просеменила это расстояние, сделав более десятка маленьких «шажков». Остановилась над «первой базой» так же, как стояла над «домом», аккуратно присела, не разводя ноги, после чего развела колени и чуть наклонилась вперёд. Монета выпала почти в центр «базы» и почти сразу же улеглась на белый лист салфетки.
— Готово, Господин! — радостно произнесла Настя, опять вставая прямо.
— Какая ты молодчина, Лизок! — воодушевлённо произнес Верхний, приближаясь сбоку. Он начал поднимать руки, как будто хотел ее обнять. Она была так рада, что первый этап пройден так легко, что автоматически повернулась к нему, покраснела от удовольствия и только гигантским волевым усилием не кинулась в его объятия.
