— Мне не хочется плавать и загорать, — терпеливо ответила я.
Напоминать, что я как-никак на работе, не стала. Вот попаду в Турцию, там и обновлю свои купальники.
У бассейна было многолюдно, то и дело раздавался визг детишек из лягушатника, и Фаина Эдуардовна при этом каждый раз морщилась как от зубной боли. Она никогда не скрывала, что ее сердце не млеет при виде розовощеких карапузов, и потискать ей точно никого из них не хочется.
— Я своего сына вырастила. Внукам что могла — дала. Остальные дети меня не волнуют, — говорила она неоднократно. — Пусть их мамаши в попу целуют, а я хочу с комфортом провести свои зрелые свободные годы.
Даже когда вчера Тимофей наконец сообщил, что у него родился сын, она хмыкнула и попросила передать ему, что пусть готовится. Самое страшное ещё впереди. Расслабиться сможет не раньше, чем через восемнадцать лет.
Долго лежать на под зонтиком у нас не получилось: пришел Ростислав. Фаина Эдуардовна получила свою долю комплиментов, в том числе и в адрес своего желтого купальника, после чего они оба проследовали к бассейну.
Я собралась почитать, одним глазом посматривая за подопечной, но тут заметила Максима. Он был в своей докторской форме, из кармашка на груди торчал стетоскоп. Максим остановился у стойки спасателя, который следил за безопасностью отдыхающих на воде, и принялся о чем-то с ним беседовать, иногда улыбаясь. Мое сердце при этом начало биться громче, отдаваясь в ушах. А когда Максим посмотрел на меня, еще и кивнул в знак приветствия, оно и вовсе сделало кульбит. Правда, потом я быстро отвела глаза, чтобы он не заметил моей неадекватной реакции, а следом ещё и солнцезащитные очки нацепила на нос.
Перевела взгляд на Фаину Эдуардовну, сидящую у бассейна, и та начала делать мне многозначительные знаки, относящиеся к появлению доктора. Когда я сделала вид, что не понимаю, она недовольно поджала губы.
Надеюсь, Максим не заметил этого немого стендапа.
Однако в этот момент на сцене возник новый, но уже известный нам персонаж — горничная из лифта. Она тоже нашла глазами Максим и, налепив улыбку, направилась к нему. Похоже, наш терапевт был весьма популярен на территории санатория. От этой мысли сердце ковырнуло чем-то похожим на ревность. Или же зависть, что кто-то может вот так свободно, по-приятельски к нему подойти.
Впрочем, горничная до Максима так и не дошла, поскольку случилось сразу два события. Первое: Фаина Эдуардовна резво поднялась на ноги и застыла в шаге от бассейна, случайно оказавшись на пути блондинки. Когда они поравнялись, моя старушка вскрикнула, одной рукой схватившись за сердце и будто бы покачнувшись. Второе: горничная вдруг тоже качнулась, поскользнулась и прямиком полетела в бассейн.
— Ой, что-то мне нехорошо! — заголосила Фаина Эдуардовна. Что совсем не было на нее похоже. Все проблемы со здоровьем она обычно переносила в стойком молчании.
Но это все равно не помешало страху завладеть мною, и я ринулась к ней. А с другой стороны уже навстречу нам бежали Максим со спасателем.
Максим оказался быстрее, и к тому моменту, как я поравнялась с Фаиной Эдуардовной, он уже держал ее под локоть и пытался измерить пульс. Обеспокоенный Ростислав уже тоже стоял рядом.
— Пойдемте ко мне в кабинет, измеряем давление, — услышала я слова Максима.
— Да-да, идём, — с готовностью закивала старушка и помнила меня за собой. — Алиса, не оставляй меня.
— Конечно, я с вами, — заверила я ее.
Ростислав тоже последовал за нами. Краем глаза я заметила, как парень спасатель помогает выбраться из бассейна горничной. Она зло отплевывалась от воды и тихо сыпала ругательствами.
— Это старая карга мне подножку поставила, — донеслось до меня ее шипение.
Я покосилась на Фаину Эдуардовну, но та продолжала вздыхать и жаловаться доктору, полностью завладев его внимание.
Ростислава она попросила остаться за дверью, и в кабинет мы зашли уже без него.
— Что ж вы так, Фаина Эдуардовна? — шутливо посетовал Максим, доставая тонометр. — Осторожнее нужно быть с солнцем. Сегодня жарко.
— Мне уже лучше, — голос моей подопечной звучал заметно бодрее. — С непривычки, наверное. Ещё и Алиски рядом не было, она ж вон, не хочет загорать.
— Но вы же сами захотели поплавать наедине с Ростиславом, — напомнила я, ощущая лёгкую обиду от несправедливых упреков, ещё и в присутствии Максима.
— Зато вы, Максим, удачно оказались рядом, — проигнорировав мои слова, продолжила она.
— Действительно, удачно, — ответил он, надевая ей манжету на руку. — У меня как раз был перерыв, зашел переговорить с приятелем.
— А вы каждый день работаете?
— Нет, — усмехнулся Максим, — у меня график два через два. Завтра будет работать моя сменщица.
— О! — Фаина Эдуардовна вздернула бровь. — Такая же молодая и симпатичная, как и вы?
Максим засмеялся в голос, потом ответил:
— Скорее, такая же симпатичная, как вы.
— Значит, она немного старше вас? — с явным облегчением в голосе уточнила Фаина Эдуардовна.
— Совсем немного, — с усмешкой кивнул тот. — Значит, так. Давление у вас немного повышено, поэтому рекомендую полежать, пока не уйдёт активное солнце. На процедурах были?
— Нет, собиралась после обеда, — моя подопечная поерзала на месте.
— Если будет по-прежнему кружиться голова, лучше не ходите.
— Как скажете, доктор, — Фаина Эдуардовна явно обрадовалась этому.
— Но и загорать тоже не стоит, — предупредил Максим. И посмотрел на меня: — Алиса, вы ведь проследите за этим?
Я кивнула с улыбкой:
— Насколько получиться. Фаина Эдуардовна порой бывает очень самостоятельная.
— Я оставлю вам свой номер телефона на случай, если понадобится какая-то помощь или консультация, — Максим оторвал от стопки листок для записей и быстро написал цифры.
— О, как это чудесно, — расплылась в улыбке Фаина Эдуардовна. — Алиса, возьми. Храни как зеницу ока!
— Непременно, — я протянула руку навстречу руке Максима, и наши пальцы на миг соприкоснулись. По коже сразу разбежались маленькие разряды, стало жарко в груди. Я отступила на шаг, неуверенно улыбнулась. — Спасибо.
Фаина Эдуардовна ещё несколько минут прощалась с Максимом, а как только мы оказались в коридоре, взяла меня под руку и бодро потащила прочь.
— Фаина! — окликнул ее Ростислав, о котором она, кажется, успела забыть. — Как ты?
— Немного лучше, — та наигранно вздохнула. — Доктор рекомендовал мне покой. До вечера, — добавила, подумав.
— Значит, вечером мы встретимся? — Ростислав просиял.
— Скорее всего, да, — кивнула Фаина Эдуардовна. — Позвони мне попозже.
— Конечно! Может, тебя проводить?
— Нет, благодарю. Меня есть кому проводить, — и она крепче сжала мою руку.
До лифта мы шли молча, а когда за нами закрылась дверь, я внимательно посмотрела на старушку и спросила:
— Зачем вы поставили подножку горничной?
— Какую подножку? — деланно удивилась Фаина Эдуардовна. — О чем ты? Она сама упала. Наверное, корона на глаза съехала.
Я, едва сдерживая улыбку, вздохнула:
— Ну а если бы она получила травму?
— Не получила бы. У меня проверенные приемчики, — авторитетно заверила старушка.
— Фаина Эдуардовна… — я сокрушенно покачала головой.
— Хочешь сказать, было бы лучше, если бы я дала ей крутить хвостом перед нашим Максимкой?
— Нашим? — хмыкнула я.
— Нашим. Если бы ты занималась всем этим сама, то был бы твой. А раз мне приходится тянуть вас обоих на буксире, значит, пока наш. Открывай номер, — привычно поторопил она меня.
Я очередной раз подавилась возмущением и просто не нашлась, что сказать. Конечно, я подозревала, с какой целью был затеян весь этот спектакль, но прямолинейность Фаины Эдуардовны порой заставляла меня врасплох.
— Где, кстати, наш главные трофей? — поинтересовалась она у меня, переступая порог. — Номер телефона Максима, имеется в виду.
Я сперва досчитала до пяти, сделал глубокий вдох и положила листок на столик у зеркала:
