— Ректально, друг мой, так это называется! — парировал Себ, даже глазом не моргнув, но чуть закатывая свои красивые ясные глаза, — И вообще напугал ежа иголкой! Разве ты не видишь мою лапушку? Она больна! Понять бы только, чем именно…
У меня не было сил даже чтобы сопротивляться, когда внутри я кричала, рыдала и стонала, до сих пор не понимая, как я смогла найти в себе силы и мужества, чтобы отпустить Кента рано утром, когда он привез меня домой, целуя на прощанье жарко, жадно, но так аккуратно. словно извинялся.
Я не смогла уснуть ночью рядом с ним, прижимаясь так крепко, как только могла, не в силах поверить, что я смогу разжать свои дрожащие пальцы, чтобы отпустить его на рассвете…
Я молила, чтобы солнце не вставало.
Чтобы эта ночь никогда не заканчивалась, пусть даже весь мир погрузился бы в вечную тьму!
Но все было напрасно…
Я не смогла уснуть даже когда оказалась в стенах своей спальни, метаясь из угла в угол, и силясь придумать хоть что-нибудь, кроме того, чтобы ограбить банк и отдать все деньги Кенту, разумом понимая, что он не отступит, как бы я не умоляла и не рыдала, повиснув на нем.
Нет, я не могла опуститься до такого, прошептав ему лишь, что я буду ждать его победителем.
Как бы я не боялась, как бы не кричала внутри, как бы мое сердце не разрывалось каждую секунду, когда было больного от каждого вздоха, я знала одно — Бродяга не тот человек, который позволит кому-либо быть сильнее и отчаяннее его самого.
Проблемы была одна — меня это совершенно никак не успокаивало.
Естественно, я не собиралась сидеть дома в ожидании новостей!
И если Кент думал, что я послушаю его в этом, то очень сильно ошибался в том, что хорошо узнал меня за это время!
И не было такого человека, который заставил бы меня сидеть дома, сложа руки!
Хорошо, что это понимал даже Большой Стэн, который лишь сморщился, когда я влетела в клуб в свое рабочее время, пробормотав, что он так и думал, к счастью, не став опускаться до объяснения, думал о чем именно, ибо я была не в том настроении, чтобы выслушивать стоны этого огромного мужчины.
Было и без него понятно, что даже днем в клубе уже что-то происходило, и царила какая-то напряженная, гнетущая атмосфера, чего не было никогда за время моей работы в этом месте.
Даже танцовщицы сегодня не репетировали, шушукаясь по углам и отводя глаза от меня, словно боясь, что я сорвусь, если кто-то из них входил в танцевальный зал по острой необходимости.
Я старалась не задумываться, почему все косились именно на меня, и на каком месте моего тела отчетливо горит метка Кента о том, что я его, разу уж все об этом откуда-то узнали или тихо догадывались, не смея даже шикнуть в мою сторону и звука.
— Так, что тут у нас? — Себ копошился рядом со мной за стойкой, деловито перекладывая горы таблеток, бормоча себе под нос, — От поноса, от рвоты, от запора, от головной боли, противозачаточные…
— От золотухи ничего нет? — криво усмехнулся Большой Стэн, который в этот день ходил за мной просто как привязанный.
Вот и сейчас вместо своего излюбленного места в тени у столиков, откуда ему было видно весь зал, пусть даже пока что он был пустой, он сидел прямо напротив меня, через стойку на одном из высоких барных стульев.
— От нее только бинты и тонна спиртного! — деловито проговорил Себ, оборачиваясь на меня со взором, полным мучения и переживания, когда протянул свою руку, осторожно коснувшись моего лба, — Господи, что делать то…вся бледная, холодная, как лед и с расширенными зрачками…ты точно не беременна? Может все-таки сбегать за тестом, а?
Я лишь устало покачала головой, стараясь не коситься на свои дрожащие мелкой дрожью пальцы.
— Надо срочно звонить моему Люку, пусть приезжает и осматривает тебя, как профессионал! Я уже просто не знаю, что и думать…хотя бы скажи, что у тебя болит, лапушка?
— Душа, Себ, — тяжело выдохнула я, едва удержав себя оттого, чтобы не приложить руки к груди, где было так тяжело и больно, понимая, что в моем случае мне не помогут никакие таблетки.
Я вздрагивала от каждого звука открывающейся двери, даже если заранее знала, что ни Кент, ни Зак никогда не входили через нее, и наверняка в клубе была еще парочка входов и выходов, о которых я даже не догадывалась.
— Он уже здесь? — оглянулась я на Большого Стэна, который вмиг спрятал свои глаза от меня, делая вид, что на барной стойке было что-то такое сверх интересное, когда этот огромный шкафообразный мужчина принялся ковыряться на стойке с видом юного геолога.
Пришлось нервно вытереть стойку, видя, как он поморщился, словно я пытала его горячим утюгом и втыкала иголки под ногти, а он не мог выдать тайну государственной важности ей-богу!
— СТЭН!
— О ком ты, лапушка? — а вот невинные глазки и улыбки у него получались с большим трудом, потому что, не смотря на свои габариты и басистый бас, врать Большой Стэн не умел совершенно, как и делать вид, будто он не понимает о ком речь.
Но, ладно, я была терпелива, хоть и излишне нервна!
Главное убрать от меня подальше посуду и увесистые бутылки, потому что сегодня я была готова одеть всю эту незамысловатую утварь на голову даже самому боссу!
— О Королеве Великобритании мать вашу! — прошипела я, видя, как Большой Стэн криво улыбнулся, но поднять глаза на меня так и не решился, — О Бродяге, конечно же! Он уже приехал?
— Не знаю…
— Еще как знаешь! Думаешь, я не понимаю, что это именно он, заставил тебя следить за мной?
— …да брось ты, крошка…
— Лучше не говори такие вещи под руку! — как бы я не крепилась, а мой голос дрожал и срывался, когда думала о том, что не знаю даже, когда начнется мероприятие внизу и что ждет Кента.
Я не знала совершенно ничего кроме того, что не могу оставить его одного в этот день, сходя с ума от этой неизвестности!
А что если уже все началось?!
Что, если его бьют и мучают, пока я прохлаждаюсь здесь в компании Стэна и Себа, которые не сводили с меня глаз?!
— Вы не понимаете… — прошептала я, обхватывая себя руками и стуча зубами от прибирающей дрожи, чувству себя полной истеричкой, но не в силах что-либо поделать с этим, — …вы даже не пытаетесь меня понять…как я смогу жить дальше, если с ним там что-то случится?…а что, если это последний шанс увидеть его?…что если его там…
Не в силах договорить, я не удержала громкого всхлипа, падая на колени и принявшись укачивать себя сама, словно на самом деле в эту секунду лишилась рассудка от горя, чувствуя, как Себ с грохотом плюхнулся рядом со мной, крепко обнимая и прижимая к своей груди, где колотилось его сердце так же истерично и испуганно, когда он заговорил быстро и отрывисто:
— Не говори так, лапушка! Не смей даже думать!!! Никто не смог победить Бродягу столько месяцев, как бы не пытался!! Ты ведь лучше нас знаешь, какой он сильный и…
— Он такой же человек, как и мы, Себ, — я уже не пыталась удержать слез, которые лились из-под плотно закрытых век по холодным белым щекам, — Со своей болью, со своими демонами и своим прошлым, в котором не было радости! Он не машина для убийства и не робот, который выдержит все! И я боюсь этого дня… боюсь этой ночи, Себ! Потому что она может отобрать его у меня!..
Краем уха слыша, как Большой Стэн едва протиснулся к нам за стойку, тяжело опускаясь тоже на пол и его горячая и большая ладонь опустилась на мой затылок, я лишь заплакала сильнее, не ожидая того, что меня смогут понять…и поддержать.
— Девочки, прошу вас, не плачьте. У меня душа разрывается от ваших слез!
Оказывается, Себ тоже плакал, поспешно вытирая свои слезы с красивых и таких теплых глаз, когда я приподняла голову на него, обхватывая руками за стройный торс и почти повиснув на своей единственной настоящей подружке.
— Я расскажу все, что знаю, клянусь, только перестаньте….
— Правда? — уже гораздо тише всхлипнула я, поспешно вытирая ладонью слезы и видя, как Большой Стэн быстро закивал головой, улыбнувшись измученно, но так мягко:
