— Как хорошо, что ты пришла! Мне тебя не хватало!
— Мне тоже, — почти смущенно сказала Кристина.
И они улыбнулись друг другу.
— Заходи, Кевин, — позвала Ева мальчика, в нерешительности стоявшего у ворот. — Мэнди и Стивен еще не вернулись, но думаю, они долго не задержатся.
Кевина не пришлось уговаривать, и, когда Ева пошла к буфету, чтобы угостить его конфетами, Оливия поняла, что Ева и Кристина помирились, и очень обрадовалась.
Она потихоньку ускользнула в свою комнату. Ей хотелось побыть одной, подумать, что сказать Дональду, и помечтать о встрече с Джейком.
Только спустя некоторое время она вспомнила, что не передала Ларри предупреждение Мелиссы. Ее голова была занята собственными проблемами, поэтому она совершенно забыла рассказ Мелиссы о контрабандистах и возможном участии в этом Ларри. Может быть, она позднее сходит в Орчардхей вместе с Джейком и поговорит с Ларри, решила Оливия.
Все это казалось ей совершенно невероятным, и она не знала, как лучше завести разговор на эту тему. Если Ларри не замешан в этом деле, то есть опасность обидеть его, если ей не удастся передать предупреждение достаточно тактично. Джейк разозлился на нее за то, что она поверила рассказу Мейвис; он, без сомнения, и тут разозлится не меньше, если окажется, что Мелисса ошиблась. Оливии не хотелось навлечь гнев Хадсонов на свою беззащитную голову. Она видела Ларри всего пару минут, когда он привез Кристину и Кевина домой. Он, кажется, был недоволен, что Джейк взял его «бентли», и сразу ушел на задний двор. Оливия была занята проблемой, как помирить Кристину и Еву, и совсем забыла поговорить с Ларри.
Ну, ладно! У нее и так много проблем, чтобы постоянно думать о Ларри; сейчас самое главное — сказать Дональду, что между ними все кончено. До тех пор, пока она не скажет ему об этом, Оливия не позволяла себе заглядывать вперед.
Прежде всего Дональд. Потом Джейк... И, наконец, если она успеет до конца дня, то передаст Ларри предупреждение Мелиссы.
Внизу в гостиной Ева весело болтала с Кристиной.
— На купание малышки, ее кормление и укладывание спать у меня уходит столько времени, что я еще не успела просмотреть сегодняшнюю почту. Там пришло два письма — одно от Мартина. Его я, конечно, прочитала, а второе не успела. — Она указала на лежащий на столе конверт. — Прочитай его мне, пока я сложу все пеленки, будь другом.
У Кристины замерло сердце.
— Это почерк Алана, — сказала она. Ева, занятая своим делом, не проявила большого интереса к ее словам.
— Да, конечно! Я сразу подумала, что почерк мне знаком. Наверное, он дает разрешение продлить аренду. Я просила разрешение остаться здесь еще на месяц, если нам потребуется... Посмотри! Пошел дождь! Я очень вовремя сняла белье!
Небо зловеще потемнело, и начался настоящий ливень.
— Ну, что он пишет, дорогая? — спросила Ева.
Кристина взяла конверт как во сне.
Если бы он написал ей! Миссис Хадсон получила обычное выражение благодарности за присланное соболезнование, но никакого личного послания не было, и Кристина уже начала терять надежду.
Он, видимо, забыл девушку, общество которой когда-то значило для него так много. Теперь, когда он наконец был свободен, она ему стала не нужна.
— Прочитай мне письмо, дорогая, — попросила Ева. — Ну, давай. Оно ведь не кусается.
Кристина достала листок из конверта и пробежала глазами страницу. Дочитав до конца, она вскрикнула и побелела, как полотно.
— Он женится, — сдавленным голосом произнесла она.
Ева тут же перестала складывать пеленки и сочувственно посмотрела на Кристину.
— Женится? Не может быть...
— Прочитай сама, — сказала Кристина. — Он не может продлить вам аренду, потому что он хочет сделать в доме ремонт, чтобы привести в Розмари-Коттедж новую жену... — Она замолчала; ее глаза наполнились слезами. — Если ты не возражаешь, я пойду, Ева...
— Там льет как из ведра... ты не можешь так уйти! — крикнула ей вдогонку Ева. — Ты промокнешь!
Но Кристина бросилась прочь из дома, забыв про сына, не обращая внимания на погоду, подгоняемая желанием идти и идти, чтобы прошла в сердце боль и можно было спокойно взглянуть на вещи. Бабушка, наверное, ждет ужина. Джейка нет, но Ларри должен быть дома...
Кристина свернула к берегу, чувствуя, что природа плачет вместе с ней. Дождь смывал слезы с ее лица. Ей хотелось побыть одной там, где только вода и птицы. Там они часто гуляли с Аланом.
Ее волосы и одежда промокли насквозь, но она этого не замечала. Скоро она придет в себя. Ей приходилось переживать и не такие удары судьбы. У нее всегда будет рядом Джейк и Кевин. Все будет в порядке. Она не позволит никому разрушить ее жизнь. Мечты об Алане были напрасными, ей заранее следовало бы это знать.
Она направилась к застрявшей в песке старой барже, с иронией думая, что эта баржа очень похожа на ее жизнь. Никому не нужная. Выброшенная на берег.
Возле баржи стоял мужчина в плаще с поднятым воротником. Заметив его, Кристина вдруг остановилась.
— Алан!
— Кристина! Я надеялся, что найду тебя здесь. Я зашел в дом, но мне сказали, что ты пошла прогуляться. Я подумал, что ты пошла сюда.
Она сделала несколько шагов к нему, еще не веря, что видит не призрак. Ее мокрые волосы прилипли к голове, рубашка облепила тело, брюки были забрызганы грязью. Вспомнив свои намерения выглядеть неотразимой перед Аланом, Кристина готова была заплакать и засмеяться одновременно.
— Я давно хотел приехать к тебе, — сказал Алан, — но ты же знаешь, как обстояли дела? Я был уверен, что ты все поймешь.
Кристина только беззвучно шевелила губами.
— Вдруг я почувствовал, что не могу больше ждать. Мы так долго были врозь. Я написал, что мне нужен дом...
— Ты написал, что хочешь опять жениться, — сдавленным голосом произнесла Кристина. — Я как раз была там, когда пришло твое письмо.
— Я не подумал, что ты узнаешь о моем письме прежде, чем я увижусь с тобой. Я приехал к тебе... Чтобы спросить тебя... Кристина, ты выйдешь за меня замуж?
Она бросилась в его объятия, мокрая, замерзшая; но лицо, которое она подставила ему для поцелуя, светилось счастьем.
— О Кристина! Кристина! — только и мог сказать он, крепко прижимая ее к себе.
Дождь почти прекратился. Луч солнца пробился из-за туч над заливом, и внезапно над водой засияла радуга.
Дональд пришел и ушел.
Сказать ему, как она к нему относится, оказалось не так трудно, как думала Оливия. Он мрачно выслушал ее запутанные объяснения и принял их гораздо спокойнее, чем она предполагала.
