Я с тобой никуда не поеду!
Боже, на меня накатывает истерика. По телу пробегает дрожь от страха. Я оглядываюсь, но никого вокруг не вижу. Даже соседей нет, будто весь мир против меня настроился.
В том месте, куда вцепился бывший муж железной хваткой, точно появятся синяки. Он причиняет мне невыносимую боль. Прикусив нижнюю губу до крови, пытаюсь оттолкнуть его. Однако у меня ничего не выходит.
— Костя! Отпусти меня, черт тебя дери!
Визг шин, звук захлопнувшейся двери. Женя приехал. Я, встретившись с ним взглядом, облегчённо выдыхаю. Поднимаю глаза и смотрю на Костю, который, судя по всему заметил, как я немного расслабилась.
— Так сильно рада его видеть? — цедит он злобно. — Да, Эмилия? Успела переспать с ним?
Впервые вижу Костю таким, честное слово. Он буквально в бешенстве. В глазах полыхает ярость и ненависть. От него хочется держаться как можно дальше, потому что он не в себе. Готов на любое безумие. Не удивлюсь, если он поднимет на меня руку. На его скулах ходят желваки, челюсти сжаты очень плотно. Губы превратились в тонкую полоску.
— Костя, повторяю тебе в последний раз, — голос Карельского звучит неподалеку от меня. Он стоит в метрах трех и не решается подойти, потому что бывший муж сейчас смахивает на психопата, который готов причинить вред даже беспомощной беременной девушке. — Отпусти Эмилию и отойди в сторону.
— Что здесь происходит? — папа рычит от злости. А Костя прижимает меня спиной к своей груди. Так часто бандиты в фильмах делают — вжимают в свое тело заложника. Тут только пистолета, упирающегося в мой висок, не хватает. — Сукин ты сын, отпустил мою дочь, немедленно!
Отец не сдерживается. Цедит крепкие слова одно за другим, обещает расправиться с Костей по полной программе, если тот не отпустит меня. Но, заметив, что Костя не в себе, и скорее все накурился каким-то дерьмом, решает смягчить тон.
— Отпусти мою дочь и мы говорим по-мужски, — говорит максимально спокойно, но я вижу, как он сжимает руки в кулаки.
— Дорогой тесть, а я так понимаю, ты уже в курсе, что твоя дочь в отношениях с этим, — усмехается мой бывший муж и кивает на Карельского. Отец даже глазом не моргает, лишь поджимает губы.
— Кость, ты ее душишь. Она бледной стала. — Женя делает ещё один шаг вперёд, на что Костя реагирует моментально, вжимая меня в себя ещё сильнее. — Еб твою мать! Отпусти девушку, сука!
— То есть ты, тесть, не против их отношений, да? А я вот о своем ребенке думаю. Его будет воспитывать этот сукин сын? Ни в коем случае!
Отец делает шаг вперёд, но сразу же замирает, едва Костя отстраняется. А затем… Этот ублюдок неожиданно толкает меня вперед с такой силой, что я ударяюсь животом о капот его автомобиля.
— Эмилия! — слышу глухое.
Падаю на колени, чувствуя тупую боль внизу живота. Из глаз брызжут слезы, а мысль, что я могу потерять своего малыша, о котором мечтала много лет, добивают окончательно.
Женя валит на землю Костю и бьёт его куда попало. Отец поднимает меня на ноги и встревоженно разглядывает мое лицо.
— Эмилия, родная, — хрипло выдает он, сжимая мои плечи. — Болит? Живот болит?
Что-то теплое течет по бедру вниз. Я это чувствую. Опускаю взгляд на свои ноги и сразу же замечаю кровь.
— Господи, — шепнув, чувствую, как темнеет перед глазами.
***
Голова раскалывается. Мне кажется, что я нахожусь без одежды во дворе в зимнюю погоду. Потому что безумно холодно. Хочется прикрыться, но не чувствую своего тела. Слышу чей-то шепот, не могу разобрать, чей именно.
— Она не может потерять ребенка! Вы шутите, да? Этого не может быть! — это точно голос Жени. Он ещё что-то говорит и говорит, но все слова доносятся издалека.
— Доктор, вы уверены? — Мама. Кажется, она плачет. — Она забеременела спустя три года. Так хотела этого малыша...
Мне удается приоткрыть веки. Но белый потолок и свет ослепляют глаза, я сразу же зажмуриваюсь. В горле сухо, будто песка насыпали. Хочется пить и ничего не слышать. Заткнуть ущи.
Я... Я лишилась своего ребенка. Я больше не беременна. Я не стану мамой...
Эти мысли обрушиваются на меня как железная плита, давят. Убивают, уничтожают. Я же так об этом мечтала...
— Черт тебя возьми, Соколовский! Скажи, что это неправда! — рычит отец.
— Эмиль, я сделал все, что мог. Увы, спасти ребенка не удалось.
Я чувствую, как кто-то подходит ко мне. Сжимает мою ладонь, потом подносит к губам и целует ее. Поворачиваю голову и сразу сталкиваюсь с маминым взглядом.
Она опять плачет.
— Эми, родная...
— Мам, — шепчу я. — Ты... Ты говорила... Что будешь рада, если я поеду с тобой в Америку. Твое предложение... Оно все ещё в силе?
— Эмилия, родная, не нужно так...
— Я хочу уехать. — Не желаю спорить. Не позволю себя отговаривать. Отворачиваюсь, задыхаясь в слезах. — Хочу улететь отсюда как можно дальше, мамуль. Не хочу здесь оставаться...
Евгений
— Доволен? Я спрашиваю, доволен?
Эмиль в ярости. Он бьёт Костю в челюсть, под ребра, а тот никак не реагирует. Будто под наркотой, честное слово. Когда он начал курить всякую дрянь?
Жду, когда Бестужев закончит и отойдет в сторону. Мне есть о чем с Костей поговорить. Сукин сын! Я в глаза Эмилии смотреть не могу. Там столько боли и разочарования... И эту боль я ощущаю, как свою собственную!
— Я не хотел, чтобы она... Чтобы ребенка потеряла, — бормочет кретин. Рот у него от ударов Эмиля окровавленный. Глаза еле держит открытыми.
— Мразь! Гондон! — и снова Эмиль не сдерживается. Я понимаю, каково ему. Видеть боль в глазах дорогого человека — настоящая пытка.
Я не вижу Эмилию уже три дня. После того случая она закрылась в себе и из дома не выходит. По словам Арины, она хочет улететь в Штаты.
Честно говоря, даже не знаю как отреагировать. С одной стороны умом
