— Ползи к ней, родная.
Тесс сосредоточилась на улыбке Сисси, на любви, светившейся в ее глазах, и медленно двинулась дальше по туннелю.
— Так, так, — тихо проговорил Джозеф позади нее. — Дойди до Сисси. Солнце такое жаркое, что печет тебе макушку. Я же говорил, чтобы ты носила шляпу. Ты чувствуешь бриз на своем лице, Тесс?
Она чувствовала его, такой легкий и прохладный. Где-то в уголке сознания она понимала, что этот ветерок пришел с другого конца туннеля, по которому она ползла, но она улыбнулась и позволила себе поверить, что это был тот же ветер, что шевелил листья деревьев в ее воображении.
— Тесс, ты почти дошла до нее. Сисси протягивает к тебе руки.
Вдруг пара сильных рук взяла Тесс за плечи и выдернула на самое настоящее полуденное солнце. Она открыла глаза, позволив образу Сисси исчезнуть, и обнаружила перед собой широкую грудь Биво Ларсена.
— Леди, с вами все в порядке?
Тесс упала на грудь геркулесу. Он гладил ее по спине, грубее, чем ей бы хотелось, а она плакала и смеялась, уткнувшись в его рубаху, радуясь просто тому, что осталась жива.
— А мне можно?
Тесс обернулась и бросилась в объятия Джозефа.
— Мы живы, Джозеф, — шептала она огрубевшим от переживаний голосом. — Мы живы.
— Спасибо, Тесс. Ты самая смелая женщина, какую я знаю, — сказал Джозеф.
Она обняла его и крепко поцеловала.
— Простите, — вмешался Биво со своим сильным акцентом.
Тесс оторвалась от Джозефа. Гигант-австриец чувствовал себя явно не в своей тарелке, видя проявления их любви.
— Э-э… там, случайно, больше никого не осталось? — спросил он.
— Нет, — ответил Джозеф.
Вспомнив о Юлисе, Тесс внимательно посмотрела на Джозефа, молча требуя объяснений.
— При обвале Юлис оказался в самом опасном месте, — сказал он ей. — Ему не удалось уцелеть.
Тесс отвернулась, чтобы скрыть неловкость от того, что не чувствует даже малейшей грусти, узнав о смерти человека. Джозеф был единственным, чья жизнь имела для нее значение. Он заключил ее в объятия, и Тесс поняла, что все кончилось. Юлиса не было. Ее любимый был в безопасности. А Холли и Сисси скоро будут счастливы.
Она пришла, одетая лишь в свет костра, и опустилась на колени рядом с ним, лежащим нагим на расстеленном одеяле. Он не встречал никого прекраснее ее и ни перед кем не чувствовал такого благоговения. Она пришла к нему в темноте, как путеводный маяк, как его собственный прелестный ангел-хранитель, и сейчас предлагала ему больше, чем жизнь.
Он протянул руки и бережно привлек ее к себе. Он пожирал глазами ее лицо, очарованный изгибом светлых бровей и соблазнительностью розовых губ.
Она коснулась его. Пробежала пальцами по животу, заставив его мышцы рефлекторно сжаться, провела ладонью по бедру. Наклонила голову, и он потянулся поцеловать ее, застонав, когда ее осторожный язычок проник меж его полураскрытых губ.
Где-то завыл койот, и она, вздрогнув, отпрянула. Он обнял ее, нежно удержав рядом.
— Это просто ночная жизнь природы, — прошептал он, целуя ее в шею. — Ничего не случится, Тесс, пока ты со мной.
Она опять склонилась над ним, и он целовал ее в губы, плечи, грудь. Его привлек ее напрягшийся сосок, и он коснулся его языком. Тесс застонала, запустила пальцы в его волосы, не давая оторваться. Джозеф лизал его, дразнил, а потом накрыл горячим жадным ртом.
— О, Джозеф, да, — прошептала она, выгибаясь дугой. Ее руки вцепились в бронзовые плечи, ноги нетерпеливо обвились вокруг его бедер, а он занялся другим жаждущим ласки соском.
В костре «выстрелил» сучок. Джозеф перекатил Тесс под себя, накрыв ее податливое теплое тело. Она почувствовала нарастающее возбуждение.
Гладкая кожа ее бедер служила ему проводником. Пропустив руку между них, он раздвинул ее длинные стройные ноги. Она помогла ему, и он, вздохнув, понял, что она готова принять его.
Ее ноготки пустились в неистовую пляску на его спине, пока он не начал двигаться в ритме, который вознес их обоих к звездам.
Он вошел в нее, но лишь на минуту, желая продлить каждое мгновение их близости. Однако она подалась бедрами навстречу ему в попытке поглотить его на всю глубину.
— Не мучай меня, Джозеф, — прошептала она, испустив страстный вопль, когда он продвинулся чуть глубже. — Я хочу тебя. Сейчас же!
Он удовлетворил ее просьбу, и она откинула голову на подушку из мягкой травы и приподняла бедра навстречу ему. Это был призыв, которому не смог бы противиться ни один мужчина. Джозеф оперся на руки и снова сильным ударом вошел в нее. Она тут же достигла пика блаженства, а Джозефу пришлось сдерживаться, пока ее крошечные мышцы сжимали его несгибаемую плоть, подталкивая к финалу.
Ее страстный взгляд поразил его в самое сердце, и он понял, что больше не может бороться с собой. С исступленным стоном он запрокинул голову и погрузился в колодец ее желания, взорвавшись мириадами сверкающих звезд.
Он наклонился и целовал ее полные губы, чувствуя готовность Тесс отдаться даже сейчас, после того, как она была полностью удовлетворена. И он понял, что никогда не сможет отпустить ее. Это была его женщина. Разумом, телом и душой.
Тесс была так близка к тому, чтобы расплакаться, что почти не могла говорить. Этой ночью он любил ее с нежностью, какой она никогда раньше не встречала и какой не ожидала от него. И сейчас, к немалому ее удивлению, она ужасалась при мысли о возвращении в двадцатый век. Как она могла его покинуть, если так любила?
Джозеф повернулся в седле и посмотрел на Тесс, удивляясь, почему она молчит все утро. Но как ему объяснить? Как сказать, что, несмотря на то, что она убедила его не бросать племянниц, самой ей придется оставить свое счастье?
Она понимала, какой будет ее жизнь без них троих: одинокой и бессмысленной. Такой же, как была раньше. Только сейчас Тесс начинала понимать, что значит быть любимой, и сомневалась, что сможет жить одними лишь воспоминаниями.
Джозеф придержал свою лошадь и поравнялся с ней. Она украдкой смахнула слезы, навернувшиеся на глаза. Она должна была сдерживаться, чтобы избежать его вопросов, на которые не сможет ответить.
Взгляд Джозефа задержался на ее лице, и Тесс потянулась к нему с нежной улыбкой, надеясь, что ей удастся подавить страдания.
— Ты расстроена, — сказал он встревоженным голосом. — Что случилось?
Тесс покачала головой, но слезы, предательски наполнившие глаза, выдали ее.
— Ничего, Джозеф. Просто… я соскучилась по Холли и Сисси.
Он протянул руку, приподнял ее лицо за подбородок, заглянул в покрасневшие глаза. Слеза скатилась по щеке, и он смахнул ее большим пальцем.
