руку и что-то рассказывала, подбирая мелкие фрагменты пазла. Я наблюдал за ними, а в груди на месте камня, что и так почти весь раскрошился, вдруг поднялся столб серой пыли, и та осела в лёгких. Я вздох сделал и закашлялся, чувствуя, как ещё один кусок черствого камня отвалился от сердца.
Весь вечер я провел в обществе родителей и девочек. Мы сидели в большой гостиной, на улице зарядил дождь. Отец достал лото, и мы пару часов весело играли и создавали шум на весь дом. Эти стены давно не слышали такого ажиотажа. У меня на сердце тепло и умиротворенно стало, словно… Нет, я не хотел больше никаких параллелей. Я хотел жить этой самой минутой и наслаждаться жизнью. Чуть с ума не сошёл в стенах дома без девчонок. В одну из них влюбился с первого взгляда, как только взял на руки там, на пристани, в Рыбачьем, а ко второй чувства пришли не сразу… Я и сейчас до конца не уверен, что правильно поступал, что давал Ане шанс, себе давал шанс. Но, не попробовав, не узнаешь. Что я, в конце концов, терял? Ходил вокруг да около, и обоих мучил. Однако с сомнениями было покончено. Иначе бы я сюда не приехал.
Родители легли спать, Аня ушла укладывать Машу, а я пошёл следом, присел на полу возле кровати и слушал, как Анна читала гному сказку. Девушка запустила руку мне в волосы и массировала голову пальцами, а меня на части разрывало от нежности и чувств в эту минуту.
– Поехали завтра погуляем? Одни? Я покажу тебе свои любимые места. А послезавтра сводим Машу в цирк, океанариум?
– Одни? – шепотом переспросила Аня.
– Да, вдвоем. Ты не хочешь? – нет, я не боялся отказа, это было что-то другое. Словно мне доверили в руки фарфоровую статуэтку, а я не знал с какой стороны подступиться, чтобы ненароком ее не разбить.
В комнате повисло молчание, рука Ани замерла в моих волосах, я лишь слышал ее частое и сбивчивое дыхание. Маша уже заснула, а я не хотел уходить. Так соскучился по ним обеим. Устал быть один.
– Хочу. Просто неожиданное предложение. Это значит…
– Это значит, что я очень по вам соскучился, – честно признался я. – И хочу побыть немного с тобой вдвоем.
Приподнялся и повернулся к ней лицом, становясь на колени и облокачиваясь руками о кровать. В неярком свете ночника Аня ещё красивее казалась и в самом деле походила на фарфоровую куклу.
– А родители… что они подумают? – даже сквозь приглушенный свет ночника я увидел, как вспыхнули ее щеки багровым румянцем.
– Какая разница, что они подумают? – я слабо ухмыльнулся, заметив недоумение и испуг на ее лице. – Ну, если хочешь, я организую твое похищение? – от ее близости и аромата мне в голову ударило, и я вытянул руку и коснулся ее локона, что выбился из хвоста.
Аня ещё сильнее засмущалась и покраснела. Когда отпустил тормоза, и проще как-то стало. Правда, ещё не понимал, как Аня относилась к этим самым переменам. Чувствовал ее настороженность. Наверное, мы никогда не выйдем из этого шаткого равновесия. Так и будем кататься на качелях туда-сюда.
– Хочу, – прозвучало так наивно и по-детски, что я не смог сдержать улыбки.
Потянулся к ее лицу и коснулся дыханием ее рта. Она вытянулась как по струнке и замерла, словно ее выслеживал охотник, и она боялась попасться тому на глаза. Я сам задержал дыхание, а спустя минуту накрыл ее губы своими и полетел в бесконечную пропасть. Аня обхватила меня за плечи, ее тело задрожало, и я упивался этими чувствами. Кроме нее и этих мягких сладких губ ничего и не было важнее в эту минуту. Какой же я был дурак, что столько времени решался на сближение. Но, может быть, всему свое время? А может быть Аня тоже что-то надумала за эти дни?
Поцелуй длился очень долго, я обхватил Аню за талию и спустил к себе на колени. Прижимал ее и не хотел останавливаться. Нечто необъяснимое происходило со мной в такие моменты. Она сама того не ведая, становилась моей отрадой и болью. Руки потянулись к ее волосам, я стащил с них резинку. Мягкие локоны упали Ане на плечи и спину, и я запустил в них пальцы. Меня потряхивало от желания. Вряд ли она понимала, в какое пекло лезет, ведь сгорим оба заживо, если сейчас же не остановимся.
Я отстранился, Аня часто и прерывисто дышала, глядя мне в лицо затуманенным взглядом. Ее сердце билось так гулко, что я готов был подняться на ноги, схватить девушку на руки и нести в свою спальню, чтобы раздеть и восхищаться ее красотой, касаться ее белой кожи и содрогаться в конвульсиях от желания ею обладать.
– Игорь, я… Ты…
– Я никуда тебя не отпущу, – тихо сказал я ей. – И никакая Света мне не нужна. Мы будем жить втроём: ты, я и Маша. По выходным будем ездить к родителям, а там жизнь покажет. Я буду последним глупцом, если дам тебе уйти. Только потом не жалуйся, – я упивался растерянностью на ее лице.
Аня думала, что все это время жила со скромником, но теперь я хотел доказать ей обратное. У нас столько времени впереди, чтобы узнать друг друга с разных ракурсов. Я мечтал многому ее научить, но ещё больше желал, чтобы она просто была рядом. За ту неделю, что я провел один в квартире, осознал, что качусь на дно. Ничто не приносило радости, и торопиться больше некуда, дома меня никто не ждал. Меня там больше никто не встречал, и я понял, что готов попытаться в последний раз построить свое хрупкое счастье.
Утром следующего дня я прокрался в комнату девочек и разбудил Аню. Не знаю, во сколько они вставали на отдыхе, но я и так ждал почти неделю. Жил один, как абориген, которого выселили на заброшенный остров, и теперь жаждал общения. Запланированная программа была насыщенной, я хотел выжать из этого дня максимум и охватить несколько мест разом. Погулять в парке, посидеть у моря с кружкой горячего чая, может быть, прокатиться на яхте, посетить кафе – провести этот день беззаботно и легко. Наверстать упущенные дни и устроить для нас с Аней что-то вроде праздника.
Мы договорились, что уедем одни, без Маши, поэтому я знал только один способ, как оставить маленького неуемного юлёнка в неведении: встать раньше него и
