— Ну, спасибо. — Она взглянула на журнал «Ключ к полуострову Дор» с фотографией озера на обложке. Внутри располагалась информация для туристов: реклама продуктов, жилья, сдаваемого в аренду, и магазинов Дор-Каунти.
— Это последний летний выпуск «Ключа», а также информация о том, что требуется для регистрации. Если ты не вступишь, тебе будет сложно управлять гостиницей. Большинство твоих клиентов тебе направит палата, так что членство в палате — лучшая реклама.
— Спасибо. Я все просмотрю, когда ты уйдешь.
— Думаю, в феврале или в марте будет готовиться выпуск для следующего летнего сезона, так что у тебя достаточно времени, чтобы подумать, где разместить рекламу. Я размещаю в Старджион-Бее, в «Баркере». У них довольно хорошие художники.
— Я это учту, спасибо.
Они подошли к двери и остановились.
— Раз в месяц члены палаты собираются на завтрак в каком-нибудь ресторане. Ничего торжественного, просто способ установить контакты с другими бизнесменами. В следующем месяце — я думаю, четвертого числа — мы встречаемся в «Лакомке». Я тебя приглашаю.
— Может, я и приду.
Появился Дейч с ящиком инструментов.
— Всего хорошего, миссис Стерн. Спасибо за кофе и пирожные. Они очень вкусные.
— На здоровье.
— Приятно было с вами познакомиться, Эрик, — кивнул Дейч.
— Мне тоже.
Дейч протиснулся между ними, и Мэгги открыла ему дверь. Он вышел, но Мэгги продолжала стоять на ветру возле распахнутой двери.
— Так ты подумай насчет завтрака, — напомнил Эрик.
— Ладно.
— И спасибо за экскурсию по дому.
— Пожалуйста.
— Мне он очень нравится.
— Мне тоже.
Ветер задувал в кухню, и Мэгги обхватила себя руками.
— Ну... — Эрик медленно достал из кармана перчатки. — Тогда до свидания.
Они оба не двинулись с места, продолжая смотреть друг на друга. Неожиданно для самой себя Мэгги произнесла:
— Подожди, я возьму куртку и пройдусь с тобой до горы.
Он закрыл дверь и стал ждать. Мэгги ушла и вернулась в кроссовках «Рибок» на босу ногу и в толстой розовой куртке. Она опустилась на одно колено, раскатала штанины, поднялась и застегнула «молнию» на куртке.
— Готова?
Взглянув на него, Мэгги улыбнулась.
— Ага.
Эрик открыл дверь и пропустил ее вперед, в темноту. На веранде вокруг тусклой лампы образовался мягкий снежный ореол. В воздухе пахло свежестью. Они пошли бок о бок по следам Дейча.
— Осторожней, — предупредил Эрик, — скользко.
Он не поддерживал Мэгги под локоть, а просто шел рядом, слегка дотрагиваясь до ее руки — ничего не значащее прикосновение сквозь слой двух рукавов, которое все равно создавало ощущение близости. Они услышали, как где-то впереди Дейч хлопнул дверцей своего грузовика, завел мотор и уехал. Они пошли медленнее и поднялись вверх по широким ступеням лестницы, ведущей к дороге.
Снег падал большими невесомыми хлопьями, соединяя небо и землю, и казалось, что в воздухе слышится тихое жужжание тысяч жуков — словно в теплую июньскую ночь. На второй ступеньке Мэгги остановилась.
— Тсс! — Она обернулась.
Эрик поднял голову к небу и прислушался.
— Слышишь? — прошептала Мэгги. — Удивительно, но можно расслышать, как падает снег.
Эрик закрыл глаза, прислушался и почувствовал, как снежные хлопья падают на его веки и щеки и тают.
Эрик Сиверсон, иди домой и забудь о том, как ты стоял с Мэгги Стерн под снегом. Он никогда не думал о ней как о Мэгги Стерн.
Эрик открыл глаза, и у него закружилась голова, когда он увидел перед собой это беспрестанное движение. Огромная снежинка опустилась на его верхнюю губу, Эрик облизнулся и пошел дальше.
Мэгги отправилась за ним.
— Что ты собираешься делать на День благодарения? — спросил Эрик, почему-то решив, что ей тоже интересны его планы на этот день.
— Должна приехать Кейти. Мы пойдем к родителям. А ты?
— Мы собираемся у Майка и Барб. Хотя фарш для начинки готовит Ма. Она до смерти боится, что Барб может положить в него немного купленного в магазине хлеба и убьет этим всю семью.
Смеясь, он дошли до пикапа, остановились и посмотрели друг на друга.
— Кейти впервые увидит дом.
— Это доставит ей большое удовольствие.
— Не уверена. Мы поссорились из-за того, что я продала дом в Сиэтле. — Виновато пожав плечами, Мэгги продолжила сердито: — Черт, я старалась быть честной. Мы повздорили, и с тех пор Кейти на меня дуется. Так что я немного волнуюсь. Она считает, что святая обязанность матери сохранять семейный очаг именно в том доме, где выросли дети. Пару недель назад я ездила в Чикаго, мы вместе обедали, но встреча была, мягко выражаясь, несколько прохладной. — Мэгги вздохнула. — Ох уж эти дети!
— Ма всегда говорила, что дети обязательно проходят стадию эгоизма, когда они считают, что их родители — полные придурки, которые неправильно одеваются, не то говорят и не так думают. Я сам через это прошел.
Мэгги невинно раскрыла глаза:
— А я?
— Не знаю, — рассмеялся он. — А ты?
— Наверное. Я не могла дождаться, когда уеду от матери.
— Ну, ты и уехала.
— Эрик Сиверсон, ты мне совсем не сочувствуешь! — проворчала Мэгги с притворным раздражением.
Он опять рассмеялся, задумался и переменил тему.
— Цени свое счастье, — сказал он неожиданно серьезно. — День благодарения ты проведешь с дочерью. Я бы тоже так хотел.
Это признание поразило Мэгги, и она почувствовала неловкость из-за того, что невольно узнала секрет, который не должна была бы знать. С тех пор как она поняла, что его брак дал трещину, кое-что изменилось.
— Эрик, я хотела бы задать тебе один вопрос, но ты волен не отвечать, потому что это не имеет отношения к моему бизнесу.
— Может, мне все-таки ответить?
Мэгги промолчала. Эрик подождал немного и сказал:
— Нэнси не хочет иметь детей.
— Прости, — тихо произнесла Мэгги.
Он беспокойно задвигался, подбрасывая ногой снег.
— Наверное, я не должен был тебе говорить. Это моя проблема. Извини, что поставил тебя в неловкое положение.
— Нет-нет.
— Да. Извини.
Мэгги подняла глаза и с трудом подавила желание сказать, прикоснувшись к его рукаву: «Это я должна извиниться. Я помню, как ты хотел иметь детей». Это было бы непростительно и прозвучало бы так, будто она злорадствует, что у Эрика плохие отношения с Нэнси и что он вообще на ней женился.
Некоторое время они молчали, и только снег с тихим шорохом падал на землю. Мэгги вспомнила, как они целовались давным-давно, в такой же вечер, как этот, на его снегоходе, в ущелье под скалой, и как она ощущала вкус его губ и снега. Эрик тогда заглушил мотор, и они молча сидели, глядя на темное вечернее небо. Потом он повернулся, перекинул ногу через сиденье и нежно позвал: «Мэгги...».
