Нужно было что-то сказать, как-то поблагодарить, но вместо благодарности я просто пошире распахнула перед Звездочетом дверь, как когда-то пять лет назад распахнула ее перед Тильдой.
Мы пили кофе и разговаривали о всяких пустяках. Накормленная Тильда дремала на подоконнике, но время от времени открывала глаза – держала ситуацию под контролем.
А он оказался неплохим парнем, мой сосед с шестнадцатого этажа. Он так же как и я работал на дому, только я – ведьмой, а он – программистом. Но самое главное – он меня совсем не боялся. Наверное, просто не верил в то, что ведьмы существуют. Зато он не уставал нахваливать мой кофе, говорил, что никогда в жизни не пил ничего вкуснее, выспрашивал рецепт. Пришлось соврать, что кофе самый обычный и рецепт совершенно незатейливый. Не станешь же рассказывать про простенькое, но весьма эффективное заклинание, превращающее в конфетку то, о чем воспитанные люди за столом не говорят!
Мы просидели за разговорами до двух ночи, а когда Звездочет ушел, я как никогда остро почувствовала свое одиночество. Вот ведь странно, Тильда со мной, а мне тоскливо…
Чем-то он меня зацепил, этот Звездочет. Так зацепил, что уже на следующий вечер, клацая зубами от страха и обливаясь холодным потом, я снова лезла на крышу.
– Привет, ведьма с первого этажа! – Он сидел на ограждении перед уже установленным на треногу телескопом.
– Привет! – Я вцепилась в дверную ручку, пробормотала ну нисколечко не помогающее заклинание бесстрашия.
– Твоя кошка снова решила, что она птичка?
– Похоже на то. – Вообще-то это была неправда: когда я уходила, Тильда преспокойно дрыхла на подоконнике.
– Нелегкое это дело – искать ночью черную кошку на черной крыше.
– Мы привычные.
Украдкой, чтобы он не заметил, я смахнула со лба испарину, поплотнее закуталась в бабушкину шаль и только потом подумала, что теперь мне придется либо делать вид, что я ищу Тильду, либо убираться с крыши.
– Прошлый раз она нашлась сама, может, и сегодня найдется? – Звездочет что-то подкрутил в своем телескопе, а потом предложил: – Не хочешь взглянуть на звезды, раз уж ты все равно здесь?
Я представила, как отпускаю дверную ручку, делаю шаг к краю крыши навстречу Звездочету, и мои коленки подкосились.
– Эй, ты в порядке? – Он пытался нашарить костыли.
– Не совсем. – От злости и бессилия мне вдруг захотелось плакать. – У меня боязнь высоты.
– Ведьма, которая боится высоты! А как же метла и ступа?
– Обхожусь наземным транспортом! – Я собрала в кулак силу воли и встала. – Если увидишь мою кошку, передай, чтобы шла домой!
Звездочет не успел ответить, я снова сбежала, хлопнув дверью. Как же все глупо…
Он явился через два дня, звонить в дверь не стал, постучал тихо и осторожно, точно боялся разбудить. Зря боялся, разве можно спать в двенадцать часов ночи?!
– Ну, тебе чего?! – Я снова хамила, и это был плохой прогностический признак.
– Вот, зашел пригласить тебя на крышу. – Он пошарил за пазухой и так же, как пару дней назад Тильду, достал из-за пазухи розу. – Ты придешь?
Никто никогда в жизни не дарил мне роз. Да мне вообще никогда не дарили цветов! Я же ведьма, зачем ведьме цветы?!
– Через полчаса. – Наверное, из-за отсутствия опыта я укололась шипом, больно, до крови. – Мне нужно кое-что доделать.
Сказать по правде, у меня не было никаких особенных дел, мне просто нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Все-таки первое свидание.
Следуя инструкциям, почерпнутым из умных книжек, я опоздала ровно на пять минут, стояла на чердачной лестнице и считала до трехсот, а потом решительно толкнула дверь.
… Крыша изменилась. Теперь ее подсвечивал переносной прожектор, а у самого выхода стояло плетеное кресло. И как только он его сюда приволок?! Тут же притулился телескоп.
– Я подумал, что так тебе будет удобнее. – Звездочет сидел на своем любимом месте, и апрельский ветер по-свойски трепал его волосы.
– А телескоп зачем? – Я опустилась в кресло и почувствовала что-то похожее на облегчение. Страх никуда не делся, но теперь его можно было хоть чуть-чуть контролировать.
– Чтобы смотреть на звезды. Давай, попробуй! Это не страшно, это здорово. Ты все время смотришь вниз, а чтобы победить страх, нужно смотреть вверх. Я это точно знаю.
– На твои звезды?
– На наши звезды.
… Наши звезды были красивыми и такими недосягаемыми, что от всего этого захватывало дух. Или не от этого, а оттого, что Звездочет был рядом? Я не знала…
Мы встречались на крыше каждую ночь, и каждую ночь Звездочет отодвигал мое кресло все дальше и дальше от двери. Ненамного, всего на пару сантиметров, но даже этого хватало, чтобы сердце мое замирало от страха и от еще не до конца понятного, но яркого, как полуночные звезды, чувства. Я старалась не бояться, я смотрела на небо и на Звездочета. На небо все меньше, на Звездочета все больше.
Он исчез без предупреждения. Я поднялась на нашу крышу и не нашла там никого. Можно было спуститься на шестнадцатый этаж и просто постучать в его дверь, но я не стала. Глупая гордость…
Тильда переживала вместе со мной, не уходила на прогулки, терлась об ноги и даже спать укладывалась в мою кровать – проявляла свою скупую кошачью заботу, а я каждый вечер вместо того, чтобы позвонить в знакомую дверь, поднималась на крышу. Можно было раскинуть карты. В картах есть ответы на все вопросы. Или почти на все. Не знаю, что меня останавливало. Может, я просто боялась узнать правду, оставляла маленькую лазейку для веры и надежды.
Это была особенно паршивая ночь, от злых мыслей не спасало даже успокаивающее мурлыканье Тильды. Утром я решила – все, хватит, больше никаких звезд! А ночью уже стояла на крыше.
Звездочет сидел на своем любимом месте, точно и не исчезал на целую неделю.
– Привет, ведьма с первого этажа. – Он улыбался, но в голосе его слышалась тоска.
– Где ты был?! – Отчего-то я решила, что тридцать ночей, проведенных с ним на одной крыше, дают мне право злиться и задавать вопросы. Или не тридцать ночей с ним, а семь ночей без него? Совсем запуталась.
– Прости, я должен был тебя предупредить. – Он снова не смотрел на меня, он смотрел на свои проклятые звезды.
– Где ты был? – Я уже не злилась, я боялась.
– На обследовании. – Звездочет похлопал себя по коленям, добавил с невеселой усмешкой: – На очередном обследовании.
– И что?
– И ничего. Они говорят, что я здоров, а я не могу ходить. Как думаешь, такое бывает? – Вот он на меня и посмотрел. У него был взгляд человека, который ничего не боится, но я-то знала правду, чувствовала ее не хваленой своей ведьмовской интуицией, а обычным женским сердцем.
