растиражированный совет психологов для брошенных женщин.
Попытка закончилась неожиданно: попался альбом с семейными фотографиями, который давно должен истлевать на помойке. Отчётливо вспомнились переживания. На этой карточке заботило, хорошо ли сидит платье, здесь – красив ли профиль, на следующей – изогнулась так, чтобы подчеркнуть не слишком тонкую от природы талию. И везде – как бы отдельно от мужа, сама по себе. Выражение на лице кукольное, застывшее.
Не слишком-то приятно видеть себя в невыгодном свете. Муж, напротив, на всех фотках на неё смотрит, словно хочет поделиться, сказать важное. Камеры будто и нет – везде разный, живой. Елена Борисовна захлопнула альбом, с лёгким сердцем расставшись с собой прежней. Вспомнила о деле. Поколебавшись, махнула рукой. Для генеральной уборки все это знают, надо созреть. Пока дом нужен как спальное место.
Вот и выходит: чашечка кофе в обед – это «её все». Да и тут не гладко. Приготовленный дома, он был пойлом. Кофе вкусен из кофе-машины. Опять-таки, не из всякой. Пришлось немало поколесить по городу в обеденный перерыв, прежде чем встретила подходящий. Напиток должен стать эквивалентом отсутствующего аромата жизни, самим её наполнением. Блуждающий в потёмках человек иногда ставит перед собой чудные задачи!
В универсальном магазине, где приютился буфетик, украшенный репродукцией картины Леонардо «Дама с горностаем», исправная машина варила правильный кофе. А руководила действом Таня, как извещал нагрудный значок. Внешне ничем не примечательная, кроме миловидной улыбки, доброй и открытой, как протянутая для знакомства рука. Но серая мышка была та ещё штучка. Как клоун вытаскивает из своей шляпы зайцев, бумажные розы, гирлянды ярких платков, так Танина душевность при дальнейшем знакомстве струилась на клиентов вроде тёплого ветра или «слепого» дождя. За просто так. Будто от неё зависело счастье. Согласитесь, неплохое дополнение к чашечке кофе.
Как выражалось в действиях? Смотрела она внимательно, из глубины души. Интонации, с которыми произносила всякие пустяшные слова вроде «Рада вас видеть. Вам как всегда? Всё ли хорошо?», впечатляли детской искренностью, полным к вам расположением. Также привлекательно Таня выполняла рутинную работу – каждую чашечку кофе варила, как первый раз в жизни. Нажимая и удерживая кнопки безмозглой машины, а затем заинтересованно вглядываясь в маленькую лужицу в чашке, как повивальная бабка, помогала родить густой напиток.
Теперь новый день манил Елену Борисовну желанным мгновением – устроиться на несколько минут напротив картинки Леонардо с чашечкой кофе. Эспрессо, этот ароматный плевочек на дне чашки, определял устойчивость бытия, дарил энергию и, как любовное признание, сулил вечную исключительность.
С чудесным послевкусием, как с богатством, которого никто не видит, но все чувствуют, если оно есть, можно было разгребать дальше экологические проблемы.
Всё шло хорошо. В тот день, как обычно, Елена Борисовна наполнилась Таниной улыбкой, дождалась своей чашечки, уселась, погрузилась… И почувствовала взгляд. Смотрел мужчина. Можно было и не скашивать глаза. Раз мужчина, то по определению – пил пиво и читал газету. Да, так и есть: пил и что-то чиркал в блокноте.
Небольшое смятение – «Чего это он пялится?» – исправила на примиряющее: «Мнится всякое». Но тело среагировало: почистила пёрышки – поправила причёску; приукрасила себя – машинально провела блеском по губам; предстала цацкой на витрине. Подходите, полюбуйтесь! Как унизительна его животная готовность. Кофе впервые оказался лишённым вкуса. Так же бывает бессмысленна и абсурдна страница машинально прочитанной книги.
Женщина встала, направилась к выходу и столкнулась со старушкой, которая, сбившись с курса, сделала непредсказуемый шаг в сторону. Её чашка с чаем очутилась на полу, пирожное – на безупречной юбке Елены Борисовны. Мужчина бросился на помощь, ловко поднял чашку с блюдцем, убедился, что женщины не обожглись, подал салфетку потерпевшей, направился к стойке – по всей видимости, возместить старушке утраченное.
Сама же первопричина в растерянности оглядывала место катастрофы. Высушенная временем до состояния шелестящего листа долгожительница ежедневно одолевала расстояние от дома до магазина по нескольким причинам. Хотя в уютном буфетике бывает не так много посетителей, однако вполне достаточно, чтобы не чувствовать себя одинокой. Таня-буфетчица ей нравится. Через день угощает чаем с пирожным за свой счёт. А какой там счёт при мизерной зарплате. Ещё Таня даёт деньги своему мужу. Он приходит часто и долго сидит молча, с укоризной на лице.
Чай и пирожные здесь вкусные. Маленькое заведение скрашивает старушке каждый прожитый день. Бывает, запуржит или нездоровье прихватит, божий одуванчик хотя бы мысленно посидит за своим столиком.
Недавно в буфете стала появляться строгая женщина. Пьёт крошечную чашечку кофе и смотрит в себя. Смотри – не смотри, одиночество, как голодный пёс, себя выдает.
Сейчас, невпопад улыбаясь, старушка протягивает салфетки: «Простите ради Бога»! Запачканная женщина, как видно, не сильно огорчилась случившимся, кивает и делает успокаивающие жесты. С кем не бывает!
Поверхностное внимание мужчины её неприятно зацепило. Всё-таки вышел конфуз, помочь бы надо… поговорить… шутку какую отпустить для смягчения… Мужчина не торопился, устанавливая на подносике новое угощение. С жирным пятном на светлой юбке деловая женщина шла к машине, как по каннской красной дорожке. Смотрела на себя со стороны и одобряла: «Ай, молодца!» Одно непонятно, откуда взялось столько энергии и игривое настроение.
На другой день, прежде чем поехать в кофейню, определилась: едет пить кофе, ничто другое её не интересует. Сразу у входа сидели вчерашний мужчина и старушка. Они улыбались ей, точно давней знакомой. Кофе был вкусным, как всегда. Уходя, женщина негромко попрощалась, мельком взглянув на мужчину. Их взгляды впервые встретились, и взаимный контакт установился где-то за пределами воли.
Произошло осознавание, мгновенное и решающее. За гранью многозначных слов и пропущенных через цензуру разума интонаций. Эфемерные души, распознав надобность друг в друге, заключили радостный союз. Свет их близости отозвался в теле смущением: пугал и притягивал. Внешность мужчины напоминала лица любимых родственников, зеленоватые глаза обещали: «Я в доску свой». Ещё было в них предвосхищение любви.
Новое чувство захватило, как болезнь. Подобный взгляд однажды уже заставил служить обладателю верой и правдой целых пятнадцать лет… Ну, это так говорится – служить. Значит, вести дом и готовить. На самом деле служил муж. Любящий и покладистый, помогал во всём, потакал капризам, творчески выполнял цветочно-подарочный ритуал на зависть подругам.
И он же – неожиданно, без всякой подготовки однажды огорошил: «Я ухожу!» У любой земля из-под ног уйдёт. Разрушительный катаклизм потряс с неизвестно ещё какими последствиями. И, подобно Тунгусскому метеориту, самым подлым образом бомбардировал её и без того несчастную голову – уничтожил половину пышной наличности. Такое забыть невозможно. Второй раз на те же грабли? Даже коллеге,
