- Это круг, который ты сам начал чертить вокруг себя. И вот, с появлением Арины он замкнулся. Ты почему-то захотел, чтобы она полюбила тебя и это случилось. Ты никогда не думал о том, что стоит тебе по-настоящему отпустить её и она забудет об этих чувствах. Станет счастливой и свободной.
Интересная мысль, которую обязательно нужно думать. Долго думать и ни один раз. Его теория выглядела очень гладко, но мне все еще казалось, что какой-то переменной не хватает. А вы говорите Эйнштейн. Ладно. Сейчас у меня есть другие дела, долго думать будем тогда, когда вернемся с задания. Благо, осталось всего три дня.
Снабдив сухим пайком для размышлений и строгим наказом «ни слова дочери» Учитель выпустил меня на свободу. А значит, впереди несколько часов пути и начало первой миссии Арины.
- Достань с заднего сидения папку и изучи Объект. Не теряй времени зря.
***
В толстой папке обнаружилась анкета. Такие бывают во всех личных делах: ФИО, дата рождения, фото. О, ужас! И это я сейчас, как Целитель, должна полюбить всем сердцем? Захотеть вылечить? Моя фантазия снова разыгралась и я уже чувствовала неприятный запах, который должен непременно исходить от человека с такой внешностью. Немытые жидкие волосы, помятое лицо бывалой алкоголички, потемневшая кожа. Мы должны спасти её? От чего?
- Отравление алкоголем. Оно всегда происходит с ней в одно и то же время. В ноябре и в мае. Не спеши кривить лицо, тебе не идет. Читай дальше, - небрежно бросил в мою сторону фразу и сочувствующий взгляд Наставник. Я послушалась, снова входя в роль правильной курсантки.
Так, Ольга Сергеевна Михалкович. Возраст – 45 лет. Ценность. Что еще за ценность такая? Ценность: родоначальник абстрактного гиперреализма. Зарождение движения произойдет после 2100 года. При жизни не признана. Ключевая работа – «Мы вместе» (название обнаружено на обратной стороне холста).
Далее шли отчеты о прошедших миссиях. Первые листы были заполнены крупным почерком, ровные буквы которого больше напоминали напечатанный текст. Читать было легко и просто.
«В ходе первичного ознакомления было обнаружено, что Объект начал работу над ключевой картиной. Процесс запущен. Трижды успешно предотвращена смерть от тяжелой алкогольной интоксикации. Причина: тоска по семье. Подробности устанавливаются. Фото произведений прилагаются к отчетному материалу».
Я перевернула страницу и потеряла дар речи. Такое действительно можно нарисовать? Кистями и красками? Картины были великолепны: яркие краски, фантастические мотивы переходили в элементы гиперреализма. Лица всех персонажей были четко прорисованы, казалось, что на тебя смотрят живые люди, вписанные в тени от костра или лица появляются прямо из хитросплетения геометрических элементов. Невероятно. Никогда не видела ничего подобного.
«Операция прошла успешно. Все приступы интоксикации успешно остановлены. В результате работы открылись следующие факты: Объект теряет контроль и напивается дважды в год. В день гибели семьи (муж и дочь) в автокатастрофе и в день своего рождения. Потенциально опасное время, рекомендованное к присутствию защитника – 3 дня».
Далее несколько десятков страниц ежегодных кратких отчетов. Успешно. Успешно. Успешно. Внезапно почерк сменился на менее понятный и чуть более мелкий. Кто-то нажимал на ручку с такой силой, что буквы отпечатывались на обратной стороне листа. Что-то мне подсказывало, что этот кто-то и есть мой Наставник. Я не ошиблась.
«Смена Мыслителя прошла успешно. Работа все еще не закончена. Три интоксикации предотвращены. Подробный отчет о выпускном задании прилагается к личному делу Мыслителя».
Я бегло пролистала остальные отчеты. Ничего нового. Успешно. Не закончено. Успешно. Не закончено. Она работала над картиной пятнадцать лет и все еще не завершила её. Внезапно меня осенила совершенно дикая мысль.
- Кирилл, скажи, она жива до тех пор, пока не закончена картина? Как только она завершит работу, вы бросите её? – не знаю, что на меня нашло, но к горлу подступила горечь и стянула его с удивительной силой.
- Да. Ассоциация откажется от неё, как только ключевая работа будет завершена, и она обретет покой. Я очень надеюсь, что это случится, как можно скорее, - Кирилл уверенно петлял между автомобилями. Движение на трассе стало более плотным. Он был абсолютно спокоен и сосредоточен, кажется, на чем-то своем.
- Но...
- Понимаю. Выглядит жестоко. Но она уже мертва. Преступление не в том, что мы однажды бросим её на произвол судьбы, а в том, что много лет насильно держим на этой земле. Заставляем корчиться от боли, год за годом переживать эти страшные воспоминания и не даем обрести покой. Гуманнее было бы провалить это задание. Я много раз думал об этом, приезжая к ней. Но, стоя в мастерской художника и глядя на невероятные картины, рожденные его рукой, невозможно убить их автора. А теперь поспи. Сегодня у тебя было трудное утро.
Сытость желудка и тепло кожаного салона быстро привели меня в состояние сонной кошки. Я совершенно не запоминала дорогу, то проваливалась в сон, то вздрагивала и спрашивала, долго ли еще ехать. Кирилл отвечал спокойно, злобно поглядывая на плотный поток машин. Конечно, на крыльях быстрее, зато здесь нет ветра и очень уютные сидения. Спала бы и спала.
Не успела я в очередной раз отключиться, как мы резко свернули с трассы. Несколько минут по, о чудо, ровному асфальту и мы въехали в одну из типовых подмосковных деревень, где дорогие коттеджи московских элитных дачников соседствовали с немногочисленными облупившимися от времени домами местных аборигенов. Большую часть которых, разумеется, составляли морщинистые старушки в платочках на любой вкус и цвет, от теплых серых до ярких посадских, подаренных заботливыми детьми, что приезжают раз в месяц проведать мать и бабушку.
Кирилл остановил машину напротив трехэтажного коттеджа, окруженного по периметру высоким каменным забором. Да, все в лучших традициях отдыха «богатых и знаменитых»: личное пространство – святое. Наверное, это к лучшему. Кто знает, что там за закрытыми дверями происходит на самом деле?
Я собиралась выйти из машины, но едва успела прикоснуться к ручке, как Наставник остановил меня.
- Не спеши. Жди пока я сам подойду и открою тебе дверь. Чтобы я ни делал, не пугайся и старайся вести себя естественно. Сейчас из ворот выйдет сторож, он из местных и не в курсе, кто мы и зачем здесь. Мой образ в рамках этой миссии: сынок богатых родителей, работаю в их компании «Тесла» помощником генерального директора. Не глуп, но инфантилен. Периодически приезжаю сюда поработать в спокойной обстановке со своими «помощницами». Ок?
- Если я правильно поняла твою интонацию при слове «помощница», то это будет забавно, - хмыкнула я, не зная, как реагировать на эту шпионскую операцию. Зачем такие сложности?
- Мы не вызываем подозрений, не забудь об этом. Чтобы ни случилось, улыбайся, хлопай глазками, для полноценной картины можешь заигрывать и смотреть на меня влюбленным взглядом. Разрешается.
Ох уж этот его режим мыслителя. Рука чесалась огреть чем-нибудь тяжелым.
- А обычно я на тебя каким-то другим смотрю? Пошли, вон твой сторож.
Энергичный дедок в потрепанной фуфайке, которую традиционно в деревне носят в любое время года, кроме разве что жаркого лета, уже открывал ворота гаража и улыбался своей полубеззубой улыбкой. Кирилл коротко ему кивнул и вышел из машины. Ничего себе трансформация. Изменилось всё: походка, движение плеч, откуда-то взялась привычка картинно поправлять растрепавшиеся волосы. Рядом со мной сидел человек, обремененный силой и миссией, туда вышел – парень, обожающий девушек, ночные клубы и отдых на Гавайях. Он что-то быстро сказал сторожу и направился к моей двери. Я натянула на лицо улыбку, расстегнула шубку и две верхних пуговицы на блузке. Раз уж мы такие профессионалы, пожалуйста. Никаких подозрений.
