мало что зависит.
— Почему? — уже заинтересованно и без пафоса спросил замполит.
— За мной не закреплена машина. Это во-первых. А во-вторых, я не закреплён ни за одним из взводов роты. Так, болтаюсь в подвешенном состоянии. Куда качнут, туда и падаю.
— Об этом уже разговор состоялся. Как ни странно, каждый взводный мечтает видеть тебя в своём взводе. Но я буду рекомендовать тебя в третий радиопеленгаторный, — с важностью заявил лейтенант, хотя от него в этом вопросе мало что зависело. Всё уже было решено на уровне командира части, при самом активном участии зампотеха.
— Спасибо, — улыбаясь внутри и серьёзно смотря в глаза замполита, поблагодарил Валерка.
— Не забывай мою заботу, — уже выходя, сказал офицер.
«Еще бы. Как забыть. Все вы одним миром мазаны. Только стукача из меня не сделаешь. Видели мы таких ухарей. За год службы я с вашим братом наговорился. Мягко стелете, товарищи замполиты. Так на чём я закончил?», — Валерка углубился в написание весточки домой.
В начале июня, спустя год службы, Валерку действительно причислили к третьему взводу первой роты и закрепили за ним «Урал». Машина — зверь, но очень огромная.
В первую же неделю выехали на развёртывание. Учились, разбившись по номерам, устанавливать антенны, расставляя их в строго точном порядке и расстоянии от постов, находящихся в тринадцатитонном прицепе. Валерка, кроме того, что работал со всеми, ещё был ответственным за дизель-генератор. Учился его запускать и подавать напряжение в ручном и автоматическом режиме.
Первое развёртывание показало низкую подготовку личного состава. Поэтому каждый день весь взвод, освобождённый от несения службы на постах и в нарядах, усиленно тренировался. За неделю тренировок достигли желаемых результатов и уложились в отведённые нормативы. Взвод работал слаженно, как один механизм.
После недели тренировок старенький «Урал» списали. Валерка был счастлив, получая новую технику — трехмостовый «КамАЗ 4310». Сразу же с командиром взвода устроили обкатку машине, разместив «антенное поле» в кузове. Зацепили прицеп и выехали на новое развёртывание уже в составе батальона, который ярко выделялся новой техникой. Взвод показал высокие результаты выучки в боевой подготовке. Измождённые, но счастливые солдаты приступили к выполнению боевой задачи раньше установленного срока.
После учений Валерка мыл и чистил «КамАЗ». Провёл небольшое техническое обслуживание. Сейчас он служил в дружном коллективе. Ява был по-своему счастлив. Служба наладилась и пошла своим чередом. В ней появился смысл, а главное, была цель, достигнуть которой каждый из первой роты стремился изо всех сил. Эта цель — быть лучшими не только в пределах роты и батальона, но и во всей части!
Фотоальбом
— Как служба, Ява? — Николаенко «дежурил» по столовой. Его лицо озаряла дружеская улыбка. Он сжимал Валеркину руку и смотрел ему в лицо.
— Благодарствуем, барин! — шутливо ответил солдат и, перейдя на шёпот, добавил, — Боюсь сглазить… всё просто замечательно.
— Помнишь, в наряде по КТП я тебе говорил, что не за горами тот день, когда ты попадёшь в батальон? Знаю, что пришлось нелегко, но всё наладилось. На ребят и офицеров МТО зла не таи. Людям свойственно паскудничать, спасая свои шкуры. Ладно, лирикой потом займёмся. Кто у вас старший наряда?
— Сержант Семёнов, товарищ старший прапорщик, — подскочил сержант первой роты.
— Приступайте к принятию наряда.
— Есть!
Пошла череда слаженных действий по принятию наряда. Потом доставка продуктов. Затем ужин, уборка и… собственно, ужин для наряда по столовой. Повар Яшка уже не казался таким огромным и сердитым. Он ходил и улыбался ещё больше, при этом суживая раскосые глазки. Поварята стали своими ребятами. В роте МТО Валерка видел их крайне редко, так как они постоянно жили в столовой.
Когда ужинали, все вместе за одним столом: и наряд, и повара, к ним подсел Николаенко. За шутками-прибаутками прошёл ужин. Усталости никто не ощущал. В роту идти не хотелось. Кто-то решил поиграть в карты, кто-то в нарды.
Николаенко подошёл к Валерке:
— Ты у меня как-то просил посмотреть фотографии… из Афгана.
— Да, но ты сказал, что не любишь их показывать.
— Иногда что-то находит, а поделиться не с кем. Пошли в поварскую, посидим, поболтаем.
— Так ты их сюда принёс? Пошли, конечно.
В комнатке, где отдыхали повара, Николаенко из-под кровати достал полиэтиленовый пакет, а из него извлёк фотоальбом, корочки которого были обшиты бархатной материей.
— Чего стоишь? Падай, где удобно.
Валерка присел на табурет. Николаенко положил альбом и раскрыл его на первой странице.
— Вот это мой взвод. Все. Это нас офицер сопровождения сфотографировал. Они колону с продуктами мимо нас катили. Вот, к нам на точку заскочили.
С фотографии на Валерку смотрели улыбающиеся лица его ровесников. Молодых ребят. От него, нынешнего солдата, они отличались наличием автоматов в руках… а так солдаты и солдаты. Только вот сквозь улыбки просматривалась тревога и усталость.
— Вот на этих снимках… видишь? — Николаенко описал пальцем границы. — Это наша высотка. Ребята постарались снять её как можно лучше, чтобы всё было видно.
На фотографии были чем-то наполненные и выложенные по периметру небольшой площадки мешки.
— В мешках всё, что смогли накопать на высотке: пыль, земля с камнями, песок, глина.
В середине окружности был небольшой блиндаж. Его крышей служили бревна, на которых лежали мешки.
— Блиндаж сверху маленьким кажется, а внутри просторно. Небольшой кабинетик, койки, стол, лавочка и, конечно же, буржуйка. Всё это настолько абстрактно, — Николаенко засмеялся, — а для нас всё было именно так.
— А трубы не видно…
— Её вывели в сторону, чтобы дым глаза не разъедал. Поехали дальше.
— А это что? — возле блиндажа стояла станина со стволом. — Миномёт?
— Молодец. Миномёт, а здесь станковый пулемёт. Ещё у нас был гранатомёт, две снайперские винтовки, куча гранат и всякая всячина. Не забивай голову пустым. Мы смотрим фотографии.
На одной из них остановились. Николаенко показал пальцем на парнишку, который стоял, вытянув руку с автоматом, а другой смешно подбоченясь.
— Васька. Василий. Василёк. Погоняло Леший. Отец лесничий. Вот он с ним по лесам сызмальства. Как начнёт рассказывать… заслушивались. Вот и прозвали Лешим.
— Ты чего?
— Это первый из двух, которых я потерял в Афгане. Начальство отправило меня его хоронить. Пока ехали, вроде нормально. Хотя чего нормального?! Дома тоже нормально, но как-то натянуто. Пока до кладбища не доехали. Метелили нас с военкоматовскими родственники и близкие Василька… И женщины, и мужики.
Представляешь, я настолько себя считал виновным в его смерти, что даже не сопротивлялся. Да и сейчас с себя вины не снимаю… Просто принимал «расплату», как должное. Били, пока один из офицеров военкомата не закричал: «Он
