не складывай в чулок. За границу что – ли поезжай. Оставь Маринку свекрови и езжай, – говорил он, делая упор на слово «за границу».
– Я Вас поняла. Уже собралась, только не решила к золовке во Францию или по путевке в Болгарию. – Я была в банке, но на работу не устроилась, обещали взять, как только будет место. Спасибо Вам и до свидания. «Я правильно все сделала» – подумала она.
Позвонив на 08, узнала задолженность за телефон и оставила деньги на столике рядом с телефоном, предупредив Софью Андреевну. Пообедав, вся семья отправилась в обратную дорогу домой. Маринка в электричке уснула, проспав до самой остановки. Купили по дороге спелых помидор и свеженьких огурчиков с зеленью и, посадив Маринку на плечи отца, заспешили домой.
– Ирина, может, ты расскажешь, как все прошло. Я сгораю от любопытства, – спросил Сергей, подпрыгивая с ней рядом, изображая лошадь, по просьбе дочери.
– Все хорошо, все получилось, – ответила она, расстегивая пуговицу на курточке и, отвернув полочку, показала корешки купюр. Слышал наш разговор с Гриневичем? Он советовал мне съездить за границу. Понимаешь о чем я? Какие мы с тобой молодцы! – говорила она весело.
– Тогда мы помчались вперед, а ты догоняй. Хотя не надо, не спеши, мы вернемся, если лошадь не загонят раньше. – И с криком «И-го-го», помчался дальше.
Приготовив ужин, они дружно сели к столу. Пока Ирина мыла посуду и убирала со стола, отец с дочерью читали. Вернее сказать читала Маринка по слогам, а отец слушал, иногда поправляя ее. Чтение перешло в рисование, потом в просмотр программы «Спокойной ночи, малыши», которую еще ни разу Марине не удалось досмотреть до конца.
– И так мой подполковник, у нас с тобой шестнадцать тысяч долларов плюс две тысячи рублей, не считая квартирных. Каким будет Ваше решение? – спросила Ирина мужа. – Жалко конечно, потраченных денег на чиновников, но такова жизнь. Справку я убираю к своим документам. Ищите хранилище. – Она сложила доллары двумя стопками и ждала решения мужа.
– Ириша, я не знаю, куда эти сокровища можно положить. Если их будут искать, найдут везде – у нас всего две комнаты. Ты, что предлагаешь?
– Для начала их надо во что-то завернуть. Берем пакет, заворачиваем и в сумку, а завтра может, появится идея. Все, на сегодня ни каких мыслей, ни каких дум. – Она положила деньги в сумку, отнесла ее в шкаф.
– У меня есть одна мысль, думаю, она тебе понравится, после всех твоих сегодняшних волнений…
Прошло три недели. Процесс оформления квартиры был закончен. Квартира теперь принадлежала Федоровой Ирине Николаевне, деньги выплачены, мебель вывезена, входная дверь и замки поменяны. Осталось дело за ремонтом, но его отложили до весны. Маринку взяли в детский сад, а сама Ирина отказалась. Музыкальный работник у них был, а перебегать кому-то дорогу ей не хотелось.
Сергей пришел, когда Марина уже спала, а Ирина начинала переживать. Взглянув на мужа, Ирина поняла, что-то произошло. Во-первых, он был навеселе, во-вторых, со ссадиной на лице.
– Жена, у меня для тебя новость, – снимая форму, говорил он. – Вот только не знаю мне радоваться или огорчаться. С одной стороны – это прекрасно, я буду одним из них, с другой – грустно, жена устроила протекцию, помогла, так сказать, выбиться в люди. Трогательно до слез.
– Ты можешь объяснить толком, что произошло, что я сделала не так? – спросила Ирина, выслушивая этот бред.
– Речь идет о моей мечте. Я прошел отбор в группу высшего пилотажа «Стрижи». Я обращался к командиру с такой просьбой два месяца назад. Он видимо и забыл, пока ты не попросила. А что, по старой дружбе, сходила в штаб и поговорила. Как ты говорила: – «Мечты должны сбываться»? Ты мою мечту исполнила, правда, не знаю каким способом. – Он уже переоделся и сидел на кухне.
– Обороты сбавь. У нас с тобой никогда не было разговора о стрижах – это раз, я не видела Бориса Ивановича со Дня ВВС и уж тем более не ходила в штаб – это два, то, что в тебе сейчас говорит ни разум, а алкоголь – это три, и в – четвертых – ты, оказывается, можешь быть жестоким. Спокойной ночи.
Ирина не плакала, она догадывалась, даже знала наверняка, с чьей подачи так завелся муж и с кем провел «рукопашный» бой. Виновник, придет завтра извиняться. О группе «Стрижи» она знала, но никогда от Сергея не слышала о его желании летать с ними, и разговоров на эту тему не было. Может Борис Иванович и так бы ему помог, может в разговоре с папой пообещал, да и Илья Петрович заходил к нему. Кто-то из троих, но не я. Как ему это объяснить? Сегодня разговора уже не получится. Она прошла к Марине в комнату и прилегла рядом.
Утром проснувшись, Ирина застала мужа на кухне свежего и выбритого.
– Доброе утро! Ирина, прости меня за вчерашнюю выходку, я перегнул палку. Мне нужно было сразу идти домой. Рассказать тебе все, поделиться удачей, а вместо этого пошел с ребятами, которые предложили отметить. Слово за слово, повздорили, мягко сказано. Я не хотел тебя обидеть.
Сейчас он смотрел на нее так же, как тогда в 85-ом, когда просил выслушать его, а она не стала. Теперь она не допустит такой ошибки, но и без внимания этот факт не оставит.
– Сережа, я разговариваю с тобой на эту тему первый и последний раз. Мне не доставляет большого удовольствия воспитывать взрослого мужчину, рассказывая и доказывая ему, что он не прав, но ты меня вынуждаешь. Мне очень не хочется, чтобы алкоголь стал опять между нами. Придешь домой еще раз в таком состоянии, как вчера, мы с Маринкой уйдем. Снимай свои перегрузки и внештатные ситуации другими средствами, которые не затуманивают разум. Считай это моим условием, ультиматумом, как хочешь. И еще, если что-то надумаешь изменить в своей жизни, ты поставь, пожалуйста, меня в известность, если конечно, мы семья. Теперь, что касается моей протекции. Я никогда бы не стала что–то делать за твоей спиной, даже во благо. Извини, мне надо будить Маринку.
– Значит, не простишь? – угрюмо спросил он. – Вот и первая ссора.
– За что прощать Сережа? За то, что тебе удалось исполнить свою мечту – могу только порадоваться. За глупую ревность без повода – не стоит внимания. Об остальном я тебя предупредила. Я могу только догадываться, что такое полеты, какие нагрузки ты переносишь, но это теперь не только твоя жизнь. Я хочу, чтобы ты уходил
