— Тогда будь добра, объясни, — настойчиво продолжал Керк, — как мне убедить в твоей верности своих близких, если ты открыто живешь с другим мужчиной.
— Но мы с Майклом не провели ни одной ночи вдвоем! — возразила Лайза. — С нами в доме всегда жил мой отец, только сегодня дела задержали его в Лондоне.
— Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему мне пришлось тебя похитить? Можно сказать, я схватил тебя уже на краю пропасти. Если бы не я, сегодня ночью ты была бы скомпрометирована, так что твой спаситель — не Майкл, а я. Как я уже говорил, это моя прерогатива.
Сраженная его логикой Лайза не сразу нашлась, что возразить. Опомнившись, она воскликнула:
— А тебе не приходило в голову, что я не хочу, чтобы меня спасали?!
Керк лишь покачал головой. Вернувшись к мини-бару, он выбрал бутылку сухого белого вина, наполнил один бокал и закрыл дверцу.
— Время пришло. Ты достаточно долго хандрила.
— Я не хандрила! Керк отмахнулся.
— Неважно. — Он закрыл дверцу мини-бара и снова повернулся лицом к Лайзе. — Пора искать выход из тупика.
«Выход из тупика», повторила про себя Лайза. Керк полагает, что наш брак просто зашел в тупик. Он не понимает, что все кончено.
— Я к тебе не вернусь!
Лайза отвернулась и сделала вид, будто заинтересовалась окружающей обстановкой. Однако угрюмое молчание Керка красноречиво подсказывало ей, что он не признает за ней права выбора.
Интерьер каюты был выдержан в благородных бежевых тонах. Обшивка стен полированными панелями розового дерева была выполнена так искусно, что было почти невозможно разглядеть двери кроме той, через которую они вошли. Главенствующее место в каюте занимала большая кровать, у Лайзы не осталось сомнений в предназначении каюты. О, Керк, не делай этого со мной! — в отчаянии подумала она.
Керк точно уловил момент, когда взгляд Лайзы остановился на кровати. Изящная и гибкая, в вечернем платье из струящегося золотистого шелка, она была похожа на прекрасную и очень хрупкую статуэтку. Глядя на Лайзу, Керк не знал, сказать ли ей, какой она выглядит потерянной, или просто заплакать по этому поводу. В конце концов он выбрал третий вариант — поднес к губам бокал с вином, которое налил для Лайзы, и сделал глоток.
— Ты похудела, — заметил Керк.
Лайза вздернула подбородок, опустила руку и вздохнула, собираясь с духом.
— Я болела гриппом, — ответила она без выражения.
— Это было несколько недель назад, — возразил Керк.
Его, по-видимому, нисколько не волновало, что своей репликой он дает понять, что держал Лайзу под наблюдением. Лайза не удивилась, и Керк понял, что она об этом догадывалась.
— Обычно после гриппа вес быстро возвращается в норму.
— Как будто ты об этом знаешь, — насмешливо протянула Лайза, намекая на то, что Керк за всю жизнь не болел ни дня.
— Я знаю тебя, — возразил Керк. — И помню, что ты всегда худела, когда была несчастлива.
— Керк, я была больна, а не несчастна!
— Ты по мне скучала, я тоже по тебе скучал. Какой смысл это отрицать?
Вместо ответа Лайза указала на бокал белого вина, который Керк поставил на стойку.
— Можно мне выпить?
— Конечно, я налил это для тебя.
Интересно, подумал Керк, хватит ли ей смелости подойти и взять бокал? Они оба знали, что Лайза предпочла бы повернуться и бежать от него как можно дальше, будь у нее такая возможность. Но его прекрасная жена никогда не была трусихой. Что бы ни творилось у нее в душе, Лайза никогда не пасовала перед вызовом. Даже в прошлом году, когда она ушла от мужа, она сделала это, как храбрая женщина, а не сбежала, как трусиха. Лайза подошла к стойке и взяла бокал.
— Спасибо.
Она поднесла бокал к губам и сделала глоток. При этом она смотрела куда угодно, только не на Керка. Он вспомнил, что Лайза избегает смотреть на него с той минуты, когда с нее сняли злополучную паранджу. В сущности она перестала смотреть ему в глаза еще раньше, за несколько недель до того, как ушла от него. Как же Керку хотелось прижать ее к себе и заставить посмотреть в глаза! Он подавил вздох. Сейчас не время играть роль требовательного мужа — Лайза оттолкнет его, как оттолкнула год назад. Керк до сих пор отчетливо помнил, что тогда он страдал не столько от неудовлетворенности, сколько от сознания, что Лайза отрицает собственные чувства и потребности.
— Это ты подстроил приглашение на вечеринку на яхту Борринджера? — вдруг спросила она.
Губы Керка тронула едва заметная улыбка: всего лишь пару секунд назад он был уверен, что Лайза, как и он сам, сейчас способна думать только об их близости. Но нет. Как и раньше, ход ее мыслей полон сюрпризов.
— Вечеринка настоящая. А вот к внезапной задержке твоего отца в Лондоне я имею некоторое отношение.
Своей честностью Керк наконец заслужил взгляд Лайзы. Посмотрев на него с недоумением, она нахмурилась и быстро отвела глаза, уставившись в невидимую точку рядом с его правым ухом.
— Но ты только что сказал, что меня потому и похитили, что отец…
Керку совершенно не хотелось слушать, как Лайза объясняет то, что он и без нее знал, а именно, что похищение тщательно спланировано и согласовано с ее отцом.
— Дорогая, — мягко проговорил он, — тому, что ты стоишь сейчас рядом со мной, есть много причин. Но большую часть из них можно обсудить в другой раз.
Услышав обращение «дорогая», Лайза попятилась. На ее лицо набежала тень: не очень-то приятно осознавать, что родной отец приложил руку к ее похищению.
— Говори сейчас! — потребовала она. Но Керк покачал головой.
— Нет, эти минуты принадлежат мне, дай мне насладиться тем, что ты вернулась.
Надо же было такому случиться, что именно в этот момент Лайза наступила на ненавистную паранджу. Ее негодование вспыхнуло с новой силой.
— Я не вернулась, меня похитили, — холодно уточнила она, с вызовом вскинув голову. — Значит, теперь ты действуешь такими методами?
Керк поморщился.
— Мы, англичане, очень романтичны. В детстве я читал много легенд о влюбленных, которых разлучает судьба, но они спускаются друг за другом даже в ад.
Только увидев в глазах Лайзы слезы, Керк понял, что зашел слишком далеко. Он едва успел протянуть руку и подхватить бокал за миг до того, как тот выпал из ослабевших пальцев Лайзы.
— Наш брак — это не легенда, а трагедия, — хрипло пробормотала она.
— Нет! — Керк поставил бокал на стойку. — Это ты пытаешься превратить его в трагедию.
— Потому что я ненавижу все, что ты отстаиваешь.
— Но возненавидеть меня ты не можешь, даже если бы и хотела, — ничуть не смутившись, уточнил Керк.
В его глазах что-то вспыхнуло, и это насторожило Лайзу. Она попятилась.
