На несколько секунд Дороти лишилась дара речи. Лестер Майлз умер! Этот энергичный старик, которому удалось разрушить их брак, умер! Новость огорчила Дороти, хотя она не любила свекра.
— Мне очень жаль, — как можно мягче сказала она наконец. — В это трудно поверить. Он был так энергичен, так полон жизни, что казался вечным.
— Отец всегда поступал себе во вред, пропуская мимо ушей советы докторов. Я хочу... я прошу тебя приехать на похороны.
— Конечно, я буду.
Дороти тут же пожалела о своей опрометчивости. Ведь именно Лестер настраивал Джона против нее. Но, возможно, прося ее приехать, Джон просто хочет соблюсти формальности перед лицом друзей и многочисленных родственников, которые будут присутствовать на похоронах? Наверное, не обойдется без Фионы.
Интересно, удалось ли Фионе вновь завоевать сердце Джона? — взволнованно подумала Дороти.
Во время разговора с женой у Джона вспотели ладони, бешено забилось сердце. И это при том, что он уже считал Дороти вычеркнутой из своей жизни и планировал дать указание адвокату подготовить документы для развода. Странно, но голос Дороти взволновал его.
Усилием воли Джон заставил себя вернуться к постигшей его утрате. Отец умер так же, как и жил. Он противился и опасался всего нового, всегда считал, что все знает лучше других. В тот роковой день он яростно критиковал предложение сына внедрить новую систему управления и вдруг начал оседать. Когда приехали врачи, Лестер уже умер.
Джону было невыносимо оставаться в Бендж-холл, и он вернулся в дом, где раньше жил с Дороти. Но там ему не стало легче, поскольку в Лог-хаус его так же преследовали воспоминания.
Полгода Джон ощущал себя совершенно счастливым человеком. Он наконец встретил девушку своей мечты, любил и лелеял ее, и вдруг все разлетелось вдребезги, словно хрустальная ваза от шальной пули. Если бы в свое время кто-нибудь посмел утверждать, что Дороти окажется такой же, как Фиона, как другие женщины, с кем он встречался раньше, он послал бы этого человека куда подальше. Дороти казалась ему воплощенной добродетелью, просто неспособной на дурной поступок. Может быть, именно в этом и кроется моя основная ошибка, размышлял Джон. Я водрузил Дороти на незримый пьедестал и оказался совершенно не готов к тому, что она живой человек со слабостями и недостатками.
Он никак не ожидал, что Дороти без раздумий согласится присутствовать на похоронах, и теперь Джону лишь оставалось надеяться, что она не заподозрит его в желании воспользоваться печальным поводом, чтобы примириться. Но зачем было звать ее, раз я не собираюсь идти на примирение? — терзался Джон. Ведь отец никогда не одобрял Дороти, как, впрочем, и все, что я делал. Я не помню ни одного случая, когда бы он согласился со мной, не говоря уж о том, чтобы похвалить.
Нет, нелогично было приглашать Дороти. К тому же ей будет нелегко изобразить, что она скорбит по человеку, который отказался принять ее в свою семью. Но, с другой стороны, Дороти формально все еще моя жена и ей надлежит быть рядом со мной в столь печальный день. Тем более что никто из родственников не в курсе, что мы с Дороти расстались, а похороны — не то мероприятие, на котором пристало объявлять о разрыве семейных отношений.
От этих мыслей у Джона пухла голова, но он упрямо отказывался признать, что настоящая причина его сомнений совсем в другом.
Дороти понимала, что Джон вряд ли приедет в аэропорт встречать ее, но в душе теплилась надежда — а вдруг? И все же она не смогла скрыть досады, увидев, что Джон прислал за ней машину с шофером.
И еще одна мысль беспокоила Дороти: где Джон поселит ее. Если в Бендж-холл, это станет для нее непосильным испытанием. Лестер не принял ее в своем доме при жизни, поэтому пребывание там после его смерти казалось Дороти кощунством. К ее великому облегчению, шофер остановил машину у Лог-хаус.
Экономка миссис Смит радушно встретила Дороти.
— Как жаль, что все так случилось с мистером Лестером, — с сочувствием заметила она, принеся для Дороти тосты и чай.
— Да, очень жаль. Джон дома? Думаю, я должна...
— Он отправился куда-то по делам, — перебила ее миссис Смит. — На него сейчас столько всего навалилось. — Она села за стол напротив Дороти и чуть подалась вперед. — Конечно, это не мое дело, но я никак не могу понять, почему вы с Джоном разошлись. Я всегда считала вас идеальной парой. Джон все это время не находил себе места, ему очень не хватало вас.
Да уж, он ведет себя как-то странно, подумала Дороти. Если бы не смерть его отца, я сейчас здесь не сидела бы. Вместо этого меня, несомненно, ожидала бы повестка в суд по поводу развода.
— Все случилось по вине Джона, миссис Смит, — сказала Дороти, стараясь не смотреть женщине в глаза. — Мне жаль, но теперь уже трудно что-либо изменить, если вы это хотели от меня услышать.
Женщина разочарованно вздохнула.
— Как жаль, что все так вышло. Вы мне очень нравитесь, Дороти.
Выпив чай, Дороти решила осмотреть дом. После ее отъезда ничего здесь не изменилось. Все было на своих местах: картины, которые она в свое время тщательно выбирала, статуэтки, другие милые сердцу мелочи. Все оставалось нетронутым.
Дороти отнесла в одну из гостевых комнат на втором этаже сумку с вещами. Потом подошла к их с Джоном спальне и нерешительно замерла у закрытой двери. Постояв немного, Дороти все же открыла дверь и... похолодела. Все свидетельствовало о том, что Джон вернулся сюда: его кожаные тапочки у туалетного столика, его галстук на спинке стула и самое важное доказательство — в комнате витал запах его одеколона.
Когда Джон сюда вернулся? После смерти отца или сразу после моего отъезда? Интересно, о чем он думает, когда ложится в нашу постель? Вспоминает ли, как истово мы здесь любили друг друга? Или наслаждается вновь обретенной свободой?
Вдруг Дороти почувствовала, что сзади нее кто-то стоит. Она обернулась и оказалась нос к носу с Джоном.
Несмотря на смерть отца, Джон выглядел великолепно: черные волосы коротко подстрижены и уложены, лицо гладко выбрито... Только под глазами залегли тени, но это неудивительно при сложившихся обстоятельствах. Дороти подумала, что если не дай Бог оказалась бы на месте Джона, то выглядела бы куда как менее привлекательно.
— Миссис Смит сказала, что ты здесь. Спасибо, Дороти, что приехала, мне это очень важно.
— Это самое малое, что я могу для тебя сделать.
Повисло неловкое молчание, и, чтобы как-то разрядить обстановку, Дороти по-родственному обняла Джона, как обняла бы Кевина.
— Мне очень жаль, Джон.
