Глава 3
Я стояла на тротуаре перед домом Чейза. Это был скромный одноэтажный дом в стиле ранчо, перед ним – кусок газона, отдельно стоящий гараж, потрескавшаяся дорожка и изящно возвышающийся фонарный столб на переднем плане. На крыльце горел свет, несмотря на то, что уже было полтретьего утра.
Я заставила свои ноги двигаться по дорожке в сторону входной двери. Моя ладонь задержалась около неё, а затем, с закрытыми глазами и стучащимся сердцем, я толкнула её.
За дверью стоял Чейз, всё ещё одетый в свои кожаные штаны, но без рубашки.
Святой ад. Не так давно я осязала мышцы его живота, видела его бицепсы, но ничто не могло подготовить меня к виду, который встретился за дверью.
Совершенный мужчина: его мышцы, как будто вырезанные художником, смуглая, упругая и гладкая кожа, татуировка через грудь и на бицепсах – потрясающий многоцветный дракон, опутывающий его туловище, извивающийся с каждым вздохом, с каждым движением его мышц.
Я замерла, не в силах оторвать глаз. Придерживая дверь, Чейз взял меня за руку и потянул на себя. Я должна была протиснуться мимо него, но оказалась прижатой к его горячей коже и впечатляющим мышцам, руки скользнули по его широким плечам и рельефной спине, вокруг боков, а затем к его груди.
– Почему я здесь? – выдохнула я.
Чейз ухмыльнулся, глядя на меня сверху вниз.
– Ты не догадываешься?
Он втащил меня в дом, захлопнув входную дверь ногой. Я отрицательно покачала головой:
– Нет. Я отвратительный отгадчик.
Я прижалась губами к его плечу, потом к шее.
– Мы здесь ради солёных крендельков? Я немного пьяна.
– Ты не кажешься пьяной, – возразил Чейз. Его руки покоились на моих бедрах, позволяя мне целовать его кожу.
– Не пьяная. Но подвыпившая. В достаточной степени, чтобы задаться вопросом, реально ли всё происходящее.
– Реально. – Он зарылся пальцами в волосы на моем затылке, захватив их в кулак, после чего наклонил мою голову назад, так что я, глядя на него в ожидании поцелуя, приоткрыла рот.
– Я, должно быть, во сне, – прошептала я.
Он поцеловал меня, и этот поцелуй был почти таким же совершенным, как и тот, который он подарил мне на стоянке несколько часов назад.
– Не сказал бы, что твои губы – это сон.
Он пробежался своими сильными руками по моей спине, остановившись на мини-юбке:
– И твоя задница – не сон. Она ощущается мной достаточно реально.
– Ты уверен? На твоём пути довольно много ткани, – возразила я.
– Правда. Мы должны это исправить.
Пальцы Чейза исследовали юбку, пока не нашли молнию и потянули её, после чего он засунул руку между юбкой и моей кожей, чтобы спустить ее вниз.
Прикосновения его рук к голой коже были, как языки огня по всему телу Я ничего не смогла сделать со стоном, вырвавшимся из моего горла. Услышав его, Чейз зарылся лицом в мою шею, впиваясь пальцами мне в задницу. Я была одета в стринги – немного синей ткани вокруг киски с несколькими полосками вокруг бёдер и между ягодиц. Чейз провел рукой по линии стрингов, опускаясь к низу моего живота.
– Подними руки вверх, – приказал он.
Я послушалась, не задумываясь. Он командовал мной, а я обычно терпеть не могла, когда он контролировал всё вокруг, но нежные обещания в его голосе заставили меня поднять руки над головой. Он снял с меня рубашку через голову, оставив стоять посреди его гостиной одетой лишь в бюстгальтер и трусики. Чейз отстранился от меня.
– Боже, ты прекрасна, – прошептал он.
– Конечно, как скажешь. А теперь заткнись и поцелуй меня еще раз.
– Сначала я хочу посмотреть на тебя.
Чейз остановился на расстоянии вытянутой руки.
– Ты богиня.
Я закатила глаза.
– О, верно.
Я положила руку на бедро и переместила вес на одну ногу, позируя для него, но мой рот предал меня.
Только что Чейз смотрел одобрительно, а в следующее мгновение уже гневно схватил меня за руку:
– Ты прекрасна. Ты само совершенство. Я не стал бы ничего менять в тебе.
– Ты делаешь мне больно, – воспротивилась я. – Ты невыразимо мил, но я слегка стесняюсь своих габаритов.
Чейз ослабил хватку, но не отпустил меня. Его глаза впились в мои.
– Никогда, никогда не говори так больше о себе, Анна. Ты. Красивая.
Он шагнул ко мне, и теперь его кожа касалась моей, ткань от его штанов грубо терлась о мою ногу, а его тяжелая и массивная выпуклость располагалась как раз напротив моего живота.
Он взял меня за руку и повел коротким, узким коридором к спальне, простой, но со вкусом обставленной, светлой, просторной, мужской, аккуратной и пахнущей свечами.
Он зажег свечи. Мужчина зажег для меня свечи. Десятки, на туалетном столике и у подножья кровати. Я растаяла.
– Почему ты делаешь это для меня? – непроизвольно произнесли мои губы.
Чейз продолжал тянуть меня к широкой кровати, покрытой простым одеялом, и с несколькими подушками.
– Потому что ты мне нравишься. Потому что я хочу тебя. Потому что ты это заслужила.
– Нет. Не с тобой.
– Почему нет?
Он остановился и стоял, держа меня за руку. Я не могла встретится с ним взглядом, опустив голову и уставившись на свои босые ноги.
– Потому что я... – Я сделала глубокий вдох, и слова слетели с моих дрожащих губ, – потому что я... большая девушка.
Пальцы Чейза сжали мои, его глаза наполнились пламенным вожделением, и внезапным пониманием, и еще чем-то ужасным, похожим на сострадание.
– Большая? – Его голос был недоверчив. – Ты думаешь, что я не хотел бы быть с тобой только потому, что ты не нулевого размера? Невероятно.
Он поцеловал меня в правое плечо, затем в предплечье, в ямочку у локтя.
– Ты прекрасна, такая, какая есть, Анна. Ты произведение искусства.
Он поцеловал меня чуть выше левой груди.
– Никогда, никогда не меняйся. Никогда не позволяй никому говорить тебе что-нибудь меньшее, нежели «славная», «красивая», «богиня секса». Посмотри на меня, Анна.
Его голос был нежный, но твердый. Он коснулся моего подбородка и заставил меня подчиниться. Его глаза горели огненной похотью.
– Послушай меня.
– Нет. Просто заткнись и трахни меня.
Я посмотрела в сторону, на мерцающие свечи.
– Я не хочу просто трахать тебя, Анна. Я имею в виду, что хочу сделать это и гораздо больше, чем это.
– Не связывайся со мной, Чейз. Предполагалось, что всё будет ненавязчиво. Я знаю, что это такое. Секс. Одна горячая ночь, а затем ты вернешься к своей жизни, к какой-нибудь тощей сексуальной сучке, чтобы иметь её во всех горячих позах, которые я никогда не смогу принять.
