— Что ж, моя мечта сбылась. А твоя?
— Я еще пока не женат, если тебе это так интересно.
— Отчего же? Ты, наверное, еще не повстречал достойную девушку, которая могла бы стать твоей избранницей.
— Да нет, у меня их было много, я… я просто вел себя слишком независимо, — не замечая насмешки Джудит, рассеянно говорил Роберт. — Или заставлял их долго ждать…
Он достал из кармана блокнот, вырвал из него листок и что-то написал на нем.
— Здесь намечено все, что ты должна дать своей матери сегодня. Лекарства на тумбе возле кровати. Если возникнут какие-либо проблемы, тут же звони мне. И не забудь завтра забежать ко мне в больницу.
— Если выкрою время. — Она гордо повернула голову, и он поразился тому, насколько красив ее профиль.
— Да уж, постарайся, — посоветовал ей Роберт дружеским тоном. — Это не личная просьба, Джудит. Если тебе дорога жизнь матери, постарайся следовать моим рекомендациям.
На следующее утро в ожидании приема ей пришлось померзнуть на улице с полчаса, прежде чем она смогла попасть к нему в кабинет. Джудит уже собралась было возвращаться домой, когда ее пригласили внутрь здания. Раз это так важно, необходимо во что бы то ни стало его дождаться. Встретить Роберта на нейтральной территории в присутствии других врачей намного лучше, чем дома: ведь здесь у них будет куда меньше шансов для общения наедине. И, что очень важно, он реже будет видеться с Томасом.
Трепет, который испытала Джудит, вновь встретившись с Робертом, был очень опасен для нее. Оказывается, этот мужчина мог легко пробудить в ней уснувшие чувства. И что тогда? Она будет подобна разбитому на мелкие осколки хрустальному бокалу.
Ей нельзя давать своим чувствам ни малейшего послабления. Ненароком проговорившись, Джудит получит каскад вопросов, которых опасается как огня. Но что же делать? Полностью избежать встреч с Робертом невозможно, в любом случае придется иметь с ним дело…
— Я непременно должна всем рассказать об этом, — сказала Маргарет, узнав от Джудит правду о призрачном принце на белом коне. — Это единственный способ заставить их замолчать. Они прекратят злорадствовать по поводу тебя, если узнают всю правду.
— Но, мам, а если кто-нибудь спросит Томми об его отце, начнет выуживать у ребенка, почему он не приехал вместе с нами, чем занимается и тому подобное?
— С какой это стати мальчику станут задавать такие вопросы?
— Эти вездесущие соседи! — Джудит в отчаянии покачала головой. — Ты же их знаешь.
— Если уж приходится лгать, так придумай что-нибудь подходящее!
— А знаешь, — махнула рукой Джудит, — пусть говорят, что хотят, и не обращай на них никакого внимания.
— Нет, — сказала Маргарет с такой энергией, с такой бодростью в голосе, какую Джудит никак не ожидала от нее услышать. — Вообрази только, Сара Корен, например, слышала, что ты сидишь в тюрьме. Я конечно же мешала распространяться всем этим глупым слухам. А когда они узнали о твоем замужестве, ты и вовсе стала для них скучной темой, и они нашли, о чем еще чесать языками.
— Я удивлена, что кто-то поверил тебе.
Маргарет улыбнулась и положила свою руку на ладонь Джудит.
— Девочка моя, даже твой отец верил мне. Я знаю, ты меня презираешь за то, что я позволяла ему так обходиться с тобой. Тебе, возможно, трудно понять, но мне действительно было стыдно за то, что я молчала, в то время как он оскорблял тебя, поднимал руку. Знаешь, мне так же было больно, как и тебе. Только у меня не было синяков.
Устав от дневных хлопот, Джудит готова была уснуть прямо в этой маленькой комнате. В доме было тихо. И только гудение печной трубы уютно озвучивало воцарившийся покой.
— Мам, почему ты с ним не развелась? Почему не взяла меня и не убежала от него?
Ее мать изможденно опустила голову на подушку.
— Мне было сорок три года, когда я родила тебя. Не так-то просто было бросить мужа и жить одной, И он не был всегда таким. Когда мы только поженились, он был приятным парнем. Но трагический случай его изменил. Твой отец потерял ногу. Джон до этого был крепким и сильным, он любил работать. Но вдруг внезапно превратился в инвалида и не мог больше выходить в море. Это и убило его.
— Однако отсутствие ноги не слишком мешало ему гнаться за мной по улице.
— Просто ты была очень похожа на него в молодости. Такая же резвая и независимая. Его это раздражало. Потому-то он так на тебя и ополчался временами.
— Временами? И дня не проходило, чтобы он меня не оскорблял. Если я и была груба, то отец сам в этом виноват!
— Джудит, не надо, — спокойно возразила Маргарет, коснувшись плеча дочери. — Он заботился о тебе, ты это прекрасно знаешь. Забудь всю его грубость, и не оскорбляй обидами память отца. Иначе как ты с этим будешь жить дальше? И еще, подумай о моем дорогом внуке.
Всю ночь Джудит размышляла над этими словами и не могла не признать, что мать права. В юности она действительно сама частенько возбуждала в отце ярость и желание проучить строптивую дочь. Более того, она никогда не утруждала себя сделать что-то так, чтобы угодить ему.
Но вот появился Роберт со снежной пудрой на волосах.
— Привет, Джудит! Заходи ко мне в кабинет, я буду через секунду.
Однако прошло минут десять, прежде чем она снова его увидела.
— Господи, — сказал он, садясь за массивный стол. — Что за утро сегодня!
— Смею заметить, что уже давно день. — Джудит посмотрела на настенные часы. — Кажется, мне назначили встречу на девять утра?
— Да, прости.
— Черт возьми! Ты что, хотел надо мной посмеяться?!
Он посмотрел на нее пристальным, гипнотизирующим взглядом опытного психолога. Его слегка удивленные глаза наверняка заставляли пациентов прекращать поток своих стонов и жалоб, веля собраться с силами и выполнять его рекомендации.
— Джудит, дети не всегда появляются тогда, когда их ожидают, не так ли? — спокойно ответил он. — Или твой сын появился точно по расписанию?
Она не хотела бы обсуждать сейчас с ним эту тему, но его реплика требовала ответа.
— Вовсе нет.
— Извини, но так уж сегодня получилось, — бодро сказал он и, широко улыбнувшись, поинтересовался: — Ты не голодна?
— Прости, что?
— Я всего лишь спросил, ты не…
— Доктор Гордон! Я все прекрасно слышала.
Не ожидая от нее столь резкого ответа, Роберт не нашел ничего лучше, чем сказать:
— Ради Бога, не говори «доктор». Я… я просто предлагаю тебе перекусить, а вовсе не собираюсь разбивать твое сердце.
У нее чуть не сорвалось с языка, что он уже сделал это одиннадцать лет назад, но она вовремя сдержалась.
