— Я улажу это, — сказал Баку Джон. — Мне все равно нужно заехать в магазин.
— Не понимаю, как мужчина может быть так жесток. Ей всего-то девятнадцать. У меня внучка ее возраста.
Джон почувствовал неловкость.
— Она кажется старше.
— На ее плечах большая ответственность. Денег едва хватает на самое необходимое. Все, что получает ее мать, уходит на лекарства.
Джон ничего не знал об этой ситуации. Он не намеревался вовлекать себя в проблемы своих работников, но, похоже, не было никого, кто мог бы ей помочь.
— А где же ее отец? — спросил он. — Не может же Кэсси быть кормильцем для всей семьи.
— Он уехал с какой-то молодой женщиной. Просто вышел за дверь — и был таков. Ни разу и не позвонил им после. Из того, что я слышал, он был неплохим мужем и отцом. Говорят, он просто не мог бороться со своей страстью.
— И все же Кэсси не должна была взваливать на себя такую ответственность в ее возрасте.
— Она еще неплохо справляется, — восхищенно заметил Бак. — Кэсси самая милая девушка из тех, кого я встречал последнее время. Она честно зарабатывает свои деньги.
— Ей не следовало бы поднимать столько тяжестей. Я был слишком занят делами на ранчо, чтобы проследить за этим, но обязательно загляну туда сегодня.
* * *
Джон зашел в магазин и удивился, как тихо там было. Ранним утром сюда редко кто заходил, но и Кэсси отсутствовала за прилавком. Только из задней комнаты доносились какие-то странные звуки, а потом раздался приглушенный крик. Джон ринулся туда.
Дверь была закрыта изнутри. Не надо было обладать способностями экстрасенса, чтобы догадаться почему. Отступив назад, Джон с силой ударил по ручке двери каблуком тяжелого башмака. Чуть не разлетевшись, дверь распахнулась.
Тарлетон прижимал Кэсси к мешкам с фуражом, сваленным в проходе. Девушка боролась, пытаясь выскользнуть из-под его потного тела.
— Ах ты, сукин сын! — заорал Джон, хватая его за шиворот и отбрасывая в сторону.
Кэсси ловила ртом воздух. Блузка была разорвана, на плечах выступили красные пятна. Ясно, чего хотел добиться похотливый Тарлетон, если закрыл дверь на замок. Слава богу, Джон успел вовремя.
Тарлетон был красный, как рак. Он попятился, когда увидел, что Джон двинулся на него с выражением лица, которое могло бы остановить поток машин на оживленной улице.
— Не трогай… меня! — запыхтел Тарлетон, закрываясь руками.
Ударом кулака Джон отбросил его к стене торгового зала магазина.
— Что здесь происходит? — раздался возмущенный голос.
В дверях стоял высокий мужчина в деловом костюме.
— Мистер Макгир! — вскричал Тарлетон, сползая на пол и держась рукой за свою челюсть. — Он напал на меня! Вызовите полицию!
Джон посмотрел на Макгира, его глаза пылали.
— В задней комнате находится девятнадцатилетняя девушка в разорванной одежде. Вы хотите, чтобы я нарисовал вам более полную картину?
В серых глазах Макгира неожиданно появился такой же блеск, как у Джона. Длинным скользящим шагом он двинулся вперед и остановился перед Тарлетоном. Вытащил из кармана телефон, набрал номер.
— Приезжайте в фуражный магазин, — сказал он в трубку. — Тарлетон пытался изнасиловать Кэсси. Я не хочу позволить ему уйти от ответственности! — Он закончил разговор и повернулся к Тарлетону: — Вам следовало бы не добавлять себе неприятностей и вернуться в Биллингс. Теперь вы отправитесь в тюрьму.
— Она сама заставила меня это сделать! — вскричал Тарлетон. — Это ее вина!
— Тогда я зеленый эльф, — сказал Джон и пошел посмотреть, как там Кэсси.
Она плакала, пытаясь застегнуть на себе блузку. Ее маленький, выцветший от частых стирок лифчик проглядывал сквозь порванную ткань.
Джон снял с себя рубашку, под которой у него была черная майка, и накинул на девушку. Затем обхватил своими ладонями ее заплаканное лицо и заглянул в него. Боже, маленький ротик был весь искусан. Волосы спутаны. Глаза покраснели и опухли.
— Черт меня побери, вместе с этим коровником, — пробормотал он.
— Это не ваша вина, — всхлипнула она.
— Моя. Я должен был это предвидеть.
Над дверью звякнул колокольчик, тяжелые каблуки загремели по деревянному полу.
Высокий худой мужчина в полицейской форме и ковбойской шляпе вошел в комнату. Джон повернулся, давая ему возможность увидеть, в каком состоянии была Кэсси.
Рот полицейского сжался, превратившись в тонкую прямую линию.
— С тобой все в порядке, Кэсси? — У него был глубокий низкий голос.
— Да, шериф Грейвз, — сказала она, прерывисто втянув в себя воздух, и покосилась в сторону Тарлетона. — Он подошел ко мне сзади, когда я раскладывала на стеллаже товары, и схватил меня, разорвал мою блузку… и пытался… пытался…
Грейвз был настроен так же решительно, как и Джон.
— Он больше никогда не тронет тебя. Я обещаю. Мне нужно, чтобы ты пришла ко мне в офис, когда будешь получше себя чувствовать, и написала заявление. Ты сделаешь это?
— Да, сэр.
Шериф подошел к Тарлетону, надел на него наручники и прочитал ему его права.
— Вы должны отпустить меня! — запричитал Тарлетон. — Через два дня я собирался уехать в Биллингс. Она лжет! Я никогда не хотел сделать с ней ничего такого! Я просто поцеловал ее. Она меня к этому подтолкнула! Заманила меня в эту комнату. И я хочу, чтобы арестовали этого ковбоя! Он ударил меня!
Никто не обращал на него никакого внимания. Грейвз смерил его таким взглядом, как если бы у него самого чесались руки.
— Давайте, Тарлетон, двигайте. У нас есть чудесная новая камера, которую мы могли бы предоставить вам до суда.
— Она лжет, она все лжет! — задыхался от злости Тарлетон.
Кэсси вышла из задней комнаты, за ней следовал Джон. То, что пришлось испытать девушке, было настолько очевидно, что мужчины отводили глаза.
— Вы не возражаете, если я подойду к нему, шериф Грейвз? — спросила Кэсси.
Шериф молча кивнул.
Она приблизилась к Тарлетону и наотмашь ударила его по губам. Потом зашла за прилавок, подняла мешок с семенами, который уронила, когда все это началось, и продолжила свою работу.
Мужчины посмотрели на Тарлетона. На их лицах было одинаковое выражение.
— Я могу нанять адвоката! — тявкнул Тарлетон.
— Адвокаты корпорации будут просто счастливы заняться твоим делом, — пообещал ему Джон. — Я знаю одного из них, который после окончания Гарварда десять лет работал прокурором, специа-лизирующимся на сексуальных преступлениях.
Грейвз вывел Тарлетона наружу.
— Наверное, я никогда не смогу искупить перед ней свою вину, — сказал Макгир, повернувшись к Джону.
