О да, мрачно подумал Рой. О да…
О да, это была отличная пробежка, длиной в восемь лет. И в ней было все – секс, наркотики, рок-н-ролл, да, не удивляйтесь, профессиональный спорт отлично уживается со всем этим.
Рой был капитаном своей прекрасной команды, и потому все скандалы автоматически приписывали и ему. И совершенно не важно, что по натуре он был чистым скаутом, например, или любил в свободное время переводить старушек через дорогу. Прессу и болельщиков, вернее фанатов, это не волновало. В мире таблоидов Рой Биллерс прочно обосновался в качестве примадонны. Настолько прочно, что даже теперь, через два года после травмы, на него идет охота, как и раньше.
И Рой совершенно не жалел о том, что больше не играл в профессиональном баскетболе.
Он свернул с главного шоссе на неширокую частную дорогу, которая петляла среди пальм и прочих тропических излишеств. Здесь все было красиво и дорого, а самым красивым и дорогим являлся сверкающий не хуже бриллианта приземистый куб в конце дороги – отель «Плаза».
Придумавший его архитектор не сильно напрягался насчет формы – сам отель и окружавшие его строения действительно были кубиками, просто разной величины. Однако благодаря искусной подсветке и удачному расположению корпусов комплекс и впрямь напоминал россыпь бриллиантов на зеленой траве. В этом месте побережья зеленые холмы сбегали к самому океану – зрелище потрясающее как в вечернюю, так и в дневную пору. Сейчас, кстати, тоже: солнце скрылось за линией горизонта ровно наполовину и по цвету напоминало спелый грейпфрут.
Спутница Роя вздернула бровь, вытянула губы трубочкой и протяжно присвистнула, выражая одновременно изумление и восхищение. Рой невинно поинтересовался:
– Какие-то проблемы? Место не нравится?
– Шутишь? Это потрясающе. Немного помпезно, но потрясающе. Наверняка и жрачка здесь отличная.
Склонила голову и лукаво посмотрела на Роя, проверяя, не шокирован ли он. Он молчал, улыбался и ждал продолжения. Билли Рей усмехнулась.
– Скажем так: я гораздо свободнее чувствую себя на кухне, чем в гостиной, и мне проще угощать, чем угощаться. Поэтому легкий мандраж присутствует. Ладно, будем с ним бороться.
С этими словами Билли стремительно вылетела из машины и пошла по песчаной дорожке такой независимой и грациозной походкой, что ни о каком мандраже и речи не могло идти.
Рой торопливо выскочил из машины и глухо охнул, когда боль в колене пронизала всю его несчастную ногу. Однако он с ней справился и догнал девушку, взял ее под руку.
– Не против, если мы все же явимся вместе?
– Ох. Да. Прости.
– Не извиняйся. Странно, но ты действительно выглядишь смущенной. Что мне нужно сделать…
Черные глаза сверкнули лукаво и горячо.
– Сдается мне, ты уже это сделал.
Он осторожно прикоснулся к ее щеке, мимолетно ощутив нежность кожи… Странно, но он чувствовал себя счастливым…
– О, мистер Биллерс, могу я просить об одном снимке и автографе?
Рой с обреченным видом повернулся в сторону говорившего. Человечек с бейджем «Пресса» на лацкане немедленно наставил на него мощную переносную лампу. Рой мысленно вознес молитву богам выдержки и терпения, после чего начал совсем уж нежным голосом:
– Насчет автографа никаких проблем, но вот если бы мы смогли обойтись без снимка…
Щелк! Щелк! Щелк! Когда Рой смог видеть окружающий мир после вспышки фотокамеры, журналюга уже смылся. Билли стояла рядом и терла глаза. Рой скрипнул зубами.
– Извини.
– Кто это был?
– Засранец. Сейчас увидишь остальных.
Ковровая дорожка была белой. С ума сойти, белая! И наверняка ее придется поменять несколько раз, и стоить это будет столько, сколько хватило бы несчастному интернату на экипировку бейсбольной команды…
Журналисты стояли на самом верху, там, где перила были украшены белоснежной драпировкой и яркими тропическими цветами в вазах, горшках и просто букетах. Журналюги в этот цветник явно не вписывались, но их это и не волновало. Больше всего они напоминали стаю стервятников.
У Роя начала чесаться спина. Нечто вроде аллергии на публичность.
– Держись ко мне поближе, о’кей?
– Что происходит?
Он уже знал, что сделает, вернее чего НЕ сделает. Он не пойдет через главный вход.
Вокруг дорожки росла густая шелковистая трава, под ней – это он знал наверняка – была влажная, напитанная влагой земля. Смерть для высоких каблуков. Одна деталь: все это было известно ему, но не Билли Рей. И времени на объяснения не было. Он развернул девушку к себе и коротко спросил:
– На руках или на спине?
– ЧТО?
– Мы должны пройти с черного хода. На руках тебя нести или на закорках?
Любая, абсолютно любая женщина из его прошлого в ответ на подобный вопрос смерила бы его холодным взглядом, назвала бы идиотом, а то и врезала бы по физиономии. Но не эта. Билли Рей просто перекинула ремешок сумочки через плечо и решительно поддернула подол платья до пределов разумного, после чего коротко бросила:
– На закорках.
Ему бы расцеловать такую женщину, но он просто повернулся к ней спиной и чуть-чуть нагнулся. Через мгновение он уже подхватил ее теплые, мускулистые ноги и выпрямился, спиной ощущая все несомненные достоинства ее фигуры.
– Держись.
– Держусь изо всех сил. Вперед!
Ее шепот щекотал Рою ухо, ее тело было горячим и гибким, ее ноги хотелось погладить сверху донизу, но вместо этого Рой Биллерс отважно вломился в заросли травы и бодро поскакал к зданию, стараясь просто не думать о том, что сейчас творится в его искалеченном колене.
Кружным путем они выбрались на одну из аллей внутреннего сада и затерялись среди пальм. Теперь, по крайней мере издали, их никто не мог узнать – просто дурачится молодая парочка, мало ли тут таких?
– Ты как там, в порядке?
– Угу-мм…
Этот низкий вибрирующий звук ее голоса странно подействовал на Роя. В животе вдруг стало горячо, а по спине побежали мурашки. Он непроизвольно сжал ее ноги, и тогда встревожилась Билли.
– Ты сам-то в порядке?
Что тут скажешь… Он вспотел – это да, это есть. Такой уж тут климат…
Перед дверью, ведущей на кухню, они остановились, и Рой осторожно распрямился, давая Билли возможность соскользнуть с его спины. Она и соскользнула – он чуть не умер, ощутив все изгибы ее точеного тела своей собственной спиной. Потом он повернулся к ней, открыл рот… и шарахнулся в сторону, потому что дверь кухни распахнулась и на пороге возникло прекрасное видение – белокурая бестия в золотом платье. Льняные локоны были всклокочены в художественном беспорядке, и можно было не сомневаться, что на создание этого вороньего гнезда у Марго ушло часа два, не меньше. Рой взялся за сердце и с облегчением выдохнул.
