— Предел моих устремлений, как вы изволили выразиться, — процедила девушка сквозь зубы, — выступление на Олимпийских играх в Сиднее. Мое честолюбие заходит так далеко, что я надеюсь выиграть золотую медаль для Австралии. — Тарин немного успокоилась. — Хотите еще кофе?
— Да, пожалуйста.
Она отошла к полкам с посудой. Дождь все еще барабанил по крыше, и у Тарин появилось предчувствие, что О'Мелли надолго застрял в ее доме. Девушка взяла кофейник и вернулась к столу.
— Олимпийские игры, — мягко произнес мужчина. — Здорово, да? Это уже настоящая цель. Защитить честь страны, добиться победы. Я покорен. — Если бы он замолчал, Тарин бы поверила ему. Но он продолжал подтрунивать: — Вы уверены, что получите медаль, или только мечтаете?
Конечно же, О'Мелли не принимал всерьез ее мечту об олимпийском золоте. Более того, он даже не верил, будто Тарин — спортсменка высокого класса. По его мнению, она всего лишь избалованная наследница богатого папочки, привыкшая без труда получать желаемое. А победа в Олимпийских играх требует напряженной работы, огромных жертв, нечеловеческого упорства.
«Хорошо, О'Мелли, ты еще меня узнаешь! — мысленно поклялась Тарин. — Через пару дней ты пожалеешь о своих словах!». Но мгновение спустя девушку позабавили собственные мысли. Униженный О'Мелли? Да разве такое возможно?
— Я представляю, как вы пересекаете финишную черту, — ворковал мужчина своим бархатистым голосом, — в обтягивающих брючках и приталенном жакете, в изящном цилиндре поверх прически…
Его пристальный взгляд скользил по Тарин, обжигал ее кожу чувственным теплом. Тарин вспыхнула. Круто развернувшись, она плеснула кофе в чашку О'Мелли. Только чудом девушка сдержалась, чтобы не облить его. Этот снисходительный тон просто невыносим! У нее не хватало слов, чтобы выразить свое возмущение.
— Спасибо, мисс Конвей. — О'Мелли взглянул на нее. — Чрезвычайно обязан.
— Тарин, — поправила девушка, ненавидя официально-презрительное «мисс Конвей».
— Простите?
— Тарин. Так меня зовут.
Тарин мрачно смотрела на залитый водой двор. Холмы вдалеке скрывались за туманной пеленой дождя. Неужели проклятый ливень никогда не закончится? Вполне вероятно, что он будет продолжаться до самых сумерек. Девушка едва сдержала стон. Страшная, пугающая перспектива. Пора разобраться, что делать с этим О'Мелли.
— Тарин, — тихо повторил мужчина. — Тарин Конвей. Я должен был догадаться, что вы не Джейн или Мэри. Наследница семьи Конвей не может носить банальное имя.
Тарин натянуто улыбнулась. Обычно люди реагировали на ее имя замечаниями типа: «Как мило!» или «У вас очень редкое имя». Но О'Мелли совсем другой человек. Даже имя может вызвать у него приступ ненависти к семейству Конвей. Хотя, насколько Тарин знала, ее мать просто открыла наугад книгу, и первое попавшееся имя ей понравилось. Вот и все.
— А как зовут вас? — сухо поинтересовалась Тарин.
— Меня? О, для вас я просто Майк.
Тарин поморщилась. Да уж, просто и незамысловато. Майкл О'Мелли. Но, подумав секунду, Тарин пришла к выводу, что имя подходит ему. Очень жесткое, мужское. И к тому же ирландское. Нельзя сказать, чтобы Майкл выглядел как типичный ирландец, но ведь он носит фамилию О'Мелли. Кроме того, по слухам, уже несколько поколений О'Мелли живут в Австралии.
— Ваш отец, наверно, забеспокоится… — Тарин перевела разговор на волнующую ее тему, — когда увидит, что лошадь вернулась одна? Может, позвоните и сообщите, что вы в безопасности?
— Вам делает честь беспокойство за моего отца, мисс Конвей… простите, Тарин. — Майкл поднял на нее глаза. — Да, имя вам подходит, — заметил он, не объясняя, почему. — Хорошо, я сообщу отцу, что я здесь, и попрошу прислать Паки Смаджа. Но сначала проверю, высохла ли моя одежда. — Майк медленно, со вздохом поднялся из-за стола, как будто жалел, что приходится покидать кухню.
Или ему не хотелось сообщать отцу, что он находится у Конвеев?
Да, скорее всего, причина именно в этом. Патрик О'Мелли сразу дал им понять, что не желает иметь ничего общего с новыми соседями. И совсем не потому, что, по его представлению, они богачи и ничего не смыслят в сельском хозяйстве. Причина крылась в земле, которая раньше принадлежала семье О'Мелли и которую они не смогли вернуть себе из-за Конвеев.
Через минуту Майк вернулся полностью одетым. Джинсы и рубашка были мятые, зато сухие. Тарин вздохнула с облегчением. Но тут же она почувствовала тоску по широкой загорелой груди и тугим мускулам под золотистой кожей.
— Телефон на стене. — Девушка махнула рукой в сторону аппарата. Ее сердце зашлось в тягостном предчувствии.
Майк снял трубку и постучал по ней пальцем. Как отреагирует Патрик О'Мелли на звонок сына от Конвеев, из Фернли?
— Проклятье! — Майк нахмурился и вернул трубку на место. — Телефон не работает. Наверно, дождем смыло кабель. Или рухнувшее дерево порвало провода…
— Вы думаете? — недоверчиво спросила Тарин.
Он, скорее всего, просто хитрит, чтобы не говорить с отцом. Или чтобы остаться здесь подольше, может быть, на всю ночь… Только через мой труп! — подумала Тарин, и холодок пробежал по спине.
Тарин поднесла трубку к уху. Тишина. Мертвая тишина. Девушка задохнулась. Она ударяла ладонью по трубке, лихорадочно нажимала на все кнопки и даже потрясла аппарат.
— Вряд ли это поможет, — спокойно заметил мужчина.
— Мы отрезаны от мира, — жалобно возразила Тарин.
Она слишком хорошо знала, что это значит. Теперь Майкл не сможет сообщить отцу, что он в безопасности. Не сможет сказать, что он в Фернли. Не сможет попросить прислать работника на машине. Не сможет уехать. Тарин уставилась на гостя.
«Вы все равно не останетесь здесь, Майкл О'Мелли, — говорил ее решительный взгляд. — Вы уберетесь отсюда. Любым способом!»
Тарин глянула на окно.
— По-моему, дождь слабеет, — торопливо заговорила она. — Я сама отвезу вас домой. Мы должны выехать немедленно, чтобы я успела вернуться засветло. Подождите, только возьму ключи.
Тарин бросилась в холл, где оставила ключи. Она ожидала, что Майкл будет возражать, но он молчал. Когда девушка, слегка запыхавшись, вернулась на кухню, Майкл только вежливо поблагодарил ее:
— Большое спасибо, Тарин.
Она оставила включенным свет на веранде, поскольку неприятно будет возвращаться в темный дом. Скоро опустятся сумерки. Если не поспешить, обратно придется ехать в полном мраке. Тарин вышла вслед за О'Мелли и прикрыла дверь кухни.
— Вы не будете запирать дом? — удивился Майкл.
