— Куда собралась? Мы еще не договорили.
— Если сейчас же не отпустишь, — прошипела я сквозь зубы, прицеливаясь коленом ему в пах, — я закричу и буду звать копов. Ты точно все распродал с ночи? А то вдруг еще что-то осталось? Вот ребята порадуются неожиданному улову.
Мужчина на мгновение изменился в лице, но потом снова растянул губы в противной улыбочке. Сказал тихо, не ослабляя хватку:
— Мэр заняла у меня деньги в прошлом месяце, как раз столько, сколько вы платите за аренду. И в этом месяце тоже ничего не внесла. Когда же сегодня я спросил у нее, долго ли мне их ждать, твоя подруга не нашла что ответить. Вот я и пришел задать тот же вопрос тебе…
— Мисс, все в порядке? — Его оборвал темнокожий мужчина, проходивший мимо с полными пакетами покупок.
Эрни обернулся на него, а затем многозначительно посмотрел на меня. Мол, только попробуй финтить и конец тебе.
— Да… да, сэр. Все хорошо. — Отозвалась я не своим голосом и выдавила улыбку. — Спасибо, все правда в порядке.
Эрни отпустил меня, но не отошел. Только помахал бдительному гражданину, мол, «проходите сэр, не мешайте нашей дружеской беседе» и демонстративно убрал руки в карманы своих широких армейских штанов. Но стоило тому отойти на достаточное расстояние, снова навис, не позволяя вырваться.
— Я ничего об этом не знаю. — Резко ответила я, вжавшись в стену позади себя. — Кроме того, деньги занимала у тебя она, так почему ты пришел ко мне?
Мужчина комично округлил глаза и пожал плечами, изображая крайнюю степень замешательства.
— Ну, а к кому еще? Ты ее близкая подруга, квартиру вы снимаете вместе, может вы вообще родственницы, я никогда не интересовался. Логично, что ты несешь за нее ответственность. К тому же, если денег не будет у меня до вечера, то я просто выселю вас обеих и буду прав. — Добавил он и у меня просто желудок свело от ужаса!
На дворе двадцать третье декабря, остаться без крыши над головой в праздники — значит ночевать на улице или в приюте для бездомных, в который в такое время еще и не попасть.
— Слушай, но при чем здесь я! Марина… ты же сам ей занял!
— Ничего не знаю. — Хохотнул Эрни и провел рукой по бородке оценивающе разглядывая меня с макушки до пят. — Но ты можешь и по-другому заплатить, если денег нет.
— Да пошел ты…
— А-а… не торопись. Не знаешь же от чего отказываешься. — Мужчина издевательски расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке, продемонстрировав темный пушок на груди… меня аж замутило. — Кроме того три с половиной штуки на дороге не валяются! А вот если спрячешь ненадолго свои колючки, я, пожалуй, готов оформить рассрочку и даже подожду первой выплаты до следующего месяца. — Расщедрился он.
— Меня от тебя тошнит… — выпалила я и сама не поняла, как оказалась сжатой в его руках. Эрни схватил меня за талию и шею, притянул к себе и тут же обхватил мои губы своими. С силой толкнулся меж них языком, так что я просто не успела стиснуть зубы! Вкус его губ и перечной мяты ударил по рецепторам, и я изо всех сил уперлась ему в грудь руками, пытаясь высвободиться, но дури в нем было немерено.
Этот поцелуй был больше похож на сражение, в котором я явно уступала, но сдаваться не собиралась! Толкала его, пыталась пнуть, но не хватало места для замаха и наконец, исчерпав другие возможности, просто прикусила то, до чего могла дотянуться.
Хватка тут же ослабла — Эрни сам отступил, утирая капельку крови, выступившую на быстро распухающей губе.
— Гадина! — Выкрикнул он не зло, а скорее удивленно, разглядывая кровь на своих пальцах и секунду погодя рассмеялся. — Вот, я же вижу, что ты меня хочешь, колючка. Ты вообще везучая сегодня! Скажи спасибо, что у меня настроение хорошее иначе ввалил бы тебе прямо здесь. Ну, ничего. Я отучу тебя кусаться. Подумай до вечера, а если так и не поймешь своей выгоды, то либо бабки тащи, либо катись к чертям!
С этими словами Эрни развернулся и с видом победителя направился в сторону нашей квартиры. А я осталась одна на сырой улице в разбитых чувствах и со вкусом мяты с кровью на губах.
Всхлипнула и полезла в сумочку за антисептиком для рук, с ужасом думая о том, как бы чего не подцепить и где достать три тысячи, не запуская руки в деньги на колледж.
4. Крис
Плохо помню, как добрался до дома — пришел в себя только, когда опустился в кресло у камина, с бокалом виски в руке. Он был уже третьим или даже пятым… я зашел домой и сразу же направился к бару, первый залил в себя разом, даже не поморщившись.
Нет, проблем с алкоголем у меня не было. Как говорит мой отец англичанин: «какие у меня с алкоголем могут быть проблемы? Это скорее у него проблемы со мной!». Но в последнее время я пополнял бар все чаще. Скажем так, стресс никому не шел на пользу, а уж чего-чего, но этого добра в моей жизни было достаточно.
Нет, я не просто так сравнивал Анну с ангелом, она определенно не случайно появилась в моей жизни, а именно тогда, когда я почти отчаялся найти в ней радость. Да, для кого-то это может прозвучать странно, но добившись того, к чему стремился еще с тех пор, как впервые вышел на подмостки школьного театра, я словно потерял из виду свет своего маяка. Чувствовал себя заблудившимся в десятке метров от берега своего персонального рая. Пребывал в депрессии от того, что не знал к чему дальше стремиться.
Казалось, что у меня было все — деньги, которые в принципе никогда не были для меня великой ценностью, известность со всеми ее привилегиями, любовь фанатов, отличные роли — никаких больше вторых планов… но все оказалось вовсе не таким, как я ожидал. Добившись того, что я считал вершиной успеха, я словно увидел, что все это было сделано из картона. Ведь стоило мне хоть на минуту перестать улыбаться, держать себя в форме или глядеть на мир с обложек журналов, изображая персонажа а-ля мистер Голливуд, меня бы просто забыли.
Не этого я хотел, как оказалось. С того самого момента в школьном театре, когда зал встал, аплодируя моему монологу Ромео, а я решил, что стану актером — я пребывал в заблуждении. На самом деле мне хотелось не славы. Мне хотелось признания, но еще больше любви. Настоящей, оглушительной. Как у Ромео и Джульетты, Ланселота и Гиневры… черт, да хоть бы и как у Джона Смита и Покахонтас!
Но я не мог ее получить теперь и это наглядно доказала мне Кристин Перье. Умопомрачительная красотка, которая и после случившегося между нами разрыва названивала мне, хотя я вроде бы ясно дал понять, что секс за деньги меня совершенно не интересует.
Я познакомился с ней на премьере «Цены настоящего» в Париже. С ней было легко болтать обо всем, и кроме того она отлично смотрелась со мной рядом на ковровой дорожке. Я правда думал, что влюблен.
Отец Кристин был инвестиционным банкиром, а мать отошедшей от дел французской театральной актрисой. Таблоиды уже придумывали имена нашим детям, когда я застал ее в постели со своим бывшим коллегой по фильму.
«Крис, котик, ну чего ты завелся? Это же просто секс!» — сказала она, отказываясь возвращать мое фамильное кольцо. В последствии его у нее пришлось выкупать и это был скандал…
В тот вечер Кристин доступно объяснила мне, что здесь, наверху, чистые и искренние отношения невозможны. Каждый должен получить что-то большее, чем взаимность. Так, наш брак с ней должен был способствовать укреплению моего статуса в Европе за счет повышенного внимания прессы. В конце концов, несмотря на то, что я родился в Англии, актёрская карьера моя началась в США. А она сама собиралась получить от меня деньги и пропуск на вечеринки голливудских воротил… видимо, намереваясь в скором времени подцепить рыбку покрупнее.
«Странная сделка» — подумал я, и предпочел отказаться. Кристин злилась, распускала грязные слухи обо мне и даже посетила несколько изобличительных шоу, на которых поведала о том, как жестоко я с ней обращался. Вот только в чем именно заключалась жестокость так и не сказала.
Но все это только подогрело интерес к моей персоне. В конце концов, как известно, черный пиар — это тоже пиар.
