Телепатка засветилась доброжелательным любопытством, пытаясь передать своё намерение познакомиться и в то же время не слишком ярко проявляя своё «я», свою индивидуальность, притворяясь безликой серой тенью без истории, без биографии, имени, воспоминаний, ассоциаций, без ничего. Просто любопытный сгусток мыслей, на грани с несуществованием, с зыбкой грёзой. После ментально ёмких и сильных даарниан землянке и не нужно было особо стараться, чтобы казаться незаметной и неяркой. Сейчас не время рассказывать о себе, стоило сначала попытаться узнать его, чтобы ненароком не навредить и понять, как вообще коммуницировать с другим мышлением внутри чужой головы, как сделать понимание проще и избежать ошибок.
Нила не прятала информации о себе, она как бы временно её полностью стёрла, забыв где-то там, далеко, за ментальными щитами в своём физическом теле, которое почти не ощущалось, – о нём многоногу знать пока тоже не стоило – она действительно стала этой безликой тенью без воспоминаний и груза прошлого, просто точкой восприятия и свёрнутого чуждого для этого инопланетянина мышления с единственным желанием узнать его. Что значит познакомиться, рассказать о себе для этого существа? Воспоминания о личном, текущая информация от органов чувств, самопрезентация себя как некоего объекта, переживания настоящего, вычленение каких-то предметов и закономерностей в окружающем или что-то ещё, что Нила вовсе не могла предугадать? Она была готова воспринимать любую информацию, пока что не трактуя, а только запоминая её, пропуская через себя, проживая – иное как своё, но пока незнакомое. Споёт ли он мысленно песенку, решит пример, вспомнит семью или вкус многоножьей еды, окатит ли её аналогом эмоций или страхом – она ничего не ждала и одновременно ждала то, что её разум никак не мог смоделировать или предсказать, ждала нового опыта чужой жизни и чужого мышления, готовясь ассимилировать и принять это всей собой. Ждала неизвестности, жадно протягивая невидимые тонкие ленточки своего ожидания и интереса внутрь чуждого и пока непонятного.
«Я – это ты, расслабься и стань собой, и я стану тобой, мы оба – это ты, нет никого чужого, я приму всё, ведь я – это ты», - закладывала Нила мысленную программу, снова и снова, не внушая и даже не лучась этой информацией, а став ею, ловя движения мыслей многонога, эхом повторяя их, вливаясь в них, впечатывая себя как безликую тень в них, не разделить, не вытащить эти прозрачные вкрапления, ведь они и правда уже стали единым целым. Два мышления, открытое и свёрнутое в невидимой точке, стали одним, наложились друг на друга и вошли одно в другое, как проекция и оригинал, как тень и тот, кто её отбрасывает, как разные определения одного и того же. Нила так же сливалась со всем миром, медитируя в колодце без верха и низа, она готова была впустить в себя весь космос так же, как сейчас втискивалась в сознание многонога, забыв про всё остальное и воспринимая только его.
Продумывая заранее, как именно она начнёт контакт с не известной ей формой разумной жизни, Нила допускала, что существо может отторгнуть её, что она может напугать его или показаться ему отвратительной, чуждой, мерзкой, противоестественной. Но ничего подобного не происходило, многоног, казалось, успокоился и откликнулся на зов, которым стало сознание Нилы, он не отторгал её, не вырывался и не боялся, напротив, он послушно путался в них двоих, полностью приняв как часть самого себя эту незаметную прозрачную точку, поверив и осознав, что «я – это ты, а ты – это я». Наверное, Нила могла бы торжествовать, что у неё всё получилось, если бы не являлась в данный момент ментально задвоившимся многоногом.
Йин вновь и вновь просчитывал разные сценарии предстоящей встречи с дипломатами младшей расы других телепатов, на которой должен был присутствовать в том числе и Аму, чьё истинное значение для расы даарниан как обычно не раскрывалось перед инопланетянами. Телепаты-2 выслали довольно подробный план и распорядок встречи, кто когда из какого входа войдёт в огромный зал переговоров космической станции на орбите их планеты: даарниане прибудут туда заранее, чтобы заблаговременно убедиться в безопасности, и станут ожидать вторую сторону; кто из прибывших какие образы протелепатирует и какие ритуальные жесты приветствия совершит, что это означает и с чем исторически связано, кто где и как сядет или встанет и прочие подробности чужой, строго алгоритмизованной до мелочей культуры. Свобода действий, генерируемых мыслеформ и реакций – с приложенным, однако, перечнем рекомендованных клишированных вариантов для возможного выбора ответа в рамках традиций принимающей культуры – оставалась только за даарнианами. Впрочем, это вовсе не означало предопределённости результатов переговоров: чёткое обрамление как бы заключало в строгие рамки неизвестность и вариабельность основной и главной части встречи.
Последнее являлось заботой Лле и его помощников, задачей же Йина было проследить, чтобы скрытные, не прочитываемые до конца телепаты-2 не преподнесли неприятных сюрпризов в области неожиданных опасностей и возможных актов агрессии. Общество телепатов-2 было разобщено внутренними противоречиями: не все представители этого вида приветствовали контакты с инопланетянами, и негативные прогнозы включали в себя в том числе террористическую и военную угрозу.
От размышлений и продумывания схемы вооружённого столкновения при варианте нападения №51 Йина отвлёк мыслезов одного из его стажёров, прибывших вместе с ним на «Вечность»:
- Похоже, что-то случилось с образцом экспериментальной расы Аму Пхе, - сообщение стажёра пронизывала некоторая неуверенность в интерпретации поведения подопытного. – Он демонстрирует необычные за время пребывания на корабле реакции.
- Разве не логичнее тогда было бы сообщить это биологам? – но тут неприятное подозрение пришло в голове Йину. – Как именно он себя ведёт и каковы сопутствующие обстоятельства?
Ответ стажёра застиг Йина уже в дверях: подозрение развернулось как пружина, превратившись в весьма вероятный прогноз.
- Он кричит и бросается на телекинетическое ограждение, нанося себе мелкие повреждения и продуцируя крайнюю степень смешанности сознания обрывочного и алогичного типа. В лаборатории также находится протеже Аму Лле в состоянии психологического шока, на контакт не идёт.
- Сейчас буду.
Землянка таки сделала то, что намеревалась совершить вчера, допоздна задержавшись в опустевшей лаборатории. Несформированная, «остановленная» злость бодрящим холодком прокатилась по телу Йина, подстёгивая и обостряя его псионические способности. Глупость, неумение просчитывать свои действия или намеренный саботаж представителя этой проблемной, нелепой, иррациональной и агрессивной расы?
- Постарайся успокоить его, - велел он помощнику, имея в виду беснующийся образец. – Только не входи в его мозг глубоко, я ощущаю остатки какой-то необычной ментальной связи.
Что она пыталась совершить и как вообще она могла что-то сделать с подопытным?
Обострившиеся способности Йина леденящим холодом угрозы обтекли скорчившуюся у дальней стены лаборатории фигурку. От Нилы не исходило ни одной эмоции или переживания, словно она была без сознания, словно землянку подменили искусственной формой жизни – но девушка медленно подняла голову и посмотрела на Йина остановившимся, как будто неживым взглядом. «Притворяется, чтобы уйти от ответственности», - понял даарнианин.
- Контур камеры не повреждён, - сообщил стажёр, которому удалось слегка утихомирить буйство изучаемого существа. Теперь от образца разило непониманием, болью и фрагментами ощущений, в которых Йин с отвращением узнал отражения эмоций землян или, точнее, их вывернутые и перемешанные осколки.
- Зови биологов, пусть проверят его, только осторожно. Я побеседую с ней.
- Что ты с ним сделала, отвечай, – откровенно враждебная, хоть и сдержанная интонация заставила Нилу очнуться. Она поняла, что безвольно следует за специалистом по возможным угрозам и рискам, видимо, подчиняясь отданному ранее им ментальному приказу. Первый раз кто-либо из даарниан таким образом управлял ей.
