— Не очень долго. Мартин такой стремительный. На самом деле я сама в это верю с трудом.
В этом и заключалась проблема. Разве можно было в это поверить? Ведь сама мысль о замужестве выглядела совершенно абсурдной. Самым естественным поступком было бы пойти сейчас к Кеннеди и твердо заявить ему, что она и не думала выходить за него замуж. Но… но…
Унижение! Вот что ранило его больше всего. А она может спасти его от унижения и помочь ему посмеяться над миром, который вовсе не был его миром. Он был принят в него только потому, что был богат и удачлив, но он никогда в действительности не принадлежал к нему. Мартин был одержим успехом. А это ни для кого не проходит даром, не стоит так высоко ценить успех. Может, со временем он научится ценить и другие вещи — может, ей удастся научить его ценить их. А пока она поможет ему залечить его израненную гордость, поддержать его престиж.
— Я должна бежать, — встрепенулась Пэт, — даже если Большой Начальник влюблен в мою сестру, я не осмелюсь опоздать. Эта мисс Белл наводит на меня страх.
Поспешно схватив сумочку и перчатки, она осторожно обняла Вики, чтобы не испортить ее макияж.
— Дорогая, мне кажется, это самая романтичная история, которую я когда-либо слышала, если только… — она отодвинулась от Вики и внимательно посмотрела на нее, — если только ты не разыгрываешь меня.
Вики обняла ее в ответ:
— Нет. Но, ради бога, никому ни слова. Ничего еще не решено и — о, Пэт, поспеши! Взгляни на эти зловредные часы!
Вики совершенно не собиралась воспользоваться разрешением Мартина не приходить в офис до одиннадцати часов. Ведь работы было так много. К тому же надо было найти себе замену. По этому поводу следовало проконсультироваться с Ричардом.
Когда Вики зашла в знакомую комнату, которую до сегодняшнего дня они делили с Ричардом, она, к своему облегчению, увидела, что его стол пуст. Рассказать обо всем Ричарду было даже сложнее, чем Пэт, так как у Ричарда не было иллюзий относительно Мартина Кеннеди. К тому же он обладал здравым смыслом, способным разрушить всю эту шаткую конструкцию. Мартин тоже еще не появлялся.
Вики приступила к долгому и утомительному печатанию и полностью сконцентрировалась на работе, надеясь, что это успокоит ее нервы. Она работала быстро, эффективно, хотя ее губы были сжаты, пожалуй, слишком крепко, а руки слегка дрожали. Без десяти одиннадцать вошел Ричард.
Он проницательно взглянул на нее, вешая свое пальто в шкаф.
— Что случилось, Вики? Ты выглядишь как испуганный кролик. У него плохое настроение?
— Он еще не приходил.
Ричард уселся за стол. В безжалостном потоке весеннего солнечного света, который разрезал комнату, словно желтое лезвие гильотины, были особенно заметны его седина и морщины. Он издал какой-то звук — то ли вздох, то ли стон — и устало потер лицо руками.
Вики неуверенно проговорила:
— Ричард, ты не мог бы дать мне совет?
Он крутанулся на вращающемся стуле, мгновенно насторожившись.
— Я вчера дала одно обещание, — начала она, глядя на свою пишущую машинку, — а сейчас не уверена, должна ли я выполнить его. Это было довольно… глупое обещание с моей стороны.
Двойная морщина прорезала его лоб.
— Ты должна сделать что-нибудь дурное, милая? Против своей совести?
— О нет. Все это совершенно законно. К тому же я мечтала об этом всю свою жизнь, Ричард. Но сейчас у меня возникли серьезные сомнения…
Он оборвал ее:
— Если ты дала обещание, ты должна его выполнить, Вики. Ты сама знаешь это.
— Даже если это сделает меня несчастной?
— Даже если так. Ты должна была подумать об этом раньше.
Она повернулась и прямо посмотрела ему в глаза:
— Ричард, это не то, что ты думаешь. На самом деле это…
Но в эту минуту в комнату ворвался Мартин Кеннеди, коротко кивнул им обоим и скрылся в своей комнате. Через секунду прозвенел зуммер, вызывая Вики.
— Расскажешь после, — пробормотал Ричард, но Вики понимала, что теперь уже слишком поздно. Ее сердце глухо билось.
Мартин формально поприветствовал ее и придвинул ей стул.
— Пожалуйста, присядьте, — пригласил он.
Несколько минут он шагал по комнате, как тигр в клетке. Эта его походка была хорошо знакома Вики. Наконец, глядя из огромного окна, которое тянулось от пола до потолка, он сказал:
— У меня не было права просить вас выйти за меня замуж… на моих условиях. Я действовал поспешно и необдуманно. Я прошу прощения. — Его глубокий голос звучал угрюмо и нерешительно. Мартин Кеннеди не привык просить прощения за свои поступки.
— О, прошу вас, — мягко вскричала Вики, — не расстраивайтесь по этому поводу! Никто ничего не знает… и если сегодня вы думаете по-другому… если вы не хотите жениться на мне… нам больше не нужно об этом говорить. — Она спрятала руки под столом, чтобы он не заметил, как они дрожат, и гордо взглянула на него блестящими глазами.
Он напряженно посмотрел на нее, а затем серьезно сказал:
— Я не передумал. Мне пришло в голову, что, может, вы передумали.
— О нет! — мгновенно ответила Вики. Ее щеки залил яркий румянец, когда она сообразила, как горячо прозвучал ее ответ.
Он перестал расхаживать по комнате и остановился рядом с ней, глядя на ее внезапно поникшую головку. На его лице было странное задумчивое выражение.
— Вы все еще хотите выйти за меня?
Вики подняла глаза и спокойно посмотрела на него.
— Да, — произнесла она твердо, — хочу.
Ну, вот она и сказала это… теперь борьба окончена. Ее нервозность исчезла.
Она выйдет замуж за Мартина, чтобы спасти его гордость, а потом он полюбит ее, и они будут так счастливы вместе. Она больше подходит ему, чем великолепная Стефани. Ведь в своем сердце Мартин оставался мальчиком из маленького города. С ней он будет чувствовать себя безопаснее и счастливее; он научится расслабляться, перестанет гоняться за иллюзорным успехом и начнет наслаждаться жизнью, как таковой.
Она так много знала о настоящем Мартине, который скрывался внутри этого холодного, жестокого бизнесмена. Ричард и Эдит Фэрроу часами рассказывали ей о тощем темноволосом мальчугане, которого они опекали и который вырос в неуклюжего подростка, с головой окунувшегося в зарабатывание денег, чтобы обеспечить комфорт и спокойствие своей матери.
— Очень хорошо, — сказал он отрывистым, язвительным голосом. — А теперь послушайте, как я хочу все устроить.
Вики молча выслушала его. Она сидела очень прямо и смотрела, не отрываясь, на свои сплетенные пальцы. Один или два раза она вскидывала глаза и раскрывала губы, чтобы задать вопрос или выразить протест. Но затем снова опускала глаза, так ничего и не сказав.
