Мужик оказывается понятливым, попыток делать глупости не предпринимает, молча впускает нас, также молча проходит вглубь квартиры, пока вся наша компания не оказываемся в просторной комнате, где находятся его дружки.
— Это что за нахрен… — подскакивает один из них, хватая со стола ствол.
— Сядь, — приказывает Гром, в руках которого также красуется пистолет, — спокойно, мы просто поговорим, — добавляет таким тоном, что даже мне не по себе становится, вот и наш зверь вернулся.
— Че надо, — выплёвывает тот, что открыл дверь — здоровый собака, рожа кирпичом, таких мордоворотов Граф возле себя не держит, значит я прав, выслужиться решили.
— Девочку ты мою увез, — отвечаю, опускаясь кресло, — вернуть вот хочу.
— Да хрен, ее папаша нам бабла задолжал, ею расплатился, так что не обессудь, — так вот в чем дело, купили значит, с папашей я еще потолкую.
— Я заплачу, — обещаю я, чем вызываю удивленный взгляд Грома, обращенный на меня, могу, конечно, просто забрать, но решаю, что иметь лишний рычажок давления на девочку не помешает, — приведи ее.
— Она для Графа, — продолжает упорствовать мордоворот.
— А Граф-то в курсе? — усмехаюсь я, — другую ему найдешь.
— Не в курсе, пока, — отвечает он, окончательно развеивая мои сомнения, — но она его давно интересует.
— Ты-то откуда знаешь, что Графа интересует? — смеюсь, глядя ему в лицо, — ладно веди, считай, что она Демина заинтересовала, — ухмыляюсь я, вытаскивать этот козырь из кармана не собирался, но так надежнее.
— Демина? — сглатывает он и глазки бегать начинают.
— Ты глухой? Веди давай! — надоела мне эта великосветская беседа.
Больше он не спорит, как бы не был его велик страх перед Графом, страх перед Деминым не меньше.
Ему требуется не больше двух минут, чтобы привести девчонку. Стоит ей появиться, осматриваю ее с ног до головы — на первый взгляд цела и невредима.
— Серьезно? — фыркает она, завидев меня.
«Серьезней некуда, Котенок»
— Во сколько она тебе обошлась? — продолжая смотреть на девочку, интересуюсь у хмыря, что ее «купил», выражение лица котенка стоит того, чтобы задать этот вопрос при ней.
— Я дам в два раза больше, — сухо бросаю, услышав сумму.
— Граф… — снова заводит он свою шарманку.
— В три раза больше и Граф ничего не узнает, — все время пока веду «торги», смотрю на Котенка, глаза которой расширяются с каждым сказанным мной словом все сильнее, еще чуть-чуть и из орбит выскочат.
— По рукам, — отвечает за него другой, тот, что все еще держит ствол, направленный в сторону Грома.
Глава 7
Катя
Серьезно? Это какая-то дебильная комедия, в которой мне отведена главная роль, неизвестно, правда, за какие заслуги. Японский мотороллер, меня продали, дважды, за одну чертову неделю! Видно, там наверху кому-то сейчас очень весело, а вот мне — ни хрена. Это, что, блин, за цена такая? Это я столько стою? Я? Да я не то, чтобы видеть, я слышать о таких деньжищах никогда не слышала! У меня только один вопрос возникает.
— У тебя с головой все нормально? — интересуюсь, когда мужчина забирает меня из той злополучной квартиры и тащит вниз по лестнице. Слышу, как один из его помощников хмыкает за моей спиной, но не оборачиваюсь.
— Тебе сейчас лучше помолчать, — отвечает тюремщик, да таким тоном, что желание открывать рот как-то само по себе улетучивается. Вот же гадство, что-то совсем мне не хочется снова оставаться с ним наедине.
Пока едем в машине, он не произносит ни слова, даже не смотрит в мою сторону, не то, чтобы меня это расстраивало, но эта гнетущая тишина начинает раздражать.
— Куда ты меня везешь? — не выдерживаю спустя полчаса езды, обычно я не любитель вести беседы, а тут как прорвало, от шока, наверное, все никак не отойду.
— Кажется я просил тебя помолчать, — сухо отвечает он и снова утыкается в телефон. Решаю насупиться и демонстративно отвернуться, раз уйти не могу, хоть надуться попробую, все равно больше ничего не остается. Правда, демонстративно отвернуться не получается, взгляд цепляется за зеркало, в котором отражается довольная физиономия сообщника моего тюремщика.
Откуда они вообще взялись? Серьезно! С обложек глянцевых журналов? Что один, что второй, как на подбор, блин. Правда этот блондин. Красивый зараза, хоть какая-то радость — мужики красивые, не так грустно. Погруженная в свои мысли продолжаю пялиться в зеркало, пока блондин не начинает диалог, я даже краснею. Или нет? П нет, все-таки не краснею.
— Нравлюсь? — спрашивает мужчина.
— Ага, ничего так, — хмыкаю я, на что получаю ответный смешок.
— Кого-то ты мне напоминаешь, — усмехается блондин, и переводит взгляд на тюремщика, ну хоть кому-то из нас весело.
Спустя минут двадцать, автомобиль въезжает на территорию огромного, по моим меркам, особняка. Мне, в принципе, все, что больше старой двушки в хрущевке, кажется огромным. Из машины выхожу следом за тюремщиком. Оглядываюсь вокруг, как в сказку, блин, попала — не то, чтобы прямо дворец, но красиво. Даже вооруженные люди, шныряющие по территории, не портят общую картину. Спустя минуту из дома показывается невысокая брюнетка, девушка широко улыбается, но кажется, улыбка эта предназначена только одному из присутствующих — тому самому блондину. Он, судя по всему, тоже обо всем позабыл, стоило ей появиться.
— Я скучал, — доносится до моих ушей, а потом мужчина приподнимает девушку за талию и целует, совершенно нас не стесняясь. Да что там, ему вообще больше не до нас, он весь погружен в процесс. Так вообще целуются? Нормально, что целуют ее, а ноги подкашиваются у меня?
«Значит несвободен, блондинчик» — зачем-то делаю пометку в голове.
— Подкаблучник, — раздается голос рядом, перевожу взгляд на тюремщика, надо же, он оказывается улыбаться умеет, а не только скалиться.
— Не завидуй, — парирует блондин, оторвавшись от девушки. На его лице сейчас отражается просто вселенская скорбь, мы здесь явно лишние.
— Прекрати, — одергивает его девушка, — я Инга, — представляется она, повернувшись ко мне и широко улыбается. Я даже подвисаю на несколько секунд от того, насколько она красивая. Это вообще законно? Сборище топ-моделей, мать вашу.
Стою и рассматриваю девушку, как еще недавно рассматривала блондинчика, одни синие глаза и густые темные волосы, стоят того, чтобы душу продать, немудрено, что он так на нее смотрит, так вообще смотрят на женщин? А потом, когда она откидывает назад волосы, я, вдруг, понимаю, что ее внешность не настолько идеальна, как может показаться на первый взгляд, по левой стороне ее щеки, от виска к шее, тянется длинный шрам.
— Кхм, — покашливает блондин, давая понять, что пора бы мне прекратить пялиться на его девушку.
Мне редко, бывает, стыдно, а сейчас становится, потому что улыбка девушки начинает меркнуть.
— Простите, — шепчу тихо, опустив глаза.
— Я привыкла, — отвечает девушка, — и можно на «ты».
— Катя, — представляюсь я, она мне отчего-то нравится, а потому грубить и язвить совсем не хочется.
— Пойдемте в дом, — напоминает о себе блондин, — жрать хочу, голодный, как собака, — и подхватив Ингу на руки, несет ее в дом. Она даже не пытается сопротивляться, видимо, у них это в порядке вещей. Тюремщик в свою очередь, усмехнувшись, качает головой.
— Чего стоим? — рявкает, обращаясь ко мне, — шагай давай.
— Ага, а можно не быть мудаком? — выдаю я прежде, чем успеваю подумать и пока он приходит в себя, бегу вслед за хозяевами.
«Ой, Катя, договоришься ты»
Сама от своей смелости офигеваю, все это точно от шока, в нормальном состоянии я бы тряслась от страха.
Инга оказывается очень гостеприимной хозяйкой, все то время, что я нахожусь в ее доме, она не перестает мне улыбаться, временами переводя взгляд на тюремщика, имя которого мне наконец удается узнать, когда к нему обращается Инга. Зовут его Александр.
