Девушка попыталась сказать все это ровным голосом, не выдав своего состояния. Миша же, убедившись, что она не пострадала, аккуратно разжал руки, отпуская ее, как только понял, что она твердо стоит на ногах, внезапно развернулся и вышел из комнаты.
— Что я не так сделала? — чуть не плача, пробормотала девушка, удивилась про себя поведению Миши.
— Кристина, — вдруг уже из прихожей раздался голос парня. — Знаешь, мне, пожалуй, надо идти.
— Идти?! — ошарашенно пробормотала Кристина, еще не придя в себя от только что произошедшего.
— Да, — ответил он. — Я в полицию зайду, надо с паспортом решать, я же совсем без документов остался, и там может, что и вспомню в участке, — словно оправдываясь или придумывая повод уйти, говорил он.
Кристине неожиданно стало одновременно грустно и неловко, что своими лишними надеждами и ожиданиями, словно сама выгоняла его. Она разозлилась на себя, ведь парень не виноват, что он ей очень нравиться, а она ему не очень. А скорее совсем нет, раз он бежит теперь. В этом она была уверена.
— Я с тобой! — бросилась она в свою комнату и начала поспешно одеваться, понимая, что это все неправильно. Тем более отпускать его в таком состоянии, когда он ничего не помнит.
— Не надо, — почти приказал Миша, — Я взрослый мальчик.
Затем он замешкался, когда Кристина вышла в прихожую уже наспех одетая в джинсы и домашнюю кофту, не зная, как его уговорить остаться.
Но она видела, что Миша настроен уходить, потому что уже одел ботинки и доставал куртку, но как-то виновато и смущенно на нее посмотрел, а потом, вздохнув, сказал:
— Только вот. Не могла бы ты одолжить немного денег?
— Конечно, — кивнула она. — Сколько?
Она оторопело смотрела на него, не веря, что он действительно хочет пойти один. Боясь за него.
— Пару тысяч, — вздохнув, попросил Миша.
— Я дам три и адрес с телефоном, на случай, если ничего не получится, — произнесла она.
— Спасибо, — немного оторопел от ее щедрости Миша. — Я обязательно все верну.
— Но, может быть, я все-таки с тобой? — пролепетала девушка.
Она понимала, что явно не хочет его отпускать, тем более в таком состоянии.
— Я должен сам, Кристина.
— Но ты ведь придешь, если что-то не сложится? — робко спросила она.
— Я обязательно приду, как только все вспомню, — уверенно сказал он. — И если мне нужна будет помощь.
— Хорошо, — уже не зная, как его уговорить сказала Кристина. — Обещаешь? — почти жалобно попросила она.
— Да, — ответил Миша, уже полностью одетый и готовый уйти.
Она понуро пошла за кошельком, написала на бумажке свой адрес и телефон и завернула в нее деньги.
— Вот, держи, — сказала Кристина, вернувшись в прихожую и протягивая ему получившийся конвертик.
— Еще раз огромное тебе спасибо! — он взял из ее рук деньги и положил в карман. Затем робко подошел и поцеловал ее в щеку, что было для нее сейчас как издевательство, после того, что так хотела получить от него. Кристина лишь расстроенно вздохнула.
— Ты совершенно необыкновенная! Прощай, — произнес он и поспешно вышел за дверь.
— Пока, — прошептала она, ненавидя слово «прощай».
У Кристины вдруг появилось ощущение, что больше она его никогда не увидит, и сердце ее тоскливо сжалось.
Оставшуюся часть дня девушка слонялась по квартире, начиная делать дела, а затем бросая. Все словно валилось у нее из рук или не получалось. Она долго не могла сознаться даже самой себе, но вечером, уже готовясь ко сну, была вынуждена признать, что целый день занималась только тем, что ждала Мишу. Уже на следующий день она тоже попыталась что-то делать по дому, приготовить еду, почитать книгу, посмотреть фильм, в конце концов. И ей даже это удалось, но Кристина все равно постоянно прислушивалась, нет ли шагов, не пропустила ли она звонок в дверь или стук.
— Хоть иди и проверяй, работает ли звонок или нет, хотя я точно знаю, что работает, — сокрушенно, и возмущенная сама собой бормотала она. Но когда часы пробили 12 ночи с воскресенья на понедельник, девушка окончательно поняла, что он не придет.
В эту ночь ей впервые приснились зеленые глаза, в которых она тонула и теплые объятья, в которых мечтала оказаться, но которые к утру растворились как призрачный туман. Не выспавшаяся и разбитая на следующее утро она села на кровати.
— А скоро Новый год, а ты, дорогая моя, безнадежно влюбилась в человека, которого, по сути, не существует. Ведь ты даже имени его не знаешь, — пробормотала она себе, и от этой мысли ей стало как-то тоскливо.
Проведя такой безрадостный диалог сама с собой, она встала, шаркая тапочками в виде кроликов со смешно торчащими зубами, доплелась до кухни и включила чайник. Плюхнувшись на стул, она доела одинокий холодный сырник и решила, что надо все-таки определиться, где встречать Новый год. А еще ей срочно и навсегда нужно выбросить, наконец, всякую наивную чепуху о любви с первого взгляда, о чуде и двух половинках влюбленных, которые суждены друг другу из головы…
«Вроде Аня с Машей звали в гости. Там и ребята должны быть», — подумала она. Тогда Кристина набрала Машу.
— Привет! — бодрым голосом сказала она.
— Привет, Крис! Какие планы на Новый год? — спросила Кристина.
— В смысле, какие планы? Вроде же уже договорились, что встречаем у меня? — удивилась ее вопросу Маша. — Будет Аня, Гоша и Виктор. Это кого я знаю, а может ребята друга приведут. А то, сама понимаешь, не совпадает количество, — протянула она с намеком на задумку, что все гости должны быть парны.
— А я-то что? Мне и в компании хорошо. Кстати, что принести?
— Давай, я тебе накануне наберу и продиктую? Думаю, соки воды никогда не будут лишними.
— Давай. А может я оливьешечку замучу? — предложила Кристина, которая не представляла празднование Нового Года без этого салата. — Принесу тогда.
— Твое оливье просто супер! Конечно тащи! — восторженно отреагировала Маша.
— Ладно. Может еще что будут силы сделать. Целую ночь ведь кушать да пить, — с со смехом отметила Кристина.
— Да все, что сделаешь — все и приноси! — голосом голодающей как минимум неделю произнесла Маша.
— Я поняла тебя! — засмеялась Кристина.
— Тогда на связи и до встречи! Целую!
— Я тебя тоже. Пока! — немного оттаяв от своего состояния после разговора с подругой и предвкушением празднования, сказала девушка и нажала отбой.
«До Нового Года осталось четыре дня, не считая сегодня», — подумала она. — «Слишком много», — вздохнула девушка, не замечая, что размешивает несуществующий сахар в чашке с чаем. — «Надо придумать, чем себя занять».
И она придумала: оставшиеся дни Кристина помимо работы и учебы то бегала в магазин, то поздравляла соседей, то готовила к празднику. В общем, занимала себя, чем могла предпраздничной суетой, пытаясь забыть, что Миша так и не объявился. Кристина как не старалась, не могла забыть эту встречу. Девушка все время повторяла себе, что насильно мил не будешь, а она, судя по всему, как рад та, что не мила.
Но ночами во сне она металась в томлении по его рукам, зеленым как трава летом глазам и губам. И вот как-то внезапно во всем ворохе дел и забот, но наступило 31 декабря. Кристина посмотрела на тазики салата, которые приготовила на празднование к Маше, и прошептала:
— Я наготовила на ораву!
И сама себе ужаснулась.
«И как это все теперь нести?!» — девушка металась в последних сборах, почти одновременно накладывая последние штрихи макияжа, поправляя волосы, натягивая теплые рейтузы под праздничное платье, что она делала исключительно на Новый год, потому что не дело встречать такой праздник черт знает в чем, но и замерзнуть ей тоже не хотелось. И еще пытаясь параллельно найти плошки и посуду для приготовленной на армию еды.
— Соки уже в зубах нести только, — раздраженно от такого перебора бормотала она. — Придется оставить до Рождества! Я точно не донесу, да и совсем с голодухи помру тогда, когда домой вернусь. Все деньги почти в Новый год вбухала, а как же Рождество?
