Джоан открыла глаза и первое, что увидела, – это колышущиеся на легком ветерке занавески. Окно за ними было открыто. Солнечные лучи падали на стены, оклеенные обоями нежного персикового цвета, и лежали светлыми пятнами на комоде темного дуба и синем покрывале, которым Джоан была прикрыта до пояса. Откуда-то издалека доносился звук мотора трактора, собачий лай, а также успокаивающе действующие на истерзанные нервы крики чаек и мерный шум прибоя.
Где это я?
Поднявшись на локте, Джоан хмуро оглядела миленькую спальню.
Ничего знакомого, кроме ее собственного кожаного жакета, лежащего на подлокотнике мягкого светло-коричневого кресла, а также стоящих на полу туфель на высоком каблуке.
И тут она все вспомнила. Как упал Джефф, как она удрала из дому, как двигатель арендованного автомобиля заглох у поворота на ведущую в сторону моря дорогу…
По спине Джоан побежали мурашки. В воспоминаниях не было ничего, что напомнило бы, как она оказалась в незнакомой спальне, на чужой постели, полностью одетая, если не считать жакета и туфель. Что произошло?
Джоан прижала ко лбу ладонь, отчаянно пытаясь восстановить в памяти события.
Ей припомнился симпатичный дом с приусадебным участком, за которым возвышалась прибрежная скала. Верно! Она надеялась найти там телефон. Потом на джипе подкатил человек в синих джинсах и черной рубашке-поло. Говард Истмен.
Джоан с тревогой подумала о том, известно ли имя этого человека Джеффу. Наверняка. Тот всегда кичился своей осведомленностью в разных областях искусства, в том числе и кино. А Истмен имеет к этой сфере какое-то отношение.
Но Джефф умер, напомнила она себе, чувствуя приближение волны леденящего ужаса. Не нужно сейчас думать об этом! Лучше припомнить, как она очутилась в спальне владельца этого дома.
Впрочем, комната может принадлежать вовсе не ему. Джоан почему-то казалось, что спальня Говарда Истмена должна выглядеть по-иному. Это помещение слишком женственно, если можно так выразиться. Возможно, здесь спит дочка Говарда. Элси, кажется?
Так ли это важно для тебя? – вяло усмехнулась Джоан.
И все же Истмен отнесся к ней с участием. Хотя, когда Джоан увидела его выходящим из джипа, первой ее мыслью было бежать. У нее не было ни малейшего желания вручать свою судьбу мужчине. Любому мужчине. Нет уж, довольно!
Однако здравый смысл подсказал Джоан, что следует подавить приступ паники, иначе она ничего не добьется. Или – что еще хуже – вызовет подозрения.
Поначалу все шло неплохо, но потом возникла эта идея насчет того, чтобы устроиться здесь работать нянькой. Сплошное безумие! Сейчас Джоан отчетливо поняла всю безрассудность своего предложения. С этого момента Истмен начал задавать вопросы, на которые она не могла – или не хотела – ответить.
И все же ее привлекала мысль остаться здесь, в уединенном уголке, затеряться, раствориться, чтобы никто не догадался, где она прячется.
Снова залаяла собака, на этот раз ближе. Джоан показалось, что под самым окном. Тут же мужской голос прикрикнул на пса. Голос этот вызвал неясные ассоциации. Ах да! Хозяин дома, Говард Истмен.
Выходит, это он принес Джоан наверх, уложил в кровать и укрыл. Но почему? Может, она потеряла сознание, упала и ударилась головой? Только не это! После всего, что случилось накануне…
Сумочка! Где она? – вскинулась Джоан.
Возможно, Истмен успел исследовать ее содержимое и нашел какие-то улики преступления.
Улики! Это слово заставило Джоан содрогнуться. Она постаралась взять себя в руки и по размышлении пришла к единственно возможному выводу: хозяин дома не мог найти в сумочке ничего, что указывало бы на тот факт, что его гостью зовут вовсе не Джоан Гловер.
Она откинула покрывало, спрыгнула с кровати и тут же издала сдавленный стон. В ее бедро словно игла вонзилась. Стиснув зубы, Джоан стояла неподвижно, пока не утихла боль, потом подняла подол платья и обследовала ужасающего вида огромный черный синяк, расползшийся вниз от края трусиков.
Ничего страшного, это не смертельно, утешила себя она.
Потрогав синяк холодными от волнения пальцами, она опустила подол.
– Так вы уже встали!
Джоан резко повернулась к двери и увидела стоящего на пороге Говарда.
Сколько времени он наблюдает за мной? – лихорадочно пронеслось в ее мозгу. И что видел?
Она прерывисто вздохнула. В той давней жизни, которая была до мрачной эпохи Джеффа, такой мужчина, как Говард Истмен, показался бы ей весьма привлекательным. В нем ощущалась та необыкновенная мужская притягательность, которая не оставила бы равнодушной любую женщину.
Джоан опустила взгляд, и Говард, будто сообразив, что она еще не окончательно пришла в себя, спросил:
– Когда вы в последний раз ели?
Она машинально взглянула на часы и увидела, что они разбиты. Стекло покрылось трещинами, одна стрелка согнулась. Вероятно, это случилось, когда позавчера Джоан ударилась об стол.
– Который час? – поинтересовалась она, не отвечая на его вопрос.
Тот недовольно поморщился.
– Какая разница? Ведь ничего не изменится. – Однако, заметив во взгляде Джоан беспокойство, он добавил: – Начало второго. Я собираюсь перекусить и приглашаю вас разделить со мной трапезу.
Начало второго! – ужаснулась Джоан. Выходит, я пролежала здесь часа три.
– Вы потеряли сознание, – пояснил Говард, будто прочтя ее мысли. – А потом, наверное, просто уснули из-за сильной усталости. Сейчас вам лучше?
Мне, наверное, уже никогда не будет лучше! – подумала Джоан. Интересно, что сейчас происходит дома? Знает ли уже Рэнди о том, что Джефф мертв? Наверняка. Ведь в тот день он собирался прийти к нам на ужин…
– Эй! Вы меня слышите?
Джоан сообразила, что последние несколько секунд тупо смотрит прямо перед собой. Подняв голову, она встретила пристальный взгляд Истмена.
Ну почему ей никак не удается развеять его подозрения?! Впрочем, что бы Говард ни думал, это безобиднее, чем ужасная реальность.
– Простите. – Джоан осторожно, оберегая обезображенное синяком бедро, присела на краешек кровати. – Спрашивая разрешения воспользоваться вашим телефоном, я не думала, что все обернется такой неприятностью.
Истмен промолчал. Похоже, он вообще не собирался облегчать для Джоан ситуацию.
– Я приготовлю ленч для двоих, – сдержанно произнес он после продолжительной паузы. – Думаю, нам нужно поговорить. Мне будет гораздо приятнее, если при этом вас не будет мучить голод.
– А может, я не хочу беседовать с вами! – резко произнесла Джоан, поднимаясь. Сейчас, когда на ней не было туфель на высоких каблуках, Говард показался ей даже выше Джеффа. Впрочем, его стройная фигура ничем не напоминала очертаний тела грузного мужа Джоан. – Где моя сумочка?
