— Наш городской дом находится на Одли-стрит, — сказал Макферсон. — Завтра мой секретарь сообщит вам адрес. Нас легко найти… Приезжайте к половине восьмого… Договорились?
Марк утвердительно кивнул.
— До свидания.
Старый джентльмен пропустил девушку вперед. На прощание она улыбнулась Тэлворту. Он видел, как пара вышла в зимнюю ночь.
Мне не следовало принимать приглашения, подумал он. В следующий четверг старик меня возненавидит. Да и внучка, пожалуй, тоже. Я не имею права воспользоваться их гостеприимством, собираясь сломать им жизнь.
Через час Марк отправился в постель. В спальне было темно и тихо. Обычно он засыпал в ту же минуту, как только голова касалась подушки. Сегодня же страдал бессонницей — не мог припомнить, когда в последний раз его так мучила совесть!
Во вторник Эвелин проснулась рано. Она зевнула и сонно подумала, что сегодня ее ждет что-то приятное. Потом вспомнила — Марк Тэлворт будет у них на ужине. Сердце застучало так сильно, как будто она пробежала без остановки несколько миль.
Девушка соскочила с кровати и отправилась принять душ. В зеркале увидела знакомую незнакомку: искрящиеся глаза, взволнованное лицо…
— Что с тобой? — вслух спросила она у своего отражения. Затем освободилась от ночной рубашки и стала внимательно разглядывать себя в зеркале.
Мои груди слишком маленькие, вынесла она приговор. Как бы мне хотелось иметь чуть более тонкую талию, и чтобы волосы были пепельными… или, может, наоборот — черными. Все что угодно, только не мой цвет волос. Мечтания продолжались. И еще я хочу, чтобы моя грудь стала большой!
Она встала под теплый душ, закрыла глаза и начала намыливать тело. Воображение рисовало волнующие картины. Что она ощущала бы, если бы ее касались сейчас руки мужчины? Гладили бы по плечам. Ласкали шею, груди, живот… Нет, это не может быть любой мужчина… Марк Тэлворт. С субботы она, не переставая, думала о нем. В горле у нее пересохло, заболела грудь.
Ты сошла с ума, подумала она себе. Он почти вдвое старше тебя. Такой импозантный мужчина… Да он на тебя и не взглянет!
— Сколько ему лет? — спросила она деда, когда они возвращались с приема.
Тот равнодушно пожал плечами.
— Наверно, около сорока.
Эвелин, конечно, понимала, что он ее старше, но… сорок? Она вздохнула. Ее отцу почти столько же.
— Конечно, ему далеко за тридцать, — заметил Тимоти.
Это звучало гораздо лучше, и у нее поднялось настроение.
Девушка сделала паузу, а потом снова спросила, как ей показалось, спокойным и равнодушным голосом:
— У него есть дети? Наверно, существует миссис Тэлворт?
— Никогда об этом не слышал. Сплетники утверждают, что у него было много женщин. Мне кажется, Валери — одна из них.
Эвелин была ошеломлена.
— Наша Валери?!
Валери и он? Девушка расстроилась. Она об этом ничего не знала. Валери никогда не рассказывала Эвелин о своих романах.
— Их часто видели вместе, правда недолго, — продолжал Тимоти. — А потом все кончилось, и я могу поклясться, что Валери не стала бы бросать его по собственной инициативе!
Эвелин прикусила губу.
— Ты считаешь, она в него влюблена? — спросила она глухо.
— Я считаю, что она мечтала стать миссис Марк Тэлворт. И готов съесть собственную шляпу, если это не так.
Эвелин нахмурилась: дед иногда так циничен. А тот продолжал:
— Валери пошла в мать, мою кузину Камиллу. Эти дамы всегда пользуются головой, а не сердцем. Обе настолько изобретательны и остры в расчетах, что могут порезаться.
— Они мне нравятся, — тихо заметила Эвелин.
Дед удивленно взглянул на нее.
Эвелин улыбнулась и пояснила:
— Валери и тетушка Камилла очень добры ко мне.
Она всегда будет благодарна за дружбу, которую они выказали, как только Эвелин приехала в Англию.
Семья отца никогда ею не интересовалась. Теперь, когда у отца родились сыновья, он тоже охладел к ней. Он увлечен работой и часто не бывал дома, даже при жизни матери Эвелин. И вступил в новый брак слишком быстро, не дожидаясь, когда кончится траур.
Эвелин подозревала, что отец встречался с Симоной еще при жизни матери. Ей стало неприятно от этой мысли.
Мать не говорила ни слова, хотя, наверное, знала все. Но когда она не замечала, что девочка смотрит на нее, лицо женщины становилось таким грустным, что сердце ребенка разрывалось на части. Ее матери пришлось вынести столько мук! Долгая болезнь и страдания. И понимание, что все равно не выживет. Переживания из-за частого отсутствия мужа усиливали недуг физический, однако несчастная тратила последние силы на то, чтобы Эвелин не возненавидела отца за боль, которую тот причинял матери.
Мать хотела, чтобы Эвелин уехала в Англию, когда стало известно, что больна безнадежно, но девочка не могла оставить ее. Они стали очень близки за последние два года. Гораздо ближе, чем обычно бывают мать и дочь. Они знали, что вскоре им придется расстаться навсегда. Эвелин очень страдала, когда матери не стало.
Скоропалительный брак отца стал еще одним шоком. Симона работала на студии, и они с отцом много лет знали друг друга. Ей было чуть больше тридцати. Настоящая француженка, элегантная, остроумная, сдержанная, с безупречным вкусом. Эвелин испытывала бы облегчение, если бы Симона откровенно выражала свою нелюбовь к ней, но мачеха, будучи женщиной умной, старалась быть с Эвелин милой и приветливой. Симона обновила ее гардероб и предложила поменять прическу. Мачеха играла в дружбу, и это чувствовалось, потому что в ней отсутствовало тепло. Когда в новой семье появился первый ребенок, Эвелин сразу же отослали в интернат. С тех пор она редко посещала дом отца, и визиты всегда длились недолго. Погостив неделю, Эвелин отправлялась туда, где могла интересно провести каникулы: зимой каталась на лыжах, летом любила плавание и прогулки верхом. После окончания школы, по настоянию отца, она вернулась в Англию и поступила в колледж с полным пансионом, что очень ее устраивало. Там она изучала менеджмент. После окончания курса Эвелин начала работать на одной из фабрик деда.
Эвелин свыклась с мыслью, что не нужна отцу, и старалась приспособиться к новой жизни, привыкнуть к внезапно обретенному деду и новой работе.
Эвелин постепенно и основательно входила в курс дела. Она поработала в разных цехах по нескольку месяцев, изучая самое важное — производство. Потом немного занималась упаковкой и транспортировкой готовой продукции, а сейчас настала очередь отдела распространения и продажи.
В основном она занималась «бумажной работой». Тимоти взял за правило никогда не привлекать женщин к работе по продаже готовой продукции. Это означало мотаться по всей стране в поисках рынков сбыта и жить в дешевых отелях. И конечно, не собирался пробовать Эвелин на этом поприще. Дед велел ей изучать процессы продажи, обрабатывать заказы, поступающие от потенциальных покупателей, и отвечать на телефонные звонки.
