— Поехали. — Он повернулся и взглянул в сторону ворот.
Со двора они выехали попарно: сначала Митч с Колби, за ними — Грета и Ребекка.
Был еще май, но утреннее солнце обещало теплый день. Они проехали три мили, и Ребекка, хотя и не полностью вошедшая в ритм верховой езды, наслаждалась прогулкой. Откинувшись назад в седле, она слушала Грету, которая прекрасно выполняла обязанности гида, рассказывая об окрестностях. Скалистые горы возвышались на фоне белых облаков, словно нарисованные на картине. Осины трепетали на легком ветру.
— Вы бы посмотрели на осины осенью. Листья становятся ярко-желтыми и багряными, — сказала Грета и указала на горы. — А видите вон те ели? На Рождество мы поднимаемся туда и срубаем огромную ель. Мама любила это время года больше всего.
— Я тоже, — ответила Ребекка. — Мне нравится Нью-Йорк на Рождество, с его огнями и украшениями. — Она вспомнила свое детство, поездки в Англию, время, проведенное с мамой, папой и сестрой. Подумала о своем дедушке Уильяме. Сколько ему сейчас — девяносто? Он много улыбался и часто смешил ее, когда она была ребенком. И даже несмотря на то, что рождественские праздники были чопорными и формальными в лондонском доме Уильяма, для нее они олицетворяли семью. Кроме того, дети всегда имели возможность улизнуть наверх, где им была отведена специальная комната, наполненная книгами и игрушками.
Она улыбнулась.
— Как хорошо, что нам есть что вспомнить.
— Эй, вы двое, — позвал Митч, — шевелитесь, не отставайте!
— Шевелитесь, не отставайте! — эхом повторил за отцом Колби.
— Несносный ребенок, — сказала Грета.
Ребекка улыбнулась.
— Однажды, повзрослев, вы станете хорошими друзьями. Никогда не теряйте связи с людьми, которых вы любите.
На лице девочки появилось беспокойство.
— Вы потеряли связь со своей сестрой? Это оттого, что Англия так далеко отсюда?
— Это одна из причин, — согласилась Ребекка. — Но даже будучи близнецами, мы были очень разными.
— Вы близнецы? — Голубые глаза девочки широко раскрылись. — А как ее зовут?
— Рэчел.
— Рэчел и Ребекка, — сказала Грета. — Звучит так холодно. Вас кто-нибудь звал просто Бекки?
Сердце Ребекки мгновенно переполнили теплые чувства — вспомнился отец.
— Добро пожаловать в Долину Свободы. Она огорожена для того, чтобы животные могли есть траву, свободную от пестицидов. — Они направили лошадей вдоль забора.
— В стаде более ста пятидесяти бычков породы «Ангус», — стал рассказывать Митч. — Это совсем не новая форма разведения скота. Бычков на свободном выгуле пасли много лет назад.
— Они и не выглядят как-то по-особому, — сказала Ребекка.
— Но их выращивают особым образом. Полтора года кормят только травой, затем, в течение ста двадцати дней, вдоволь подкармливают зерном. Никаких гормонов, антибиотиков, пестицидов или специальных комбикормов для животных. Я думаю, это лучший способ выращивания телят.
Продолжая разговаривать, они приблизились к одному бычку. Теленок с черной мордой при виде их протяжно замычал.
— Смотри, папа, — показала на него Грета. — Это Черныш. Он узнал меня.
— Грета, ты ведь знаешь, что нельзя давать клички бычкам. Это не домашние питомцы.
— Но ведь это он запутался в проволоке, и мы тогда вызвали ветеринара. Ты помнишь, я ухаживала за ним несколько дней?
Митч взглянул на Ребекку.
— Я знаю, это звучит жестоко, но лучше говорить им правду сейчас, чем вынуждать их плакать при виде скота, которого ведут на бойню.
— Я не буду спорить с вами, — сказала она и взглянула на теленка. — Но посмотрите на эту морду…
Митч хмыкнул и предпочел перевести разговор на другую тему.
— Хорошо, кто хочет перекусить?
* * *
Ребекка расслабилась и разомлела, но была готова сразу же, как только понадобится, встать. Лежание на одеяле под сенью деревьев, возле журчащего ручья напоминало что-то, о чем она читала когда-то в книгах. Что-то не из реальной жизни.
— Ребекка, ты спишь? — спросил ее Колби.
Она открыла глаза.
— Нет, конечно, нет. — Она привстала и улыбнулась мальчику. Щеки его были вымазаны арахисовым маслом, рубашка испачкана в грязи. Он выглядел восхитительно.
— И отец тоже спит.
Она взглянула на мужчину, раскинувшегося на спине на другом конце покрывала. Ноги его были согнуты, руки сложены на груди, лицо прикрывала шляпа.
— Ну, он много работал. Ему надо немного отдохнуть.
Колби придвинулся к ней и прошептал:
— Я думаю, он прикидывается. На самом деле он не спит. — Мальчик прикрыл рукой рот, чтобы сдержать смешок, и пригнулся к отцу. Внезапно Митч приподнялся, сгреб мальчишку в охапку и повалил его на землю.
Колби захохотал и заорал:
— Сдаюсь! Сдаюсь!
Отец отпустил его.
— Будешь знать, как подкрадываться к ковбою. — Он взлохматил сыну волосы и улыбнулся Ребекке. Его собственные волосы растрепались, от взгляда темных глаз веяло теплом.
— Ты сыта?
— Более чем, — сказала она и взялась за свой рюкзак. — Я подумала: а может, мы устроим импровизированное совещание?
Митч снова прилег на одеяло, подперев голову рукой, и снова устремил свой глубокий взгляд на Ребекку. Колби уселся рядом с ней, Грета — рядом с отцом.
— О'кей, — сказал Митч.
Неожиданно она потеряла уверенность в себе.
— Я подумала, что мы можем создать слоган для сайта.
— Полагаю, можно использовать нашу фамилию, — сказала Грета. — Люди знают ее. — Девочка взглянула на отца. — Я имею в виду, что наш прадедушка, а также дедушка Такер долгое время занимались фермерством в Вайоминге. Это для людей что-то значит.
— Хорошо, Грета, — согласилась Ребекка. — Людям нравится семейный бизнес, они доверяют ему. — Она сделала пометку в блокноте, желая доказать свою ценность для Митча Такера и продемонстрировать, что она готова работать. — Мой помощник в Нью-Йорке составляет список торговых предприятий, которые занимаются продажей мяса бычков, выращенных на свободном выгуле. — Она улыбнулась. — Даже я была удивлена, когда узнала, какой спрос существует на подобное мясо. Я представлю вам список через несколько дней. — Она взглянула на свои записи.
Митч кивнул и накрыл рукой ее блокнот, чтобы больше она не могла заглядывать в него.
— А как насчет того, чтобы продолжить наше обсуждение завтра?
Ребекка оценила его решительность. И ей нравилась дерзость его проекта. Ей всегда с трудом удавалось остановиться, когда она начинала делать что-нибудь, но он был хозяином. Она кивнула.
— Конечно. Завтра.
