– У меня были основания привезти вас сюда с кладбища, – пояснил он. – Мэгги приказала мне. Это произошло несколько месяцев назад.
Эмма в изумлении прочла свое имя на конверте, написанное четким округлым почерком.
– Что это?
– Прочитайте и узнаете.
Она еще раз взглянула на конверт, а потом внимательно осмотрела его со всех сторон, не упустив ни одной мелочи, не говоря уже о потертых уголках, подтверждавших слова Брента.
– Может быть, она знала?.. – испуганно проговорила Эмма.
– Нет! По крайней мере, я так не думаю. – Брент отступил на несколько шагов и застыл на месте, засунув руки в карманы брюк. – Она просто хотела привести в порядок свои дела. Хотя непонятно, почему вы никогда не… Впрочем, неважно. Читайте, что там написано.
Все еще сидя на подоконнике, Эмма, поддев ногтем, надорвала конверт, и из него выпал листок бумаги из школьной тетради. Слезы навернулись на глаза Эммы, стоило ей вспомнить, какой безалаберной могла быть ее тетка. Однако она не позволила себе заплакать и сосредоточилась на содержании письма.
Дорогая Эмма! Я отдаю это письмо Бренту Форресту, потому что знаю, он сделает все, как надо…
Эмма взглянула на Брента, словно подтверждая, что он в самом деле не обманул ожиданий Мэгги, как бы тяжело ему ни было. А ведь она едва не отшила его! Усмехнувшись, она стала читать дальше.
Если ты читаешь мое письмо, значит, меня уже нет в живых. Надеюсь, ты не пытаешься изменить то, чего изменить нельзя, и не обливаешься зря слезами. Впрочем, поплачь немножко, а потом принимайся за дело. Надеюсь, ты не будешь возражать против моих распоряжений, о которых скоро узнаешь…
– Распоряжения? – Эмма нахмурилась.
Брент не ответил, и ей ничего не оставалось, как вновь приняться за чтение.
Думаю, я знаю, что ты теперь чувствуешь. Эмма, я многих близких потеряла в своей жизни, даже единственного сына моей сестры, которого вырастила. Если бы ты не родилась до того, как твоего отца отправили в Корею, не знаю, что бы я делала. Ты стала самой большой радостью в моей жизни, и я всегда считала тебя моим лучшим другом.
У Эммы задрожали руки, и на глазах выступили слезы, которые она не сумела сдержать. Борясь с комком в горле, она полезла в сумочку за платком.
Она любила Мэгги не меньше, чем та ее. Теперь она потеряла единственного человека, который понимал ее, которому она могла полностью довериться во всем. Мэгги принимала внучатую племянницу такой, какой она была…
Прошло несколько минут, и Эмма почувствовала, как кто-то коснулся ее руки. Решив, что это кошка, она хотела прижать ее к себе, но оказалось – Брент. Он протянул ей пачку бумажных платков, и девушка, поблагодарив, схватила их. Прошло еще какое-то время, прежде чем она смогла справиться со своими чувствами и дочитать еще несколько строк, в которых бабушка прощалась с ней. В самом низу стояла красивая подпись.
Дрожащими пальцами Эмма сложила листок бумаги и вложила его обратно в конверт. Когда она возвратится в Вашингтон, то сразу же положит его в сейф в своем новом банке. Она убрала письмо в сумочку и взглянула на Брента. Он стоял, прислонившись к кухонной двери, и гладил кошку, которая мурлыкала от блаженства.
По выражению его лица она поняла, что чем-то удивила его.
– Спасибо, что сохранили его для меня. Я… Я буду очень им дорожить. – Опять она чуть не заплакала. – Но разве нельзя было отдать его мне на кладбище? Зачем вы привели меня сюда?
– А вам бы хотелось плакать при всех? – Он едва заметно пожал плечами.
Эмма никак не могла поймать его взгляд.
– Вы правы, наверное, нет.
– Я хотел кое о чем поговорить с вами с глазу на глаз. – Брент отпустил кошку и посмотрел ей в лицо.
– О чем?
– Вам что-нибудь известно о новой городской библиотеке?
– Известно, что Мэгги была председателем комитета спонсоров. Она мне писала об этом.
– Строительство завершено, и церемония открытия состоится сегодня. Жители Уэбстера благодарны Мэгги за то, что она сделала… – Он помолчал, потому что у него вдруг запершило в горле, и на секунду отвел взгляд от Эммы, которая с дружеским участием смотрела на него, пока он откашливался. – За все, что она сделала, чтобы осуществить задуманное. Они хотели отблагодарить ее памятным подарком, и теперь придется вам принять его вместо нее.
– Сегодня? – недоуменно спросила Эмма.
Мэгги только что предали земле, а он говорит, что она должна присутствовать на каком-то дурацком приеме. Нет. Ни за что. Это невозможно.
Брент подошел поближе.
– В чем дело? Вам ведь не надо сегодня возвращаться в Вашингтон? Или это не вы собирались остановиться в мотеле?
Эмма спрыгнула с подоконника.
– Нет, но мне кажется, что не стоит устраивать торжественных церемоний, едва тело предано земле.
– Дело в том, что прием готовился несколько недель. Мэгги ни за что бы не отменила его. А чего вы, собственно, хотите, чтобы все ждали, когда вам будет удобно?
Она сцепила пальцы. Ей хотелось крикнуть Бренту, что она никого не желает видеть. Но не сделала этого, а лишь холодно посмотрела ему в глаза.
– Если это ради Мэгги, я пойду.
Он вновь прищурился, словно не ждал от нее столь быстрого согласия, и тяжело вздохнул.
– О, черт! Да, я прекрасно понимаю, что сейчас не самое лучшее время, но ведь никто не ждал… Никто не думал… В общем, ничего не поделаешь…
При виде его горя ей опять стало хуже некуда. Она хотела было утешить его и даже уже открыла рот, но не смогла произнести ни звука.
– Итак, в семь часов в новой библиотеке. Я заеду за вами, – проговорил Брент, едва справившись с волнением, и пошел к двери.
– Это не обязательно.
– У вас есть машина? – Брови его удивленно поползли вверх.
От ее добрых чувств к нему не осталось и следа.
– Не глупите, мистер Форрест. Вы же знаете, что у меня нет машины. Просто я хочу приехать туда одна.
– Мэгги бы это не понравилось, – проговорил он не терпящим возражения тоном. – Она особенно настаивала, чтобы я позаботился о вас.
– Интересно, с чего бы это? – Эмма поджала губы. – Я уже давно не ребенок. Одна объездила чуть не весь свет. Нет никакой необходимости заезжать за мной.
– Не надо капризничать, Эмма. Ей-богу, ничего страшного не случится, если я довезу вас до библиотеки, да и пробыть вам там придется недолго.
– Что это значит? – зло спросила она. Как-то странно расправив плечи, он подошел к девушке вплотную.
– Это значит, что хотите вы или нет, но поехать на прием вам придется!
Эмма тоже выпрямилась и, благодаря своему высокому росту и каблукам, могла прямо смотреть ему в глаза. Ей не раз приходилось иметь дело с досаждавшими ей мужчинами и этого невежу с развалюхой-машиной тоже неплохо бы поставить на место.
