сразу.
Всего несколько часов в попытках обустроиться здесь, отыскать нужную комнату, получить три золотых монеты под хитрым названием “подъемные”, несколько раз услышать строгое “академию первокурсникам покидать запрещено”, а значит — не иметь представление, куда эти “подъемные” тратить, и еще куча-куча всего… Неудивительно, что к середине дня мы с Баззи уже валились с ног (а точнее, он только делал вид, потому как просидел все это время у меня за шиворотом), и жутко хотели есть.
Как хорошо, что я заблаговременно догадалась добыть карту!
Вся академия была похожа по своему строению на многоконечную звезду, которую я видела на полу, как только сюда попала. Шестнадцать ответвлений, шестнадцать факультетов. Лаборатории, залы испытаний, практики и тренировок, библиотека, монстрятник, теплицы, зона полетов… Глаза разбегаются, а голова уже начинает трещать от количества информации, которую приходится усваивать. О, а вот и столовая! Надеюсь, что хотя бы туда я доберусь без эксцессов…
— …И впрямь уши!
— Ой, а можно мне потрогать?
— Какая мелкая…
— Лекари все чудные…
— Эй, девица, тебе нужны такие большие уши, чтобы слышать?
Я уже привыкла к тому, что академия Изумруд — место довольно шумное, а потому, внутренне астрагировавшись от всех лишних звуков, я даже не сразу понимаю, что эти голоса относятся ко мне. Отрываюсь от карты я только тогда, когда ощущаю чьи-то наглые пальцы на своих ушах. Причем, на обоих сразу.
— Бз-з-бз!! — тут же средито ругается Баззи, выбираясь из-за моего шиворота мне на затылок.
— Ой, посмотри, у фамильяра такие же!..
— Можно мне потрогать?
Голоса принадлежат двум рослым и беспредельно тощим, совершенно одинаковым парням с огненно-красными волосами. Они одеты в ярко-розовые мантии, подчеркивающие их бледную розоватую кожу, сплошь усеянную прыщами и веснушками.
— Баззи лучше не трогать, может укусить, — улыбаюсь я, — А вот мои можно. Только не сильно, они у меня очень чувствительные… А вы можете подсказать, как пройти в столовую?
6. Вай и Баз заводят полезные знакомства
Видимо, несколько удивившись моей непосредственности, парни немного тушуются, а после — с готовностью вызываются меня проводить.
— Э... — несколько теряется первый, тот, у которого волосы завязаны в хвост, — Заметано.
— Я Вайолет, кстати, — еще более дружелюбно улыбаюсь я.
— Я Пого, — отвечает тот, что посмелее, от души треплющий меня за левое ухо. У этого волосы коротко острижены и смешно торчат в разные стороны.
— А я Дрого, его брат, — улыбается второй.
— Невероятно приятно, — отвечаю я на карсианский манер, после чего перехватываю Баззи, что тянется цапнуть одного из красноволосых близнецов за руку, и прячу себе за пазуху. — А это мой питомец, Базилик. Он не очень жалует незнакомцев. Но угостите его парочкой личинок или жуков — и он ваш друг навеки! Кстати, так что со столовой?
— Эээ... Время обеда уже прошло, а до ужина еще несколько часов.
— Вот же... — я поджимаю губы, будучи жутко раздосадованной.
— Пойдем, — улыбается Пого, беря меня под руку. — Мы знаем, как пробраться на склад.
На склад, значит? До чего же все удачно складывается. Во мне весьма нечасто просыпается хитрость, но сейчас она, принимая внутри облик ушастого крысеныша, довольно потирает лапками, продумывая наперед план, полный смелости, граничащей с дерзостью.
— Вы, значит, Пого и Дрого, братья…
— Удивительная наблюдательность! — отвечает Дрого.
— Я бы сказал, близнецы, — поддакивает ему Пого.
— …И лучшие друзья, -- вновь вклинивается Дрого.
— Вы, значит, братья-близнецы… И с какого вы факультета?
— А по нам не видно? — смеется Пого.
— Кажется, в академии каждая мышь знает, что одетые сплошь в ярко-розовое — с факультета боевиков, — усмехается его брат.
— Я, между прочим, прекрасно владею копьем, — каждый раз, когда они перебивают друг друга, мне приходится поворачивать голову то вправо, то влево, — На последнем зачете я материализовал его меньше чем за три секунды!
— Он полнейший лузер, — усмехается Дрого, — Мне нужно всего полторы секунды, чтобы наколдовать свой превосходный резной костяной крюк!
— Тебя не допустят до финальной практики с твоим крюком, кретин…
— Это дискриминация, ты же знаешь!..
— Ректору плевать…
— А вот и нет!
Мальчики — такие мальчики. Пока они спорят между собой, мне остается лишь обдумывать свой план, как обхитрить их и попытаться попасть вместо пищевого склада в тот, заветный, с…как там гоблин сказал? Отходами, ага.
Впрочем, урчание в животе недвусмысленно намекает, что в кладовую с продуктами тоже не мешает заглянуть.
— А ректор, он… И вправду такой строгий, как о нем говорят? — я не упускаю возможности вклиниться в разговор братьев с интересующей меня темой.
— Магистр Доррен? Ужасно строгий…
— …Маркус? Он душка!
Последние свои фразы Пого и Дрого произнесли практически одновременно. Я не могу удержаться от того, чтобы тихонечко прыснуть про себя над их ответами. Пусть даже они ни на каплю не приближают меня к истине, но слышать, как спорят эти рыжие, достаточно забавно.
— И все же? — решаю переспросить я.
— Маркус Доррен — лучший ректор академии Изумруд уже долгие годы…
— Лучший? Да он единственный! Вот ты слыхал истории о тех, кто был до него?
— Ой, просто он затмил всех своих предшественников, вот и все…
— Объяснение проще некуда, Пого! Наш ректор давным-давно умер и его жизнь поддерживает магия некромантов… Как думаешь, какой факультет у него любимый, м?
— Чушь! Любимые у него боевики, это все знают. Ну, знаешь, наш декан в обтягивающих розовых трениках…
— Нек-ро-ман-ты! Еще раз тебе повторяю!
В какой-то момент я перестаю улавливать нить разговора, заметив едва различимый блеск под ногами. Позволив близнецам, увлеченным своим жарким спором, слегка пройти вперед, я немного отстаю, вытаскивая обиженного Баззи из-за пазухи, и жестом указавыю ему на дорожку зеркальной пыли. В прошлый раз она была совсем не здесь… Но все равно ведет, судя по всему, к той двери.
За которую мне очень-очень нужно.
Базилик взлетает, скрываясь в темноте у потолка, и шорох его крыльев заглушается беспрестанным гомоном братьев. Чем дальше мы идем — тем сильнее сгущаются тени и меньше других адептов шныряет вокруг. Мы снова оказываемся в хозяйственной части академии, в которую я попала, ступив в арку, и напоминание об этом вызывает у меня невольное желание потереть ушибленный тогда копчик.
