— Я не хочу останавливаться, — отвечаю я ему. — Я хочу пойти ва-банк. С тобой.
Затем он наклоняется и целует меня. Поцелуй, который я никогда в жизни не забуду… потому что, когда он целует меня, я чувствую это. Глубоко внутри себя я навсегда изменилась после того, как всю свою жизнь мечтала почувствовать это, поцелуй.
Поцелуй, который заставляет меня целовать его в ответ, с пылом и потребностью. Всё моё тело разгорается, когда его рука обхватывает основание моей шеи, притягивая меня чуть ближе. Наши губы раздвигаются, и его язык скользит по моему, и я издаю тихий стон — но, тем не менее, стон. Стон, который говорит: «Да, пожалуйста». Который говорит: «Не останавливайся». Стон, который говорит: «Ещё».
Он понимает звук, который я издаю, потому что поднимает мой свитер за подол и стягивает его с моего тела. Мой лифчик белоснежный, как и трусики. Я спускаю штаны, желая, чтобы он увидел меня. Всю меня. Я отдаю себя этому мужчине, которого только что встретила, и я никогда не чувствовала себя более уверенной.
— Блять, — стонет он.
— Ты должен дать мне больше, чем это, — говорю я ему. — Я никогда раньше не была с мужчиной. — Он слегка улыбается мне, на его правой щеке появляется ямочка, и я клянусь, он сдерживает слезы. — Что? — спрашиваю я, понимая, насколько неуверенно это, должно быть, звучит.
— Чёрт, Хэтти. Ты такая невинная, такая хорошая. Девственница на моём пороге, и я говорил это раньше, но скажу ещё раз. Я не заслуживаю…
Я прижимаю ладонь к его губам.
— Прекрати. Я тоже не идеальна. Я не ходила на свидания, но это потому, что я провела свою жизнь, оберегая себя в самом узком кругу из возможных. Не желая любить и терять. Не желая получать боль. Но знаешь что, Хартли? Я всё ещё ранена. Я всё ещё проиграла. Я больше не хочу рисковать. Я хочу окунуться с головой. И ты можешь быть плохим парнем или кем-то ещё, мужчиной, который не знает, как выразить словами свои чувства, но что с того? Ты не выиграешь конкурс на «багаж». У тебя есть мать, которая любит тебя, и братья, которые так же без ума от неё, как и ты. Отец, который любит твою маму. Может, ты и полный мудак, насколько я понимаю, но у тебя есть семья. И ты готов дать нам шанс — и это всё, чего я хочу. Это всё, чего я хочу на Рождество.
Он притягивает меня к себе. Его твёрдый член прижимается к моему животу, и он прижимается своим лбом к моему.
— Как, чёрт возьми, я должен закончить эту речь?
Я смеюсь, задыхаясь от своей уязвимости и от того факта, что этот мужчина этого не боится. Он здесь, обнимает меня. Смотрит на меня, как на сокровище.
— Я хочу, чтобы все твои рождественские желания сбылись, Хэтти. Я хочу сделать тебя Мислтоу. Я хочу быть лучшим мужчиной. Твоим мужчиной. Я не знаю, как, чёрт возьми, это сделать, но клянусь тебе, Печенька, я попробую.
Я закрываю глаза, когда он снова целует меня, на этот раз с более глубокой страстью, с необузданной потребностью, которая почти поглощает меня. Он быстро раздевается, относит меня в постель, укладывает на спину и пристально смотрит на меня. Он расстёгивает мой лифчик, и я чувствую себя обнажённой, но также… каким-то образом восхитительно красивой.
Он обхватывает мою грудь, нежно целуя её.
— Ты идеальна, — шепчет он. — Чертовски идеальна.
— У меня много недостатков, — говорю я, когда он стягивает с меня трусики, постанывая, когда он меня принимает.
— Посмотри на свои рыжие волосы, — он наклоняется, раздвигая мои колени. — Твоя киска такая чертовски спелая.
Я сглатываю.
— Я такая влажная… для тебя.
— Я вижу это, — говорит он, наклоняясь и проводя по мне языком. — И сладкая. Такая чертовски сладкая.
Мои пальцы ног поджимаются, когда он обдувает меня тёплым воздухом, раздвигает мою киску и облизывает меня вверх и вниз. Я кусаю костяшки пальцев, потому что удовольствие такое мгновенное, такое невероятно восхитительное.
— О боже, — кричу я. — О, боже, Хартли… это… о…
Он смотрит на меня снизу-вверх, ухмыляясь.
— Приятно знать, что моей невесте нравится, когда лижут её киску.
Я издаю тихий смешок, пронизанный желанием, когда он возвращается вниз, добавляя палец, затем другой, пока я не начинаю умолять о большем. Мои колени подгибаются, когда он трогает меня пальцами, моя киска раскрывается для него, влажная и сочная, и нам обоим, кажется, это нравится.
— Ты, блядь, вся мокрая для меня, Хэтти.
— Это хорошо? — я тяжело дышу.
— Чертовски жарко, как в аду. Но я собираюсь добавить ещё один палец, знаешь почему?
— Почему? — я стону.
— Я хочу посмотреть, сможет ли моя жена сквиртануть.
Я закрываю глаза, когда он ласкает меня пальцами нежно и глубоко, открывая меня и делая своей. Звук моего сока, брызжущего ему на руку, возбуждает меня, и я хочу кончить сильнее для него. Ответить на его вопрос. Изливаюсь так, словно моё тело было создано для него и только для него.
Это настолько интенсивно, оргазм захлёстывает меня, и я не просто кричу — звуки, исходящие от меня, дикие и отчаянные. Первобытные и страстные.
— О, боже, — кричу я, обхватывая ногами его лицо, когда он сосёт мой клитор, когда он сильно лижет, его борода щекочет меня и посылает мурашки желания по моему телу.
У меня перехватывает дыхание, когда он опускает мои ноги, наклоняется надо мной и крепко целует в губы.
— Ты божественна, — говорит он мне. — Чертовски божественна.
Моё дыхание становится поверхностным, когда я пытаюсь сосредоточиться. Всё в этой ночи было шиворот-навыворот, но почему-то это кажется таким правильным.
Но я не могу не задаться вопросом, продлится ли это чувство эйфории всю ночь.
Глава 7
Хартли
Быть в постели с Хэтти — всё равно что находиться рядом с идеальной подушкой. Мягкая, так приятно пахнущая, так уютно прижатая ко мне.
И это не преувеличение. Хэтти чувствует себя как дома, я и не подозревал, что это возможно. Мы только что познакомились, и у нас всё началось не лучшим образом. А потом она была в луже слёз… сейчас она тоже в луже, но это всего лишь её пикантное освобождение.
Чёрт, она знает, как кончить, и, похоже, я знаю, как дать ей то, чего она хочет.
— Что такое? — спрашиваю я, глядя в её зелёные глаза.
— Мне так хорошо с тобой. Как ты думаешь, это надолго? Это чувство?
Я провожу большим пальцем по её щеке.
— Что, ты уже ждёшь, когда я снова облажаюсь?
— Может быть, я просто немного ошеломлена тем, что ты только что сделал со мной. Я не ожидала, что это будет так приятно.
Я хихикаю.
— И мы ещё даже не добрались до самого интересного, — Хэтти стонет от удовольствия, когда я беру её за руку и направляю к своему члену. — Тебе это нравится? — спрашиваю я её.
Она кивает.
— Ты такой гладкий и в то же время такой толстый, такой твёрдый…
— Очень твёрдый для тебя, — говорю я ей, снова целуя её и начиная вводить свой член в её сладкую дырочку. — Вот где моё место.
— Не останавливайся, — выдыхает она. — Пожалуйста, не останавливайся.
Я наполняю её, и она стонет, когда я вхожу приятно и глубоко. Я уже хорошенько смазал её, она такая вкусная и сочная для моего члена, и я рад. Потому что она такая чертовски тугая, ей нужно было красиво и хорошо развернуться, чтобы иметь возможность принять то, что я могу предложить.
Я переплетаю свои пальцы с её, и наши взгляды встречаются. Ранее сегодня я никогда бы не подумал, что сегодня вечером я буду здесь, вот так, с ней. Женщиной, которая приехала в незнакомое место, чтобы стать моей женой.
И всё же слово «жена» больше не звучит так чертовски устрашающе. Это звучит правильно.
Мы двигаемся вместе в мягком и нежном ритме, её дыхание поверхностное, её глаза закрыты.
— Ты в порядке? — спрашиваю я.
Хэтти кивает, глядя мне в глаза.
