Ознакомительная версия.
Я покачал головой:
— Хизер, я…
Что я мог сказать? Эбби давно научила меня тому, что внутренние проблемы людей отражаются в их поведении. И Хизер не была исключением — красивая, добрая женщина. Даже нежная. Как еще выжить, будучи стюардессой? Только подумайте. Она разносила печенье и диетическую колу, подавала подушки и одеяла и сообщала необходимую информацию придирчивым туристам — и так день за днем. Плюс постоянно ухудшающееся состояние Джона. Хизер жила в унылом настоящем, и ее ожидало еще более безрадостное будущее. Я не оправдываю ее и не виню. Что касается меня, то я ничего не понимал, пока не стало слишком поздно.
Я глубоко вздохнул, нажал кнопку седьмого этажа и напоследок увидел, как Хизер стягивает трусики. Я поднялся к себе, мечтая избавиться от леденящего ощущения в позвоночнике и обратить оружие врага против него же, но мне недоставало сил. Я надел кеды, когда зазвонил телефон.
Пробежки стали моим наркотиком. Бывали времена, когда я предпочитал более спокойное времяпрепровождение — например, за виски или вином, — но пристрастия к выпивке я так и не приобрел. Пробежки меня спасали.
Обычно я пробегал от трех до семи миль. Меньше — я не чувствовал себя должным образом. Больше — начинали болеть колени. Я спустился в тренажерный зал, встал на беговую дорожку, установил нужную скорость и попытался ни о чем не думать.
Поскольку я рано лишился матери и по большей части меня воспитывали обитатели соседних трейлеров, у меня не было мужской модели поведения. Только Эбби сумела объяснить мне, как обращаться с женщинами. Конечно, у меня были инстинкты, но жена развила их. То, как мужчина разговаривает с женщиной, которая случайно оставила ключи в машине; то, как он придерживает дверь для пожилой дамы, у которой руки заняты покупками; то, как он обращается с вопросом к женщине-полицейскому; как останавливается, чтобы поднять билет в кино, оброненный студенткой; как заказывает ужин; как провожает девушку домой за пятнадцать минут до условленного срока (потому что ее отец, разумеется, смотрит на часы); как просит у него разрешения свозить ее в субботу на озеро покататься на водных лыжах… Все это очень тонкие вещи. Похоже на передачу палочки в эстафете. Эбби передала ее мне. Мой опыт общения с женщинами был труден и изобиловал ошибками, но до сегодняшнего дня мне еще ни в чем не доводилось раскаиваться.
Проведя час на беговой дорожке и не достигнув желаемых результатов, я вышел из спортзала, сел в машину и поехал в город. Сделав серьезный крюк, я обошел ворота и пробрался на поле для гольфа, принадлежащее частному клубу. «Пабло-Крик» — один из самых шикарных и малоизвестных гольф-клубов в округе. Количество членов — двести пятьдесят, не больше, и простой смертный не сможет позволить себе вступительный взнос. Прочие гольф-клубы и в подметки не годятся «Пабло». Я прошел восемнадцать лунок при свете луны, а в три часа ночи вернулся в клинику и зашагал в палату к Эбби.
После операции она страдала от боли, поэтому на ночь ей обычно давали успокоительное. Как правило, Эбби погружалась в кому на двенадцать — четырнадцать часов. И слава Богу. По крайней мере она страдала только полдня.
Я зашел в палату, взглянул на жену и ощутил укол совести за сегодняшний ужин. Жена крепко спала, ее веки дрожали. Весь взмокший, я сел рядом с кроватью, взял Эбби за руку и начал с самого начала. Рассказал ей о встрече на парковке, о том, как выглядела Хизер, об ужине, о пуговицах и юбке, о прогулке по пляжу и, наконец, о лифте. Я попросил у Эбби прощения и сказал, что люблю ее.
Приятного было мало.
Я вернулся в семейный корпус, пешком поднялся на седьмой этаж и целый час простоял в душе. Сквозь жалюзи уже пробивался утренний свет, когда я вышел из ванной, обернувшись полотенцем. Я раздвинул жалюзи, взглянул на Береговой канал, и вдруг на моей постели что-то задвигалось. Я включил свет и увидел Хизер.
Она была голая.
Сердце у меня подступило к горлу. Хизер сонно улыбнулась, отвела волосы с лица и уставилась на меня. Слова были излишни. Достаточно того, что она лежала в моей постели.
— Ты оставил дверь открытой, — сказала она. Я кивнул.
— Послушай…
Я уже собирался что-то сказать, когда раздался громкий стук. Я знал, кто это. Догадался по стуку. И я помнил, что сенатор никогда не ждет ответа. Он просто толкнул дверь и вошел. Сделал три шага и увидел меня в полотенце. А потом заметил Хизер. Полностью обнаженную.
Мне следовало что-нибудь сказать, но я сомневался, что от моих слов будет толк. Сенатор долго смотрел на меня, и на шее у него пульсировала жилка. Потом он покачал головой и вышел.
— Кто это был? — спросила Хизер. Я смотрел в зеркало на двери.
— Мой тесть.
Она прикусила ноготь.
— Сенатор Колмэн?
— Да.
Хизер натянула на себя одеяло.
— Прости…
Я оделся, пошел в палату к Эбби и обнаружил сенатора там.
— Сэр, могу я с вами поговорить?
— Моя единственная дочь лежит здесь и борется за жизнь. А ты… — Он с размаху ударил меня по лицу. Я ощутил едкий вкус крови. — Не смей больше со мной разговаривать.
— Сэр, это не то, что вы думаете.
Тут же я получил второй удар, разбивший мне губу. Сенатор устремил на меня дрожащий палец. В углах его рта заклубилась пена.
— Убирайся с глаз моих.
— Я не уйду.
Он посмотрел на Эбби и погладил ей ступню, потом взглянул на часы и шагнул к двери. На пороге сенатор обернулся.
— Сейчас она слишком слаба. Это… ее убьет. Она утратит волю к жизни. Но… когда она выздоровеет, а она выздоровеет, я расскажу ей правду. Что ты будешь делать до тех пор — твоя проблема.
— Сэр…
Он вышел, даже не посмотрев на меня. Когда Эбби очнулась, ее скрутило от боли. От лихорадки взгляд у нее остекленел. Но она улыбнулась мне.
— Привет…
Через два месяца сенатор стал донором, когда Эбби понадобилась вторичная пересадка костного мозга — операция, которая, по слухам, столь же мучительна для донора, как и для реципиента.
Это не помогло.
9 июня, утро
Я вошел на кухню и обнаружил, что Боб, Пит и Ракета смотрят прогноз погоды. Репортер в желтом плаще стоял под дождем, и ветер раздувал его волосы, точно птичьи перья.
— Ураган «Энни» задержался над Персидским заливом примерно на неделю, активно всасывая теплую воду. Шестого июня «Энни» медленно двинулась через Северную Флориду и Южную Джорджию, где выпало огромное количество осадков…
На экране появилась кружащаяся красно-зеленая масса. Я сообразил, что «глаз» урагана минует нас, обойдя с юго-востока, но заденет Окифеноки. У нас будет мало дождя, зато достаточно торнадо.
Ознакомительная версия.
