вспомнишь – додумаешь. У тебя интуиция, дай Бог каждому. Поправляйся.
За два дня до выписки, Владислав вышел на работу, Серёжа пошёл в сад, а её навестила семья «спасённой» девочки. Догадка о посетителях родилась сама собой. Пришлось признаться, что сам «подвиг» она не помнит.
– Елизавета Павловна, мы с Василисой пришли поблагодарить вас за чудесное спасение. Нас к вам не пускали первые дни. Правда, причину не назвали, – молодой мужчина положил на тумбочку букет и поставил корзину с фруктами.
– Проходите, присаживайтесь. Необычное имя у вашей дочки. Будет и премудрой, и прекрасной. Причина в том, что я потеряла память и до сих пор не вспомнила крайние годы своей жизни. Хотя, четыре дня назад, я и себя не помнила. Сдвиги есть, но не сказать, не спросить мне вас не о чем. Говорят, что спасла девочку из-под колёс машины, а я этого не помню.
– А я вряд ли это когда-нибудь забуду. На ней ни царапины, а вы с разбитой головой. Ваш сын так плакал в фойе, пока отец его не забрал, сказав нам, что вы без сознания. У вас всё наладится и ваша память вернётся. По-другому и быть не может. Спасибо огромное. Это визитка моего мужа. Поправляйтесь и будьте здоровы.
Елизавету выписали через неделю после происшествия. Чувствовала она себя удовлетворительно, и лежать в больнице не имело смысла. Муж привёз её домой во второй половине дня.
– Я помню эту квартиру, но, на мой взгляд, что-то изменилось здесь. Оставь вещи, я разберу их после душа, когда доверю машине стирку. – Присядь, пожалуйста. Влад, расскажи мне коротко о том, как мы жили с момента нашего знакомства. Без подробностей в общих чертах.
Рассказ Владислава занял минут пятнадцать. Он говорил неспеша, и всё это время смотрел на жену, в ожидание вопросов, но она слушала не перебивая.
– Скажи, мы с тобой в последнее время не ссорились? Почему, увидев Глеба, я вспомнила всё, что было связано с ним и его семьёй до восемнадцатого года? Меня всю передёрнуло от воспоминаний. К тебе я чувствую что-то родное, но только по рассказам. Почему? Мою память словно заблокировали. Этот блок мешает вспомнить и этому должна быть причина. Что между нами произошло?
– Лиза, ты не помнишь не только меня, но и два предыдущих года. Именно столько времени мы с тобой знакомы. Поверь, мы жили дружно и счастливо до той поры, пока ты не стала свидетелем моей возможной измены. Я не знаю, была ли она на самом деле или это был спектакль. Это случилось за две недели до случая с наездом. Теперь ты намерена подать на развод, а я должен найти квартиру и съехать отсюда. Возможно, твоя обида и есть блок, который мешает тебе вспомнить всё то, что связано со мной.
– Значит, мне не показалось, что вид у тебя виноватый. А зачем признался? Я могла и не вспомнить.
– Я не могу забыть. Знаешь, я виноват уже в том, что напился. Искренне раскаиваюсь, но ты мне не веришь. Скажи, я похож на идиота, который меняет всё в своей жизни в сорок лет ради любви, чтобы через два года счастья предать эту любовь? – он пристально смотрел жене в глаза, пытаясь понять её реакции на сказанное. – Я не смог сказать Серёже о своём переезде. Ты не запретишь мне видеться с ним?
– Ты нашёл квартиру?
– Нет.
– Если хочешь, можешь остаться, пока я адаптируюсь к своим воспоминаниям, соберу их в единое целое и вернусь к своей жизни. Как же трудно узнавать о себе то, что ты не помнишь. У меня к тебе будет просьба: если решишь остаться – не дави на меня. Дай мне время вспомнить всё и решить, как жить дальше. Лучше тебе остаться в комнате Серёжи и сказать ему, что я не очень здорова.
– Я согласен. Что ещё я должен сделать?
– Этого достаточно. Я приму душ, и мы сходим с тобой в сад за сыном. Посмотрим, как я двигаюсь по пересечённой местности и всё ли помню.
После выходных Влад уезжал на работу, Лиза отводила сына в сад и садилась за ноутбук. Она рассматривала фотографии, читала материалы предыдущих дел, которые вела последние два года. Она понимала, ей и Владу тяжело жить в «подвешенном» состоянии, но изменить ничего не могла. В один из дней её навестила Людмила. Она представилась женой Глеба, и Лиза немного опешила.
– Входи. Глеб был у меня в больнице, приносил передачу от тебя. А мою благодарность передал?
– Он рассказал, как ты его встретила, но вспомнила не всё. Я пирог яблочный испекла и зашла тебя проведать. Как ты себя чувствуешь?
– Как в том анекдоте: «Здесь помню, здесь не помню». Тебя я тоже не помню, хотя Настя говорила, что мы виделись в деревне.
– Не напрягайся, всё вспомнишь со временем. Мы можем познакомиться заново. У меня хорошая новость. Я была на УЗИ и узнала, что родиться мальчик.
– У нас Серёжкина кроватка стоит без дела. Если захотите забрать, можно новую не покупать. У меня и вещи для мальчика хорошие остались. Из многих вещей быстро вырос, какие-то вещи и не надевали. Я приготовлю, а ты потом посмотришь, если, конечно, захочешь.
– Лиза, у меня будет к тебе предложение: поезжай с Глебом в деревню. Там живёт знахарка, но я думаю, что она не только лечит травами, но и заговоры знает. Попросишь совета, послушаешь, что скажет. Возможно, тебе кто-то завидует, и все неприятности не случайность. Что ты теряешь? Настю и стариков ты помнишь.
– Что я ей скажу, если сама себя не помню?
– Об этом и скажешь. Поедешь в выходной?
– Поеду. Позвоню Насте, и сходим с ней вдвоём.
В пятницу, отведя сына в сад и возвращаясь домой, Лиза лишь на мгновенье «ослепла», словно попала в тёмную комнату, но не успела испугаться, хотя заволновалась. Набрала номер доктора Нефёдова и договорилась о встрече. Пока ехала, прислушивалась к своему телу и ощутила некую некомфортность в левой руке и ноге. Так бывает, когда «отлежишь» конечность. Доктор выслушал жалобы пациентки и повёл её на снимок МРТ.
– Алексей Васильевич, что на этот раз? – Лиза волновалась и вопросительно смотрела на Нефёдова, изучающего её снимки.
– Для паники пока нет причины. У вас небольшая гематома. Как она не проявила себя на первом снимке, ума не приложу. Будем лечить консервативно, и это не обсуждается. Оставлять всё в таком виде нельзя.
– Я понимаю, что
