— Его нет в свидетельстве о рождении Роуз, — сказал Лайам.
— Именно поэтому он и подал заявление в суд с требованием провести анализ ДНК, — ответила Линдси.
— Мы можем с ним бороться?
— Да. Мы можем затянуть дело, но он выиграет. Судья заставит вас сделать анализ крови Роуз. Вы должны быть к этому готовы, Лили. В этом деле Эдвард собирается представить себя в виде жертвы — вы на девять лет лишили его ребенка. В суде вы его увидите оскорбленным, нежным отцом, который старается вернуть Роуз нормальную жизнь.
Сердце Лили учащенно забилось — она уже видела Эдварда в этой роли: добрые, как у щенка, глаза, мальчишеская улыбка, фальшивая смиренность. Она постаралась представить себе, как это расценит судья — скорее всего, увидит в нем пострадавшую сторону.
— Чего он хочет? — спросил Лайам.
— Хороший вопрос, — произнесла Линдси. — Потому что то, что он хочет, по его словам, и то, что он хочет на самом деле, — две разные вещи. Лили, в этом деле вам понадобятся все ваши силы. Эдвард, вероятно, заявит, что хочет полной опеки над дочерью.
— О боже!
— Конечно, на самом деле она ему не нужна.
Лили изо всех сил старалась сидеть спокойно и выслушать адвоката до конца.
— Для него это игра, цель которой — сломить вас. Он собирается использовать суды, чтобы нападать на вас, а Роуз будет использовать в качестве орудия нападения. Ему не нужна полная опека. Он, вероятно, не хочет и частичной опеки. Если суд предоставит ему право посещения ребенка, он, скорее всего, даже не будет приезжать в отведенные ему часы. Он станет пропускать все встречи. Но в нашем арсенале есть очень серьезное оружие.
— Какое? — спросил Лайам, потому что Лили даже не могла говорить — настолько плохо ей было от всего услышанного.
— Алименты на ребенка. Если анализы докажут, что он отец ребенка, мы можем попросить суд потребовать от него выплаты алиментов на Роуз.
— Я ни за что не возьму его денег, даже если буду голодать! — воскликнула Лили.
— Я знаю, Лили, — произнесла Линдси. — Но именно так играют в подобных судебных тяжбах.
Играют? Разве это игра? У Лили не укладывалось это в голове — она была совершенно ошеломлена и как будто находилась в самом страшном кошмарном сне, чувствуя, как кружится голова.
— Суд назначит человека, который называется «опекун на время судебного процесса», — сказала Линдси. — Кто-то, кто, по мнению суда, будет лучше всего заботиться о ребенке, пока будет рассматриваться это дело.
Лили почувствовала, как мир уходит у нее из-под ног. Ей казалось, что она падает в пропасть — глубокую и черную. Человек, который будет лучше всего заботиться о ее ребенке? Кто-то вместо нее? Она почувствовала, как Лайам взял ее за руку.
— Не могу в это поверить, — с трудом прошептала Лили. — Я не желаю, чтобы Эдвард вообще появлялся в ее жизни!
— Знаю, — сказала Линдси.
— Давайте вообще не будем доводить до этого. Попробуйте противиться проведению анализа на отцовство как можно дольше, — посоветовал Лайам. — И не важно, во сколько это обойдется. Если на это уйдет все, что у нас есть, все равно оно будет стоить того. Главное, чтобы он не добрался до Лили и Роуз.
— Слушание назначено на следующую неделю, — сообщила Линдси. — Мы должны предстать перед судьей Портером в суде по семейным делам в Сильвер-Бей. Я собираюсь использовать историю болезни Роуз в качестве тяжелой артиллерии.
— Мы там будем, — вмешался Лайам. — И мы расскажем судье, что собой представляет Эдвард Хантер.
Линдси внимательно посмотрела на Лили, будто стараясь укрепить ее силы, ее способность выдержать длительную судебную тяжбу, которая им предстояла.
— Мне нужно было и дальше прятаться, — проговорила Лили. — Так ведь?
Линдси промолчала.
С верхней палубы «Рыжего хвоста» — парома Кейп-Хок — Патрик, казалось, мог видеть вдаль до бесконечности или почти до бесконечности. Легкий туман закрывал лишь самые вершины массивных утесов, окружавших этот огромный фиорд. Он видел сосны, цепляющиеся за скальные откосы, а на их ветвях точки белых голов взрослых орланов; серебристые от тумана гавань и бухту Кейп-Хок; поверхность воды, изрезанную белыми пенными следами, тянущимися за кормой рыболовецких судов и катеров, наполненных любителями китов; зябь от черных спин ныряющих китов; длинную красную крышу гостиницы, уютно пристроившуюся на краю городка; причал, рядом с которым стоял магазинчик Лили, где сейчас ее заменяла Мариса.
Патрик облокотился на поручни, будто пытался расслышать музыку за ревом двигателя парома, когда судно отходило от причала Кейп-Хок. До сих пор он вспоминал взгляд Марисы, когда та заметила свою сестру в капитанской рубке. Глядя на магазинчик, он представлял себе, что рассказывает Марисе о том, как все произошло.
С другой стороны, может, ему лучше отправиться назад в Коннектикут? Сначала он разузнает для Лайама все, что сможет, а затем поедет домой. После того, через что они с Сандрой прошли во время бракоразводного процесса, снова поверить в нормальную семейную жизнь было нелегко. Мэйв призвала его к этому, велев ему попытать счастья с Марисой. Он вглядывался в магазинчик, и его сердце начинало учащенно биться от одной только мысли, что внутри находится она.
— Извините, что я так задержался, — раздался голос за его спиной. — Но я должен был убедиться, что мой помощник поднялся на мостик.
— Конечно. — Патрик повернулся к Ти Джею Магину, выходящему из рубки «Рыжего хвоста».
— Итак, вы приятель сестер Махун? — спросил Ти Джей.
— Угу, — ответил Патрик.
— Я не раз видел Марису в городке, а мой хороший приятель Лайам Нил встречается с ее подругой Лили, — сообщил Ти Джей. — Мориса держится замкнуто. Никогда бы не догадался, что она и Сэм — сестры.
— Да? — спросил Патрик. — И почему же?
Ти Джей рассмеялся:
— Сэм совершенно другая. Вчера, впервые попав на мой паром, она подошла прямиком к рубке и попросила разрешения войти. Вообще-то это против правил…
— Знаю. Береговая охрана обычно не одобряет, когда капитаны стотонных судов флиртуют с пассажирками, — засмеялся Патрик.
— Надеюсь, вы меня не выдадите! — весело парировал Ти Джей. — Но, как бы там ни было, я впустил ее. Как можно сказать нет, глядя в такие зеленые глаза, как у нее?!
— Зачем она приходила?
— Она попросила показать ей достопримечательности, когда мы подходили к городу. Думаю, она заметила вот это… — Он показал на наклейку, красующуюся на иллюминаторе рубки. Патрик пригляделся и увидел на ней эмблему Корпуса мира. — Она сказала мне, что узнает родственные души издалека.
