— Не плачь, мы что-нибудь придумаем! — сказал он ласково.
Линда всхлипнула и пробормотала:
— Я сама придумаю.
Майкл поцеловал ее сначала в одну щеку, потом в другую.
— Я сама все решу! — повторила Линда упрямо.
Он внимательно посмотрел на нее.
— Что это значит? Как это сама? Что ты тут напридумывала?
Ему показалось, что она имеет в виду аборт или еще какую-нибудь глупость.
— Не беспокойся, я от тебя ничего не хочу! — объяснила Линда.
— Ну это ты, дорогая, слишком! Это же и мой ребенок, не забывай. Как я могу остаться в стороне и ничего не делать?
— Именно это от тебя и требуется — ничего не делать, — отрезала Линда как можно спокойнее.
— Я люблю тебя, ты слышишь? Я люблю тебя, дурочка!
— Я тоже люблю тебя, — сказала вдруг Линда, но таким тоном, словно это не имело отношения к их разговору.
— Ты меня сведешь с ума… я скоро рехнусь, честное слово.
— О господи, Майкл. Разве ты не видишь? Я так устала, просто падаю с ног. Давай отложим этот разговор, но знай, ребенок важен для меня. Я не хочу, чтобы с ним случилось что-нибудь. Я этого не переживу. — И она снова заплакала. Нервы Линды сдали окончательно.
— Хватит, — сказал Майкл. — Пойдем со мной.
— У меня тут машина.
— Я тебе не позволю сесть за руль в таком состоянии, понятно? Ты сама только что призналась, что устала и расстроена. Потом заберем твою консервную банку.
— Майкл…
— Линда, пожалуйста! Ты же беременна, не заставляй меня тащить тебя на руках.
Они подошли к грузовику, и Майкл усадил ее в кабину. Линда уже не сопротивлялась, а когда оказалась в машине, даже вздохнула с облегчением, видно, перспектива вести собственную машину домой ее не очень радовала.
— Ответь, ты правду мне сказала? — спросил Майкл, усаживаясь рядом с ней за руль.
Она откинулась назад и устало прикрыла глаза.
— О чем ты?
— Ты любишь меня или нет? Только честно…
Майклу было важно узнать это. Он так долго сомневался в чувстве Линды, что боялся поверить ее словам. Линда молчала и смотрела на него. Майкл завел мотор и тронул машину.
— От мужчин одни только проблемы, — сказала Линда со вздохом.
— Да или нет?
— Да, да, да. Но я справлюсь со своими делами сама. Я не хочу волнений и тревог, не желаю потерять ребенка.
— Поэтому ты так себя ведешь — работаешь день и ночь, сидишь в душной палате Эмили, а тебе нужен свежий воздух. Твоя консьержка сказала, что ты совсем не бережешь себя, да я и сам это теперь вижу.
— Но Эмили позвала меня, я не могла не пойти.
— Да, я понимаю, но посмотри-ка на себя!
— Только не говори мне, что я ужасно выгляжу!
— Ты выглядишь замечательно! Ты лучше всех, и я люблю тебя, но вид у тебя усталый. Линда…
Она не дала ему договорить.
— Послушай, дорогой. Я знаю, как важны для тебя твои дети. Ты прежде всего обязан заботиться о тех, кто у тебя уже есть. Поверь мне — я буду любить наше дитя, да я уже его люблю. Буду заботиться о нем, воспитывать, но сама. Ты понимаешь? Сама.
Майкл не знал, что сказать. Он чувствовал — Линда очень устала, и физически, и морально. Он, конечно, мог возразить, но не стал тревожить ее.
— Я отвезу тебя домой, — сказал он, и Линда кивнула.
Только чуть позже она поняла, что он имел в виду не ее дом, а свой.
— Послушай… — начала она.
— Прошу тебя, не говори ни слова, я не хочу ничего слушать, так надо, поверь. Я же беспокоюсь за тебя, ведь ты нездорова.
— Да с чего ты взял? У меня обыкновенный токсикоз. Это бывает сплошь и рядом, ничего удивительного.
Он коснулся ее руки.
— Все равно, ты неважно себя чувствуешь. Тебе надо расслабиться и отдохнуть. Я собираюсь как раз накормить тебя и уложить поспать. Не отказывай мне в этом, а когда ты придешь в себя, мы поговорим.
— Ты опять о своем.
— Да, и не возражай. Если тебе нечего мне сказать, послушаешь меня. Пора кончать с этой неразберихой.
— Майкл…
— Дорогая, не спорь по пустякам. Я приглашаю тебя в гости. Там Фэй, она соскучилась по тебе. Согласись, если не ради меня, то хотя бы ради нее, хорошо? Разреши мне хоть немного позаботиться о тебе, пожалуйста.
— А Марго?
— Она сегодня ночует у своей подружки — у той день рождения, а празднуют они за городом. — Линда посмотрела на него, и Майкл понял, что не ответил на ее вопрос. Она имела в виду совсем другое, но он не намерен был затевать в машине нелегкий разговор. — Я тебе говорил: Марго знает о моих чувствах к тебе. Я сам справлюсь с ее выходками и попытками сесть мне на голову. Девочка сама не знает, чего хочет, но, кажется, у нее есть хороший руководитель. Я прошу тебя доверить мне самому разобраться с Марго.
Линда кивнула и положила руку ему на плечо.
— Ну хорошо, — сказала она тихо.
Она еще что-то добавила, но Майкл не расслышал, а переспрашивать не стал. Линда задремала, откинувшись на сиденье. Майкл вел машину и с любовью посматривал на нее, — под глазами у Линды были темные круги, и вид она имела просто несчастный. Скорее всего, она и уступила ему только потому, что у нее уже не было сил сопротивляться. Хорошо, что он проявил характер и настоял на своем. Перед ними проблема, и они будут решать ее вместе.
Вот и его улица. Почти все дома были украшены рождественскими огнями.
— Я и забыла, что скоро Рождество, — сказала Линда, открыв глаза.
— Подожди, ты сейчас увидишь наш дом, — улыбнулся Майкл. — Фэй постаралась на славу.
Он взял Линду за руку. Пальцы у нее были холодными и слабыми. Как ему хотелось поскорей успокоить и согреть ее! Если бы они могли понять друг друга…
— Очень красиво! — улыбнулась Линда, когда показался его дом.
— Малышка нацепила гирлянды куда только смогла. Мы шутим, что у нас во дворе нельзя долго стоять на одном месте — обовьют гирляндой.
Линда засмеялась и открыла дверцу, чтобы выйти.
— Подожди, — сказал Майкл. — Я сейчас помогу!
Он взял ее на руки и поставил на землю. Они постояли, не размыкая объятий.
— Ты помнишь, что ты мне обещала тогда на берегу? — спросил Майкл. — Помнишь?
— Майкл…
— Нет, ты тогда пообещала не сдаваться. Я призываю тебя к этому сейчас, потому что чувствую — ты идешь на попятный. А теперь пора в дом, видишь, Фэй выглядывает в окно. Она еще не заметила тебя.
Они прошли через двор, стараясь не попасть на освещенную его часть.
Открылась дверь, и на пороге появилась Фэй. Малышка так удивилась и обрадовалась, увидев Линду, что просто остолбенела — стояла в дверях, не зная, что сказать и что делать дальше.
