— Это будет защищать стяжку и напоминать вам и всем другим, что рука повреждена. Если боль усилится или будет беспокоить что-то еще, снова приходите ко мне.
Джейн нахмурилась. Ее отец был стоиком, а вот она слабачка, когда дело коснется физических страданий. Возможно, она унаследовала это от матери, которая бросила мужа с ребенком, когда Джейн было шесть лет, — по той причине, как говорил Марк Шервуд, что кишка была у нее тонка. Типично по-женски: легче распустить нюни и сбежать, чем вынести все трудности.
— А почему боль может усилиться? — с опаской спросила она.
— Скорее всего, из-за слишком тугой стяжки. Но в вашем случае вероятность этого весьма незначительна — надеюсь, вы не собираетесь повторить ваш коронный нокаутирующий удар!
Джейн проигнорировала эту бестактную попытку пошутить и стала рассматривать повязку на руке.
— Три недели… — мрачно проговорила она.
— Взгляните на это с другой стороны, — хорошо, что это левая рука.
Джейн подняла на него глаза.
— Я левша.
— Да, не повезло вам. Какая у вас работа?
— В данный момент нет никакой.
В нем пробудилась его кипучая энергия.
— Это хорошо. Просто замечательно! Это значит, вы можете дать покой вашей руке…
— Это значит, я могу умереть с голоду, — поправила его она. — Если я не найду работу в ближайшее время, то мне нечем будет заплатить за еду и жилье, не говоря уже о счетах за лечение.
Он вскинул руки вверх.
— Эй, не стреляйте. Эти расходы покрываются компенсацией при несчастных случаях, вам почти ничего не надо платить. Какую работу вы ищете? Какая у вас специальность?
Если бы Джейн не была усталой, голодной и не испытывала потрясения от вчерашней встречи, ее, возможно, позабавило бы покровительство этого серьезного молодого человека, который наверняка совсем недавно окончил медфак.
— Управленческая, — лаконично ответила она. — Но интересующих меня мест сейчас, видимо, очень мало, и предлагают их крайне редко.
Особенно если ты имела несчастье попасть в современный вариант «черного списка» Райана Блэра.
— Так что я уменьшила запросы и прошла несколько собеседований для устройства на секретарскую работу, но везде требуется определенное владение руками или хотя бы способность писать…
— Но вы ведь можете работать с клавиатурой…
— Не очень хорошо. — Она пожала плечами. — На месте нанимателя я не взяла бы себя на работу. Нет смысла брать кого-то, если видно, что этот человек сразу станет просить отпуск по болезни!
— А служба социального обеспечения? Там могут помочь?
Она вздохнула. Похоже, гордость была еще одним предметом роскоши, от которого придется отказаться.
— Я влипла в один запутанный финансовый спор и не могу претендовать ни на какую правительственную помощь пока он не разрешится…
— Вы определенно можете претендовать на пособие, если из-за травмы не в состоянии работать, — сказал врач, записывая что-то в свой блокнот. — Они будут вам выплачивать какой-то процент от вашего среднего заработка за прошлый год. Я распоряжусь, чтобы вам дали бланк заявления, когда будете уходить…
Пробормотав что-то похожее на согласие, Джейн взяла выписанный им рецепт, так как ей не хотелось вдаваться ни в какие подробности. Дело было в том, что она ничего не заработала за прошлый год. В «Шервуд пропертиз» сложилась такая отчаянная ситуация, что она отказалась от своего оклада и вложила эти деньги в бизнес, а сама, в ожидании лучших времен, жила за счет своих платиновых кредитных карточек.
В последующие несколько дней Джейн стала свидетельницей того, как несколько найденных ею неплохих вариантов буквально уплыло у нее из рук. Она все сделала правильно: элегантно оделась, попросила Колетт сделать ей прическу, всюду поспевала вовремя, была обаятельной с работодателями. В одном месте она действительно не подходила, а в остальных трех случаях, узнав, кто она такая, от нее попросту спешили отделаться.
Владелица одного из бюро по найму — грубоватая, прямолинейная в суждениях женщина, которую Джейн немного знала прежде, — была с ней откровенна.
— Джейн, не тратьте время впустую. Мое бюро зависит от крупных компаний. И если я сейчас устрою на работу Джейн Шервуд, то лишусь выгодных контрактов. Вероятно, и в других агентствах дело обстоит так же. Кто-то употребил свое влияние. Боюсь, вам предстоит бороться в одиночку…
Джейн не удивил такой оборот дел.
Но вот теперь задача найти работу отошла на второй план. Через три дня Джейн предстояло съехать с квартиры, а нового жилья она еще не нашла.
В дверь неожиданно постучали. Это был один из соседей.
— Вас к телефону.
— О, спасибо. — Она грустно улыбнулась ему и прямо из кухни, с яйцом в руке, вышла в холл, где телефонная трубка свисала с видавшего виды аппарата на стене. Торопливо пристроив яйцо в забинтованной руке, она взяла трубку.
— Алло?
— Мисс Шервуд?
Только один человек мог шипеть так угрожающе.
Джейн смотрела, как сырое яйцо выскальзывает из расколовшейся скорлупы ей на туфлю.
— Мистер Блэр. Какой сюрприз. — Она тоже умела быть оскорбительно вежливой. — Как поживаете?
— Превосходно. А вы?
Джейн инстинктивно спрятала больную руку за спину.
— Да просто великолепно! Куда уж лучше!
В возникшей паузе Джейн слышала его дыхание и старалась сдержать свое, чтобы он не узнал, что ее сердце колотится так, будто она бежит марафонскую дистанцию.
— Я звоню, чтобы пригласить вас завтра пообедать со мной в отеле «Лейкпойнт». У меня есть к вам выгодное деловое предложение…
— Мадам, мистер Блэр ждет вас, пойдемте.
Джейн направилась за метрдотелем. Ресторан отеля «Лейкпойнт» был весьма фешенебельным.
Метрдотель обогнул ряд папоротников, и Джейн заметила знакомую темноволосую голову за столиком в центре зала. Она внутренне напряглась, по спине пробежал холодок. Надо быть сумасшедшей, чтобы прийти сюда, чтобы поверить, будто Райан Блэр оставил мысль о мести. Зачем бы ему предлагать ей помощь, если он уже практически разорил ее? Приняв его приглашение, разве она не показала, до какого доведена отчаяния, если хватается за любую соломинку?
В голове у нее пронеслась малодушная мысль: сбежать! Но тут Блэр повернулся и пронзил ее взглядом. Отступать было поздно, и она опять уже была готова ринуться в бой.
Когда они приблизились к столику, Джейн, стараясь побороть страх, невольно сжала кулаки и вздрогнула от боли, пронзившей левую руку. Еще одна слабость, которую придется скрывать. Отправляясь на встречу, она сняла повязку и надела черные атласные перчатки.
Он встал при ее приближении, и она с чувством разочарования отметила про себя, что на нем ее удар не оставил никаких следов. На его четко очерченных губах и твердом подбородке не было ни пятнышка.
Некоторую компенсацию она получила, увидев, как расширились его глаза при взгляде на ее платье. Казалось, он был на мгновение пригвожден к месту игрой бусин на бархатном платье, которые ярко сверкали в свете люстры у них над головами. Сознание того, что ей удалось поразить его своим нарядом, сразу подстегнуло ее несколько упавший боевой дух. Очко в пользу Колетт! С достоинством кивнув в знак приветствия и опускаясь на отодвинутый метрдотелем стул, Джейн позволила себе слегка улыбнуться.
— Оделась для роли? — пробормотал он, и его синие глаза странно блеснули.
Она напряглась, уловив что-то оскорбительное в этом замечании.
— Простите, что вы сказали? — переспросила она.
Он сел, улыбаясь ей такой улыбкой, от которой по всему ее телу поползли мурашки.
— Сегодня у вас восхитительно отважный и… азартный вид, — сказал он, делая знак, чтобы подали напитки, и не отводя глаз от ее настороженного лица.
— Спасибо, — выдавила она сквозь зубы.
— Не за что… Джейн, — ответил он, и его глаза жестко блеснули насмешкой, так что она сразу забыла о данном себе обещании держаться невозмутимо и примирительно при любых обстоятельствах.
— Вы сами выглядите весьма изысканно, Райан, — пропела она.
И это была правда. В белом смокинге, подчеркивающем ширину его плеч, в темно-синей шелковой рубашке и черных брюках он выглядел эталоном мужской элегантности, а его красивое лицо с резкими чертами, оживленное переполнявшей его агрессивной энергией, производило сильное впечатление, этого Джейн отрицать не могла.
— Мы с вами просто общество взаимного восхищения, не правда ли? — протянул он. — Что вы будете пить? Я собираюсь заказать мартини с лимонной корочкой.
Она хотела было вообще отказаться от чего бы то ни было алкогольного — ей нужна совершенно трезвая голова, чтобы иметь дело с этим коварным типом, — но в его невинном вопросе она услышала оттенок вызова.
