Тот задал еще несколько малозначащих вопросов и, получив такие же недружелюбные и короткие ответы, смолк, опустив глаза в тарелку.
Когда отец вышел, чтобы ответить на телефонный звонок, Доминик немедленно воспользовался его отсутствием.
— Что происходит, Кристи? — спросил он, глядя на нее в упор.
У девушки от возмущения дух перехватило, но пока она придумывала достойный ответ, вернулся отец.
— Ошиблись номером, — улыбнулся он.
Все оставшееся время гость общался исключительно с хозяином дома. Восемь лет назад такое поведение Доминика бесило Кристи, и она прибегала к всевозможным детским, в сущности, ухищрениям, чтобы привлечь его внимание к своей персоне, но сегодня девушка была рада, что ее оставили в покое.
После ужина отец с Домиником по старинной традиции сели поиграть в шахматы, а Кристи, прибравшись на кухне, поднялась наверх к матери.
— Не трать время на то, чтобы сидеть со мной, дорогая, — сказала Берта. — Я чувствую себя прекрасно и сейчас собираюсь поспать. Почему бы тебе не присоединиться к отцу с Домиником?
— Они играют в шахматы.
Мать улыбнулась.
— Да, припоминаю. Доминик пытался пристрастить тебя к этой игре, а ты отбивалась изо всех сил, потому что терпеть не могла сидеть без движения и переставлять фигуры.
Кристи вспыхнула, представив себе надувшуюся шестнадцатилетнюю девчонку, которую интересовали вовсе не слоны и короли, а лишь один Доминик. Впрочем, тогда она не отдавала себе отчета в том, что причиной ее упрямства были все те же неразделенные чувства и желание привлечь к себе внимание.
— Ты всегда была слишком непоседливой для настольных игр, — добродушно заметила Берта. — Помню, как в один из воскресных дней ты накричала на Доминика, схватила доску и вместе со всеми фигурами швырнула ее на пол.
— Да, и он чуть не отлупил меня за это, — уязвленно пробормотала Кристи.
— Совершенно верно, мне даже пришлось его успокаивать, — рассмеялась мать.
Кристи вспомнила, как томилась тогда от неясного беспокойства, не в силах определить, что же ее тревожит. Ей, как и прежде, хотелось как можно чаше видеться с Домиником, но когда они встречались, дружески покровительственное отношение с его стороны раздражало ее.
Слишком молодая и неопытная, чтобы разобраться в своих чувствах, Кристи либо дулась, как мышь на крупу, либо ни с того ни с сего взрывалась. Когда Доминик, грубо схватив ее за руку, попытался заставить Кристи собирать рассыпанные по полу шахматные фигурки, в ней проснулась оскорбленная женщина, и она вся в слезах убежала в свою спальню.
На другой день Доминик, подвозя ее домой из школы, остановился в чистом поле.
— Прости меня за вчерашнее упрямство, — сказал он негромко. — Я никак не могу привыкнуть, что ты уже не маленькая девочка.
Кристи снова залилась слезами, но бежать на этот раз было некуда, и в конечном итоге она выплакала все свои обиды и горести на его широком и надежном плече. Сквозь слезы и смятение девушка ощутила, что получает удовольствие от близости Доминика и его крепких дружеских объятий.
Когда Кристи успокоилась, он легонько поцеловал ее в лоб и дал свой платок — вытереть глаза и высморкаться.
Именно в этот день она поняла, что влюбилась.
— …Эй, Кристи, спустись с небес на землю!
Голос матери вернул ее к действительности. Прибираясь в спальне, Кристи подумала: а что бы сказала Берта, узнав, что ее дочь научилась играть в шахматы?
Наставницей Кристи в этой древнейшей и мудрейшей из игр стала жена Дэвида, — именно у нее девушка училась терпению и последовательности в действиях. Кристи восхищалась Мерил и не раз думала о том, что, несмотря на свой успех у слабого пола, Дэвид вряд ли был бы счастлив в этой жизни, если бы рядом с ним не было такой терпеливой и надежной жены. Наверное, он по-своему, в глубине души, любил и ее, и детей, просто в погоне за творческой удачей и вниманием женщин у Дэвида не оставалось времени на то, чтобы обдумать и понять это.
Поправив подушки на кровати матери и пожелав ей спокойной ночи, Кристи двинулась к дверям.
Отношения взрослых — тайна за семью печатями, подумала она. Подростком Кристи мечтала об идеальной любви между нею и Домиником. Ей казалось, что этого достаточно для счастливой семейной жизни, но в реальности все оказалась куда сложнее.
Воспитанная в патриархальных сельских традициях, Кристи не допускала и мысли о связи с человеком, жену которого она, ко всему прочему, знала и любила. И хотя несвоевременное возвращение Доминика в Сетондейл путало ей все карты, она ни на секунду не сомневалась в правильности своего решения не ехать вместе с Гэлвином в Голливуд.
На расстоянии сексуальная привлекательность Дэвида начинала блекнуть, и здесь, в родном доме, она понемногу освобождалась от его чар. Впрочем, возможно, он был ни при чем, просто для Кристи пришла наконец пора повзрослеть.
После унизительного отказа Доминика Кристи не давала своей чувственности выйти из-под контроля. Она не принадлежала к тому сорту женщин, которым секс необходим сам по себе, но временами, наблюдая за целующимися влюбленными и обнимающимися семейными парами, девушка до боли остро ощущала собственное одиночество.
И виноват в этом был не кто иной, как Доминик. После его жестокой отповеди Кристи не решалась открыто выражать свои чувства, панически боясь снова оказаться отвергнутой.
Спустившись вниз, она принялась готовить кофе. Шел одиннадцатый час. Неужели Доминик забыл о привычке родителей рано укладываться спать, с досадой подумала Кристи и покосилась в сторону игроков. Одного взгляда на доску было достаточно, чтобы понять — победа Доминика неминуема.
— Он загнал меня в угол, — с забавной гримасой пожаловался отец, забирая кофе с подноса.
— Ты так думаешь? — приподняла она бровь и, изучив расстановку фигур, констатировала со знанием дела: — Мат через два хода. Сдавайся, папа!
Отец удивленно, но с удовлетворением посмотрел на нее.
— Вон как! Оказывается, ты не зря торчала у себя в Лондоне! Помнишь, Доминик, как ты пытался научить ее играть в шахматы? — поддел он соперника.
— Да уж, с чем с чем, а с учителями проблем у меня никогда не было! — едко заметила Кристи.
Доминик помрачнел и холодно ответил:
— Наверное, ты получила еще не все уроки от жизни.
Пол озадаченно переводил взгляд с одного на другую, стараясь уловить скрытый смысл их перепалки.
К счастью, снова зазвонил телефон. Кристи хотела выйти вслед за отцом, но голос Доминика остановил ее:
— А ты здорово изменилась, Кристи! Надо полагать, шахматы — это не единственное, чему ты научилась за эти годы?
