— Простите?..
— Дело вот в чем. Ламберт дал понять, что ваш портрет станет чем-то вроде свадебного подарка. И мне нужно точно знать к какому сроку закончить работу.
Джулия нахмурилась. Как ни смешно об этом говорить, но ее жених никогда не обсуждал с ней то, как скоро их помолвка закончится свадьбой!
— Думаю, вы неправильно поняли его.
— Разве? — поднял брови Алан. — Исходя из беседы с ним, я решил, что это неминуемо произойдет в ближайшее же время. Правда, у вас значительная разница в возрасте, не так ли?
— Но…
Ее щеки запылали. Какое дело этому человеку до столь интимных подробностей?
— Вы как весна и осень, — насмешливо добавил Алан.
— Едва ли меня можно сравнивать с весной — мне ведь уже двадцать пять, — медленно ответила она и добавила с вызовом: — Лето подошло бы больше. И уж, конечно, в наше время возраст супругов не имеет значения.
— Вы так думаете? — мягко возразил он.
Джулия вновь нахмурилась. Они с Ламбертом были друзьями, и не более!
— Думаю, я пришла сюда для того, чтобы вы сделали эскиз, мистер О’Мейл, а не расспрашивали меня о личной жизни! — раздраженно заметила она.
— У меня есть имя, и вы его знаете, — мягко поправил он.
— Сейчас я предпочитаю обращаться к вам по фамилии!
Алан невозмутимо пожал плечами.
— Как угодно. Не могли бы вы встать у камина? — попросил он и, нахмурившись, опустил глаза на эскизный планшет.
Кипя от злости, Джулия медленно подошла и встала у каминной решетки.
— Отлично, — удовлетворенно произнес Алан. — Одежда, конечно, никуда не годится. — И, перехватив ее возмущенный взгляд, добавил: — То есть, поймите меня правильно, в ней вы выглядите замечательно. Но она не подходит к тому образу, который мне необходимо передать.
— А что это за образ? — нетерпеливо переспросила Джулия.
Он не ответил, сосредоточившись на листе бумаги и сделав несколько быстрых штрихов карандашом.
Джулия осталась на месте, утешая себя тем, что в тот момент, когда мастер углубился в работу, она, как личность, на какое-то время перестала для него существовать. И это ее устраивало. Ведь она оказалась здесь не по доброй воле, и никаких лирических отступлений, тем более касающихся личной жизни, в разговоре с художником допускать не собиралась.
— Будут ли на портрете… другие детали? — наконец, спросила она часом позже. Камин, с ее точки зрения, был довольно изящен, но, неотступно рассматривая его в течение часа, она уже успела почувствовать к нему отвращение!
Алан, нахмурившись, взглянул на нее, и было видно, что его мысли все еще были сосредоточены на эскизе.
— Какие детали? — недоуменно переспросил он.
— Я имею в виду интерьер, — сухо заметила она. — Надо ли вокруг меня изображать множество различных предметов?
Алан О’Мейл отложил в сторону эскизный планшет и не спеша помассировал занемевшие плечи.
А действительно довольно красивый мужчина, неохотно признала Джулия. Пронизывающий взгляд напоминал байроновский, а длинные темные волосы придавали его внешности цыганскую вольность. Хотя во взгляде такой романтической натуры, как лорд Байрон, наверное, никогда не было того откровенно-похотливого оттенка, который сплошь и рядом встречается у современных мужчин.
— А что? — наконец спросил он.
Джулия пожала плечами.
— Я ведь уже объяснила…
— Что вы очень заняты, — насмешливо закончил он. — Да, я уже слышал об этом. Понятно, вам не терпится, чтобы я изобразил вас одну, без всякой обстановки, причем как можно быстрее. Насколько я знаю, вы — одна из лучших манекенщиц, если не самая преуспевающая. Не пойму только, зачем нужно работать в таком напряженном графике?
— Затем, чтобы я продолжала оставаться ведущей моделью, — сухо ответила Джулия.
Алан поджал губы.
— Так ли это важно для вас?
От его насмешливого тона щеки Джулии запылали.
— А для вас важно быть востребованным художником? — язвительно переспросила она, обиженная высокомерным отношением к ее профессии, которое она вдруг ощутила в голосе О’Мейла.
Чтобы войти в модельный бизнес и закрепиться в нем, помимо ума, требовалась безукоризненная осанка, до мелочей отработанная походка и еще… немного удачи. Для уверенного продвижения по ступенькам этой карьеры и сохранения завоеванных позиций необходимо было напряженно трудиться, стараясь выдавать лишь блестящие результаты, и никогда не довольствоваться хорошими. Себя Джулия тоже в чем-то считала художником.
— Вы правы, — согласился Алан. — Но я представить себе не могу, как этим можно заниматься каждый день, без перерыва.
Голубые глаза Джулии сузились.
— Вы пытаетесь меня оскорбить, мистер О’Мейл, или это происходит помимо вашей воли? — медленно произнесла она.
— Наверное, и то, и другое, — невозмутимо усмехнулся он.
Джулия покачала головой, не понимая такой самоуверенности, граничащей с наглостью.
— Думаю, мне пора, — коротко сказала она, многозначительно посмотрев на свои золотые часы.
Это был еще один подарок Ламберта в день помолвки. Обручальное кольцо с бриллиантом лишь дополняло изысканный набор ювелирных украшений, которые Джулия постоянно носила.
Алан О’Мейл выжидающе и не без любопытства смотрел на нее, слегка наклонив голову.
— Почему так скоро? — наконец спросил он.
Джулия почувствовала в его голосе вызов.
— Мне еще нужно кое-куда попасть, — решительно сказала она. — У меня назначена встреча.
— Все ясно. Спешите домой, к Ламберту, — подразнил ее Алан, медленно встав и заслонив собой окно.
Джулия шагнула назад, неожиданно обнаружив, что комната угнетающе мала. Ей даже показалось, что она сама почти прижата к каминной решетке.
Алан медленно приближался к девушке, его пристальный взгляд был по-прежнему прикован к ее лицу. Он остановился на расстоянии всего лишь вытянутой руки.
Джулия вдруг поняла, что почти не дышит. Находясь в такой близости, она ощущала исходившее от мужчины тепло, легкий приятный запах его лосьона…
— Мне на самом деле нужно идти, — с трудом проговорила она.
Алан пожал плечами.
— Так что же вас останавливает?
Как ни странно, ее останавливали собственные ноги. Они отказывались передвигаться. В коленях была такая слабость, что Джулия едва сохраняла вертикальное положение и ощущала себя испуганным кроликом, неспособным передвигаться даже перед лицом смертельной опасности.
О’Мейл, как она догадалась еще при первой встрече, прекрасно знал о том влиянии, какое оказывает его магический взгляд на женские сердца.
