Однако все произошло именно так, а не иначе, Мэган дала Кендаллу от ворот поворот и успокоилась — как вскоре выяснилось, рано, потому что на этом история не закончилась.
Разобидевшись на Мэган, Кендалл начал распускать о ней сплетни.
Вернее, сначала он примерно месяц не давал ей проходу. Всюду встречал, ходил следом, требовал продолжения отношений. В конце концов, Мэган пригрозила ему, что, если он не отстанет, пожалуется родителям, а те заявят в полицию. Она бы никогда этого не сделала, так как не привыкла посвящать отца и мать в свои личные дела, но, как ни странно, на Кендалла предупреждение подействовало. Он отстал, зато, как уже говорилось выше, принялся рассказывать о Мэган все то — в мельчайших деталях и самых интимных подробностях, — во что не принято посвящать даже друзей.
Вскоре та же Терри сообщила Мэган, что Кендалл хвастает направо и налево о том, как она хороша в постели, добавляя, что знает это достоверно, так как сам пробовал.
Разумеется, Мэган пришла в негодование. К сожалению, с возникшей ситуацией она ничего поделать не могла, потому что, как известно, на чужой роток не накинешь платок. Оставалось лишь игнорировать происходящее, хотя внутри у Мэган все кипело.
Но, когда Кендалл пустил новую сплетню — что якобы Мэган безотказна и готова лечь со всяким, кто только поманит, — ее терпению пришел конец. Сандсайд-Бич городок небольшой, здесь многие друг друга знают, а кроме того, Мэган ведь не одна, у нее родители, репутацию которых она была не вправе ставить под удар. И потом все это могло негативно отразиться на бизнесе, состоятельные клиенты способны были отвернуться от клуба «Боент-шарм»...
Мэган долго размышляла над тем, как следует поступить, а потом просто позвонила Кендаллу и сказала все, что о нем думает. Тот тоже в долгу не остался. Они крепко поругались, что и неудивительно в сложившихся обстоятельствах. Последнее слово осталось за Кендаллом. Он назвал Мэган дурой и заявил, что лучше него ей все равно никого не найти и что в конце концов она останется одна. Мэган швырнула телефонную трубку на аппарат, на чем беседа и завершилась.
Этот разговор был последним, потому что вскоре родители Кендалла и он сам переехали в Филадельфию. А затем и Мэган покинула Сандсайд-Бич — отправилась в Нью-Йорк продолжать образование.
За минувшие с той поры годы произошло много разных событий, поэтому неприятные воспоминания если не стерлись из памяти Мэган совсем, то изрядно потускнели. Она не думала о Кендалле, и у нее даже мысли такой не было, что когда-нибудь они встретятся вновь. Эта страница ее жизни не только была перевернута, но также прикрыта сверху несколькими другими.
И тут, словно из небытия, возник Кендалл!
Дьявол его принес! — промелькнуло в мозгу Мэган.
— Спасибо, что предупредила, — сказала она Терри. — Теперь у меня одна забота: как бы ненароком не наткнуться на Кендалла в городе.
— Он о тебе спрашивал. Мэган вздрогнула.
— Вот как? Что его интересовало?
— Ничего конкретно. Просто поинтересовался, как у тебя дела, вышла ли ты замуж и все такое... — В глазах Терри промелькнуло виноватое выражение. — Я отвечала так кратко, как только могла.
— А сам Кендалл женат? — с беспокойством спросила Мэган.
Терри пожала плечами.
— Трудно сказать. С виду он не похож на семейного человека, но первое впечатление бывает обманчиво.
— Верно... — задумчиво произнесла Мэган. В этот момент звонил ее сотовый телефон.
Майкл Майерс сообщил, что мэр Ральф Хейлик прибыл для массажа.
Целый час ей предстояло провести наедине с неприятным клиентом. Целый час!
Но мэр Ральф Хейлик не должен даже заподозрить, каково истинное отношение к нему Мэган Стэмм. Ни в коем случае! Иначе пострадает репутация клуба, где всегда рады каждому клиенту.
Собственно, как клиенту Мэган была рада мэру Ральфу Хейлику, но как человек и мужчина он был ей несимпатичен.
— Чем тебе так не нравится наш мэр? — когда-то спросила ее Мэри. — По-моему, клиент как клиент, не хуже и не лучше других.
— Только похож на борова. Или на жабу, рыжую и раздувшуюся. В остальном же действительно такой, как все.
— А, понимаю...— со смешком протянула Мэри. — Только вот что я тебе скажу, милая моя: если бы ты дополнительно платила мне по десять долларов за каждую неприятную для меня клиентку — или клиента, если угодно, — то очень скоро я выкупила бы у тебя этот клуб! — Но, видя, что подобными словами ничуть не успокоила Мэган, Мэри добавила: — Не переживай — по-моему, наш мэр вполне безобиден. Ведь он пока не перешел за рамки дозволенного?
Мэган качнула головой.
— Нет.
— Вот видишь, значит, я права. И потом, ты сама говорила, что от мэра многое зависит — условия аренды земельного участка, на котором находится клуб, и прочее. Так что с ним стоит поддерживать добрые отношения.
— Это-то меня и угнетает, — мрачно ответила Мэган.
Она вспомнила тот разговор, толкнув дверь седьмого массажного кабинета и увидев мэра Ральфа Хейлика. В его улыбке сквозило предвкушение.
— Здравствуй, рыбка, — с бархатистыми нотками в голосе произнес он, обегая переодевшуюся в униформу Мэган взглядом с головы до ног. — Наконец-то мы снова встретились! Я ждал этой минуты всю неделю.
Упитанная физиономия и двойной подбородок Ральфа Хейлика свидетельствовали о том, что он не особенно отказывает себе в еде. Вопросы диетического питания его явно не заботили, зато вкусная пища занимала изрядную часть внимания. А ее поглощение — времени.
Из-за полноты мэру Ральфу Хейлику, как он ни старался, не удавалось выглядеть элегантно. Или, по крайней мере официально. Даже смокинг он умудрялся носить, как домашний халат. А в мятых льняных брюках и таком же пиджаке с заломами на спине на том участке, где она соприкасалась со спинкой автомобильного сиденья, и вовсе смотрелся этаким разомлевшем на солнце туристом.
— Здравствуйте, мистер Хейлик, — сдержанно ответила Мэган.
— Что ты, рыбка, зачем так официально?! Для тебя я просто Ральфи.
Мэган едва удержала на лице любезную улыбку. Ральфи! Еще чего недоставало...
Небось, только и ждешь, когда мы окажемся на короткой ноге! — проплыло в ее голове.
У Мэган язык не повернулся бы назвать Ральфа Хейлика, как тот хотел. И не только потому, что тот являлся главным чиновником Сандсайд-Бич. Главную роль тут играла его внешность. Из-за своей комплекции он казался лет на двадцать старше, чем был на самом деле. Собственно, разница между ним и Мэган составляла меньше десяти лет. Однако, по ее ощущениям, Ральфу Хейлику было не тридцать пять, а все пятьдесят.
