— Но почему именно со шваброй? — не унимался Маккинли. — Почему не с куклой или с плюшевым мишкой?
— Это трудно объяснить. Швабра не являлась для меня другой персоной или воображаемым приятелем. Она была словно мной самой. Вернее, моим вторым «я». Скрытой частью меня.
— Звучит довольно забавно, — заметил Патрик, еще больше замедляя шаг. — И что же, вы до сих пор беседуете со швабрами?
— Нет, перестала примерно лет в восемнадцать.
— С вами что-то случилось?
— Я уехала из дому, чтобы поступить в художественный колледж. Не думаю, чтобы моим приятельницам, с которыми я делила жилье, понравились бы мои причуды. К ним относилась спокойно лишь моя мать. С тех пор подобные беседы происходят безмолвно, в моей голове.
Граф пристально посмотрел на Луси.
— Но вы по-прежнему продолжаете разговаривать сами с собой?
— Сейчас уже не так часто. — Луси пожала плечами, тут же припомнив, что в ее голове только что состоялся весьма оживленный диалог.
— Вы кому-нибудь рассказывали об этом?
— Конечно нет!
— Даже вашему жениху?
Луси замялась, не зная, что ответить.
— Ведь это кольцо, что надето на вашем пальце, означает, что вы обручены? — настойчиво поинтересовался Маккинли.
— Да, — решительно кивнула Луси.
Во время полета она спокойно поразмыслила и пришла к заключению, что была не права, придав такое значение размолвке, случившейся у них с Фредом перед ее отъездом. Разумеется, она по-прежнему любит его и собирается стать его женой. Но... волнение, порожденное близким присутствием Патрика Маккинли, беспокоило ее. Разве возможно, чтобы, любя Фреда, она испытывала влечение к графу Уэндейлскому?
Возможно, потому что это не любовь, подсказала прагматическая сторона ее характера. Это всего лишь физическое влечение. Граф чрезвычайно притягателен!
Последнее соображение несколько утешило Луси. Конечно же, любая женщина подтвердит, что Патрик Маккинли является очень привлекательным человеком. В нем словно воплотились извечные женские фантазии, рисующие образ идеального мужчины — красивого, богатого, загадочного... Нет, оборвала Луси течение своих мыслей, так нельзя! Я несправедлива к Фреду!
— Вы угадали, — вздохнула она. — Я действительно ничего не говорила жениху о некоторых своих привычках, потому что он считает меня здравомыслящей и уравновешенной женщиной.
На губах графа вновь возникла легкая улыбка.
— А на самом деле в вашем характере отсутствуют эти качества?
— Я их развиваю, — коротко ответила Луси, с сожалением добавив про себя, что ей далеко не всегда удается достичь в этом успеха.
— Когда состоится ваша свадьба?
— Примерно через три недели.
— Три недели! — воскликнул Патрик, как будто не веря собственным ушам. — Вы проделали такой путь... практически накануне свадьбы?
— Я бы приехала даже в том случае, если бы свадьбу пришлось перенести, — искренне ответила Луси. — Не так давно умерла моя мать. Это стало для меня большим потрясением, поэтому мне безумно захотелось помочь кому-нибудь выздороветь. Вы не представляете себе, как я ждала встречи с Кении, чтобы осуществить свою мечту. Если нужно, я готова сделать это завтра же. Ведь вы писали, что чем скорее врачи произведут переливание, тем лучше, не так ли?
Маккинли остановился, не переставая изумленно глядеть на Луси, и покачал головой.
— Вы необыкновенный человек, мисс Крептон. Необыкновенный, — медленно и раздельно повторил он. — Это чудесно, что вы готовы пройти процедуру завтра. Однако позвольте спросить, не слишком ли это рано? Ведь вы устали с дороги.
— Разве можно вести разговор о какой-то усталости, если речь идет о здоровье ребенка? Ничего страшного, потом отдохну.
— Разумеется, и очень скоро, — подхватил Патрик. — Как только вы будете в состоянии покинуть больницу, я отвезу вас в Уэндейл-холл, где вы сможете отдохнуть несколько дней перед отъездом домой. Наше родовое поместье находится в весьма живописной местности, а в это время года там особенно хорошо.
Очевидно, рассказ графа о красотах его поместья был призван успокоить Луси и настроить ее на лирический лад, но вместо этого случилось нечто обратное. Ее голова вновь наполнилась множеством образов, причем некоторые из них носили весьма пикантный характер и имели самое непосредственное отношение к обаятельному хозяину Уэндейл-холла. В эту минуту Луси была очень далека от спокойствия. Она попыталась убедить себя, что в ее фантазиях нет ничего особенного, но из этого ничего не вышло, потому что на самом деле они несказанно волновали ее.
— Прошу прощения, но, судя по всему, я не смогу принять ваше великодушное приглашение. Мне необходимо поскорее вернуться домой, к Фреду... — Она замялась и неожиданно для себя добавила: — К тому же мне не хотелось бы стать обузой для миледи Уэндейлской.
Ведь должна же быть у Патрика Маккинли жена, лихорадочно подумала Луси. Господи, сделай так, чтобы он был женат, взмолилась она. Если я буду знать об этом, может быть, меня не будут одолевать недвусмысленные видения? Ведь прежде я никогда не мечтала о женатом мужчине.
— Миледи Уэндейлской не существует, — сообщил Маккинли.
Его слова произвели на Луси странный эффект. В ее груди как будто что-то сильно сжалось, и сердце сладко заныло, словно в тайном предвкушении.
— В моем доме множество комнат для гостей, так что выбор у вас будет широкий. Кроме того, там немалое количество прислуги, которая будет рада выполнить малейшее ваше желание. Неужели вы не можете задержаться всего на несколько дней? — добавил Маккинли с искушающими интонациями в голосе, глядя Луси прямо в глаза. — Надеюсь, ваш жених не ожидает, что вы отправитесь в обратный путь сразу же после больницы?
— Думаю, нет. Но мне не хотелось бы занимать ваше время...
— Глупости! — возразил он. — Я настаиваю на том, чтобы вы погостили у меня, и не приму отказа.
Луси прерывисто вздохнула. Неудачный момент выбрал Маккинли для своего приглашения, а возможно, с его стороны это своеобразное проявление коварства.
Стоило Луси подумать об этом, как ее мозг вновь наполнился соблазнительными картинами.
Ей представилось, что она лежит на величественной широкой постели в одной из тех огромных и, несомненно, шикарных комнат для гостей, о которых упоминал граф...
За окнами сгустилась ночная темень, но спальня освещена мягким светом свечей, что создает приятную интимную атмосферу. Пышные каштановые волосы Луси рассыпались по белоснежной подушке, поблескивая в неясном свете тусклым золотом. Ее прозрачная ночная сорочка, украшенная изысканными кружевами, хранит девственную чистоту, но от постороннего взора почти ничего не скрывает. Луси читает, когда в комнату входит Патрик Маккинли, одетый по-домашнему в дорогой бордовый халат. Проницательные голубые глаза графа Уэндейлского поймали взгляд слегка испуганных зеленых глаз Луси. Ни на мгновение не отворачиваясь, он подходит к кровати и решительно стягивает с плеч халат, под которым не оказывается больше ничего. Затем он забирается в постель и опускает занавеси по бокам, тем самым отгораживаясь вместе с Луси от всего внешнего мира. После этого Маккинли берет из ее внезапно задрожавших пальцев книгу и медленно склоняется, чтобы через мгновение найти полные губы Луси и слиться с ней в поцелуе.
