Девушка попробовала несколько поз, помахала ракеткой, посылая мячи несуществующему партнеру, а Ларри тем временем ходил вокруг, выбирая ракурсы и прикидывая расстояние.
— По-моему, все получится гораздо естественней, если кто-то будет отбивать мячи. — И, обернувшись, увидела Брета, который весело наблюдал за ней. Он тоже был в белом спортивном костюме и в расстегнутой куртке.
Хилари невольно восхитилась его атлетически развитой фигурой. Крепкий, поджарый, с широкими плечами и мускулистыми руками, он был решительно неотразим.
— Ну как, подхожу я в партнеры? — спросил он с легкой усмешкой.
Хилари вспыхнула, спохватившись, что слишком откровенно его разглядывает.
— Просто странно видеть вас в этом наряде, — пробормотала она и, пожав плечами, отвернулась.
— Но для тенниса он больше подходит, разве нет?
— Мы что, собираемся играть? — Она резко повернулась к нему, мрачно глядя на ракетку в его руке.
— Хочется, чтобы снимки были сделаны в движении, — снова улыбнулся он. — Не бойтесь, я не стану вас слишком гонять. Просто отобью ваши подачи.
Хилари с трудом удержалась от того, чтобы показать ему язык. Она часто играла в теннис и хорошо владела техникой игры. И сейчас самодовольно подумала, что мистера Брета Бардофа ожидает небольшой сюрприз.
— Попытаюсь хотя бы разок отбить вашу, — пообещала она с невинным видом. — Для большего реализма.
— Хорошо. — Он прошел на свою половину корта, а Хилари взяла мяч. — Сумеете подать?
— Постараюсь изо всех сил, — ответила она сладким голоском.
Она взглянула на Ларри и, убедившись, что он готов, небрежно подбросила мячик на руке. Лицо Ларри уже скрылось за фотоаппаратом, и Хилари зашла за штрафную линию, еще раз подкинула мяч и, резко взмахнув ракеткой, послала подачу. Брет аккуратно вернул ей мяч, она снова ударила, целя в угол.
— Если не ошибаюсь, счет пятнадцать— ноль, мистер Бардоф.
— Неплохой удар, Хилари. Вы часто играете?
— От случая к случаю, — ответила она уклончиво, стряхивая с юбки несуществующую пушинку. — Вы готовы?
Он кивнул, и мячик замелькал над сеткой. Хилари с некоторым самодовольством отметила, что Брет сдерживается, подыгрывает ей, чтобы упростить дело Ларри с его непрерывно щелкающим фотоаппаратом. Она и сама не спешила раскрыться, отбивала мячи как придется. Позволив себе две свечки, Хилари послала мяч в противоположный конец площадки.
— Ой! — Она с разыгранным удивлением прижала ладонь к губам. — Это уже тридцать—ноль!
Брет прищурился, подошел ближе к сетке.
— Отчего-то у меня такое чувство, словно меня надувают.
— Надувают? — переспросила она, округляя глаза, позволяя ресницам слабо затрепетать.
Он продолжал сверлить ее взглядом, и губы Хилари задрожали от смеха.
— Простите, мистер Бардоф, я не смогла устоять. Вы держались так снисходительно.
— Чудесно! — К облегчению Хилари, он тоже улыбнулся. — Больше никакого снисхождения. Теперь я жажду крови.
— Начнем сначала, — предложила Хилари, возвращаясь к линии подачи. — Чтобы вы потом не говорили, что я получила преимущество нечестно.
Он с силой вернул ей подачу, и они принялись гонять друг друга по площадке, отбивая мячи с лета. Они сражались за каждое очко. Оба, увлекшись, забыли о Ларри с его фотоаппаратом, заглушив негромкие щелчки затвора свистом ракеток и ударами мяча.
Выругавшись про себя после неудачно отбитого удара, Хилари нагнулась за новым мячом и приготовилась послать подачу.
— Это было здорово, — внезапно раздался голос Ларри, и Хилари непонимающе повернулась к нему. — Я заснял несколько абсолютно фантастических кадров. Ты просто профи, Хил. Все, можно закругляться.
— Закругляться? — воскликнула она, глядя на него с досадой. — Ты что, с ума сошел? У нас равный счет. — Еще раз смерив Ларри укоризненным взглядом и покачав головой, она возобновила игру.
Еще несколько минут они боролись за победу, пока Брет в очередной раз не получил преимущество ударом слева. Мяч просвистел мимо, и Хилари, опустив руки на бедра, тяжело выдохнула.
— Проигравший в агонии! — Она с улыбкой перевела дыхание и подошла к сетке. — Поздравляю. Вы сильный игрок. — И протянула ему руку. Он взял ее, но, вместо того чтобы пожать, задержал в своей.
— Но вы, Хилари, заставили меня побороться. Хотел бы я иметь вас партнером в парной игре.
Он мгновение смотрел на нее, потом перевел взгляд на ее руку, которую все еще не отпускал.
— У вас такая маленькая рука! — Он поднял ее повыше, чтобы получше рассмотреть. — Просто поразительно, что вам удается бить с такой силой. — И, повернув ладонью вверх, он поднес ее к губам.
От этого поцелуя по спине Хилари пробежали мурашки, и она как зачарованная уставилась на свою руку, не в силах заговорить или отнять ее.
— Идемте, — улыбнулся он ей в озадаченное лицо, явно заметив ее реакцию. — И вы тоже, Ларри.
— Спасибо, Брет. — Ларри уже успел собрать свое снаряжение. — Но я хочу поскорее напечатать снимки. Мне и бутерброда хватит перекусить.
— Ну что же, Хилари, — повернулся Брет к ней. — Тогда мы пообедаем вдвоем.
— Что вы, мистер Бардоф, — пробормотала она, охваченная паникой при мысли, что придется пойти с ним обедать, и безуспешно пытаясь высвободить свою руку. — Вы вовсе не обязаны меня кормить.
— Хилари, Хилари, — покачал он головой. — Вы всегда так неохотно принимаете приглашения или только если приглашаю я?
— Не говорите ерунду, — попыталась она изобразить беспечность, в то время как жар, идущий от его руки, волновал ее все сильнее. Наконец смущенная Хилари опустила взгляд на их сцепленные руки.
— Мистер Бардоф, отпустите, пожалуйста, мою руку, — напряженно сказала она, нервно закусывая губу.
— Попробуйте сказать «Брет», — строго произнес он, не обращая внимания на ее просьбу. — Очень легко, всего один слог. Ну, давайте.
Он смотрел на нее спокойно, требовательно, уверенно, и похоже, мог смотреть так еще долго. Чем дольше ее рука оставалась в его руке, тем все более странно чувствовала себя Хилари. Решив, что чем скорее уступит, тем скорее освободится, она сдалась:
— Пожалуйста, Брет, отпустите мою руку.
— Итак, первый барьер мы преодолели. Было совсем не страшно, правда? — Усмехнувшись уголком рта, он выпустил ее руку, и слабость немедленно исчезла. Она обрела прежнюю уверенность.
— Почти совсем.
— Как насчет обеда? — Он вскинул ладонь, предупреждая ее возражения. — Ведь вы же не морите себя голодом?
— Нет, конечно, но…
— Никаких но. Я редко прислушиваюсь к «но» и «нет».
