Когда Глеб Юрьевич появился, я встречала его во всеоружии. Все было идеально. Разве не в этом призвание секретаря — создавать максимально комфортные условия для работы своего шефа?
— Доброе утро, — сказал Глеб Юрьевич, и я расцвела. — А чему вы радуетесь? У нас за выходные в десять раз возросли продажи? Если да, продолжайте улыбаться, если нет — давайте работать.
И он стремительно пронесся мимо моего стола в свой кабинет.
Да. Он совершенно прав. Работать — значит работать. Если бы я знала, что уже через пару часов я резко изменю свое мнение!
Но я тогда не знала. Поэтому с самым серьезным видом варила Глебу Юрьевичу идеальный кофе.
9
Остаток рабочего дня я провела как на иголках. Даже когда разряженная дылда прошествовала мимо меня к выходу, обдав презрением и сладкопряным запахом, ощущение, что я восседаю на крепко заснувшем ежике не проходило. В голове крутилась только одна мысль: «Что же делать дальше»?
— Яна, вы меня слышите? — раздраженный голос босса вмиг вывел меня из раздумий.
— А? Что? — встрепенулась я.
Он сложил руки на груди и смерил меня фирменным взглядом «Ох уж эти секретари» из серии «Недовольство».
— Будьте так любезны, напечатайте договор с компанией «Лиса Инкорпорейтед», — сурово заявил он. — Мне он нужен срочно.
Босс повернулся ко мне спиной и скрылся за дверью. Конечно, зачем же еще я могла понадобиться достопочтенному Глебу Юрьевичу. Уж точно не для того, чтобы чмокнуть меня в щечку. Расцеловать меня он явно хочет не больше, чем облобызать кофемашину. Хотя она, между прочим, исправно варит ему кофе по двадцать раз в день. А что, интересно, сделала эта фифа, чтобы заслужить такое расположение?
Обдумывая варианты ответа на собственный вопрос, я стучала по клавишам клавиатуры, набирая текст документа. Они отчаянно скрипели, словно боясь, что вылетят с законного места, не выдержав отчаянных ударов пальцев.
Справившись с заданием, я распечатал бумаги и, сложив в аккуратную папку, отнесла на подпись шефу. Вот и отлично, теперь есть время подумать над планом Б. Раз уж его предшественник, который должен был закончиться хэппи-эндом со свадьбой или хотя бы поцелуем, только что с треском провалился.
Но не тут-то было!
— Яна! — голос моего шефа не предвещал ничего хорошего. — Да что с вами сегодня такое?
Он кинул мне папку на стол и процедил:
— Потрудитесь самостоятельно найти свою глупейшую ошибку и все исправить хотя бы к завтрашнему утру. У меня важная встреча, так что в офисе меня не будет до вечера.
Что ж, кажется, намечается передышка. Я облегченно вздохнула, когда дверь за Глебом Юрьевичем закрылась. От трудоголизма, владевшего мной еще каких-то пару часов назад, не осталось и следа. И я искренне обрадовалась мысли, что, возможно, получится уйти с работы вовремя. Вот только надо разобраться, что же так разозлило моего шефа в этом документе.
Я открыла папку и с удивлением уставилась на первый лист. Это что, действительно написала я? В строке, где должно красоваться название компании «Лиса» черным по белому было напечатано «Коза Inc.». А что, нечего шастать по офису всяким праздным девицам и сбивать с мысли честно трудящихся женщин.
Коза! От внезапно посетившей меня мысли я чуть не подскочила на стуле. Вот она, та мысль, которую я так долго ждала. А что если я…
Не долго думая, я сорвалась с места и побежала в отдел кадров. Вернулась нагруженная кипой документов: должностные инструкции, договор, приказ о введении дресс-кода. С головой погрузившись в изучение бумажек, я не заметила, как очередной рабочий день в аду подошел к концу.
Быстренько подхватив сумку, я побежала к выходу. Теперь я точно знала, что мне нужно делать. И времени было в обрез.
Итак, сначала магазины.
— Где у вас самые сладкие запахи? — спросила я, влетая в парфюмерный отдел.
Перенюхав пару десятков ароматов, я нашла его. Ярко-красный пузырек продавался с солидной скидкой. Конечно, кто же в здравом уме решится вылить на себя эту приторную, удушающую, ядовитую сладость?
— То, что надо! — обрадованно заявила я обескураженной продавщице и нежно прижала к груди флакончик вонючей жидкости. Ни в одном из документов не было указано, что сотрудники не имеют права пахнуть так, как им вздумается.
Следующую остановку я сделала в обувной мастерской.
— Поставьте мне сюда металлические набойки! — потребовала я, стягивая с ног туфли.
В документе, регламентирующем внешний вид сотрудников, дотошно указывалось, что высота каблука не должна превышать пять сантиметров. Но вот количество децибелов, издаваемых обувкой, зарегламентировать никому и в голову не пришло. И я собиралась этим воспользоваться!
— Но ваши туфли в хорошем состоянии, — нерешительно протянул мастер, разглядывая подсунутые ему каблуки.
— Делайте! — рявкнула я так, что тот смутился и незамедлительно принялся за дело.
Дома расслабляться тоже было некогда. Я перетряхнула ящики, вытащив на свет репрессированные яркие помады. Пришло ваше время, девочки!
Отлично, теперь шкаф. В дальнем углу печально дожидался своей участи нелепейшее творение неизвестного дизайнера. «Все равно я не знаю, куда его носить», — заявила мне подруга, отдавая этот шедевр, приобретенный ею во время приступа оголтелого шопоголизма.
Действительно, найти ему достойное применение было сложно. С одной стороны, его отличал строгий крой: узкая юбка по колено, слегка удлиненный пиджак. Однако мало кто из офисных мышек набрался бы смелости надеть такое на работу. Неоново-розовый, режущий глаза цвет делал его абсолютно непригодным для таких случаев. Но только не в этот раз!
На следующее утро я появилась на пороге своей комнаты в полной боевой готовности. Удушающий аромат, ослепляющий цвет и оглушающий звук. Для закрепления результата я завила волосы в тугие кудряшки, и они воинственно топорщились, демонстрируя желание вырваться из сковывающей их пружинистые движения резинки.
— Красавица-то какая! — всплеснула руками Анна Венедиктовна. — Давно бы так, может, и женишка бы уже нашла.
Она покачала головой, явно любуясь мною.
— Погоди-ка минутку! — квартирная хозяйка прошмыгнула в кладовую и вынырнула оттуда, держа в руке маленькую винтажную брошку. Богато инкрустированная фальшивыми бриллиантами, она переливалась в свете лампочки.
«Допускаются небольшие скромные украшения», — вспомнилась мне строчка из приказа о дресс-коде. Что ж, кажется, это мне подходит!
— Спасибо! — поблагодарила я старушку, терпеливо дожидаясь, пока она прикрепит брошку к лацкану пиджака.
По дороге на работу я с удовлетворением отмечала интерес к собственной персоне, мелькавший в глазах прохожих. В метро мне неожиданно уступили место. Да что там место, можно сказать, половину вагона! Дурманяще сладкие духи исправно делали свое дело.
Выбравшись из подземки, я забежала в магазинчик. Жевательная резинка должна была стать последним акцентом в моем новом имидже. А что, разве где-то сказано, что на работе нельзя активно двигать челюстями и надувать пузыри, пока они не лопнут?
В приемной я бросила взгляд в зеркало и осталась довольна. Всетаки красота — это страшная сила! В девять ноль-ноль сердце забилось в ожидании. Вот повернулась дверная ручка, раздался тихий скрип петель, створка отворилась, и в проеме возник силуэт Глеба Юрьевича.
10
Он занес ногу, чтобы шагнуть через порог, но увидел меня и замер в этом нелепом положении. Потер глаза. Взглянул снова. Прокашлялся. И все-таки шагнул навстречу мне.
— Доброе утро! — как ни в чем не бывало произнесла я.
Глеб Юрьевич поморщился. Аха! Оценил мой новый парфюм. Ну ладно, это еще не все сюрпризы. Я вылезла из-за стола и подошла к окну якобы для того, чтобы открыть жалюзи.
Тук-тук-тук! Каждый мой шаг вызывал на лице шефа гримасу боли.
— Яна, что с вами? — наконец, спросил он.
