Сьюзан была поражена и не знала, как реагировать на столь дружелюбный жест. Кристофер чуть приподнял бровь, как бы давая понять, что видит ее сомнения, но он говорил совершенно искренне.
— Очень признательна вам, — сказала она чуть глухо. — Я покину вас буквально на пару минут.
— Ну, конечно, — заулыбался Том Свенсен, — мы вас подождем. Дверь в мой кабинет первая направо по коридору.
— Пойдемте, я вас провожу!
Кристофер подхватил ее под локоть и увлек за собой. Странное чувство вызвало в ней прикосновение этих пальцев: ее бросило в дрожь, а ноги подкосились. Все дело в том, что я нервничаю, сказала она себе, как-никак решается вопрос, буду я работать там, где хочу, или нет.
Оказавшись в дамской комнате, она быстро сбросила с себя плащ и влажной тряпкой стерла самые заметные пятна грязи. На ней был изящный костюм цвета морской волны, гармонировавший с цветом ее глаз, под жакетом — шелковая блузка кремового цвета с изящно вышитым воротничком. Пробежавшись гребнем по длинным — до плеч — волосам, она поправила их и быстро подвела брови. Надеюсь, доктор Лезерт не поставит мне в вину задержку, подумала она мстительно.
Удовлетворенная своим внешним видом, она направилась в кабинет доктора Свенсена.
— Ага, вот и вы, моя милая, — приветствовал тот ее. — Проходите, будьте как дома!
Сьюзан села в кожаное кресло возле стола, чувствуя на себе взгляд стоявшего у окна Кристофера. Она почувствовала на себе его взгляд еще при входе, и оценивающее выражение почему-то смутило ее.
— Чаю? — спросил доктор Свенсен, но Сьюзан вежливо отказалась.
Когда на тебя как ястреб смотрит враждебно настроенный, а к тому же еще и красивый мужчина, нет никакой гарантии, что в самый неподходящий момент руки не задрожат, выдавая волнение, а это совершенно ни к чему. Что со мной? — спросила себя Сьюзан. — Почему я на него вообще обращаю внимание?
Свенсен взял с блюда диетический крекер и собрался было обмакнуть его в чашку с чаем, но тут же спохватился и положил обратно.
— Пожалуй, не буду, — сказал он, и глаза его блеснули озорным блеском. — Ну как, начнем?
Сьюзан невольно улыбнулась в ответ. Том Свенсен с каждой минутой нравился ей все больше. Чем-то неуловимым он напоминал ей отца.
— Дело в том, что моя жена много лет подряд работала в Центре на полставки, — приступил к делу доктор Свенсен. — Но в конце концов она решила выйти на заслуженный отдых, чтобы иметь возможность мирно копаться в саду и делать прочие вещи, до которых прежде не доходили руки. После Нового года я, пожалуй, последую ее примеру. Кристофер возьмет на себя обязанности старшего компаньона и подыщет себе замену на нынешнюю должность.
Сьюзан словно током ударило от услышанного, но она постаралась ничем не выдать своего волнения.
— Ну а пока, — продолжал Свенсен, — нам нужен врач-женщина. Может быть, вы что-нибудь расскажете о себе? — Он взял в руки ее заявление с приложенными рекомендациями. — Судя по отзывам, вы исключительно квалифицированный врач. Насколько я понимаю, вы сейчас заняты на временной работе?
— Совершенно верно. — И она рассказала ему о всех местах, где ей приходилось работать. — Я совсем недавно перебралась сюда, поближе к родителям, и до той поры, пока сумею найти что-то стабильное, перебиваюсь тем, что подворачивается под руку. На прежнем месте я работала на полставки в больнице одного из больших предместий.
Свенсен пролистал подколотые бумаги.
— Да, вижу. Отзывы о вашей работе просто превосходные. — Он передал бумаги Кристоферу. — Насколько я понимаю, ваши прежние коллеги с огорчением восприняли ваш уход.
— Мне самой нелегко было сделать такой выбор, но отец нездоров, и я хотела быть рядом. С годами люди не становятся моложе и здоровее.
— Да, к сожалению, это так. Представляю, на какие жертвы вам пришлось пойти, покидая прежнее место работы.
— И какую же специализацию вы бы хотели иметь у нас, миссис Джилберт? Вас зовут Сьюзан, если не ошибаюсь? — вмешался Кристофер.
Он явно не хотел тратить время на обмен любезностями и взял быка за рога.
— Акушерство и гинекология, — коротко ответила Сьюзан. — Я всегда проявляла особый интерес к этой области медицины. Кроме того, у меня обширный опыт практики в качестве педиатра.
— А как насчет готовности использовать в работе новейшие достижения науки и техники и насчет знакомства с ними?
— Без проблем, — твердо сказала Сьюзан.
— А конкретнее?
Он буквально продохнуть не давал ей, засыпая вопросами, но она не собиралась сдаваться — одна мысль о том, чтобы капитулировать перед его самонадеянностью и высокомерием, казалась ей невозможной.
— За последние два года я прослушала несколько курсов повышения квалификации, — хладнокровно ответила она. — Кроме того, у меня есть привычка внимательно знакомиться с литературой, которая приходит ко мне по почте.
— Вы, как следует из ваших слов, работали на полставки? Вероятно, это вызвано интересами вашего ребенка?
Кристофер вопросительно посмотрел на Сьюзан.
— Все правильно.
Она старалась сохранять спокойствие.
— Смены у нас в Центре длиннее, чем в других учреждениях того же рода. Работа здесь — тяжелый труд, не всякому по силам. Мы постепенно расширяемся и должны быть уверены в своих работниках. Вы вполне уверены в своих силах?
Лезерт не отрывал от нее взгляда.
Разумеется, Сьюзан была уверена в себе, и сквозившее в его вопросе недоверие глубоко оскорбило ее. Этот парень был не только бабник и зазнайка, но еще и шовинист-ретроград, доверяющий лишь своему так называемому сильному полу.
— Я не боюсь тяжелой работы, — жестко отрезала она, и это было чистой правдой.
Не зря же Колин осуждал ее за рвение, с которым она отдавалась работе, и по совести, он имел на то определенные основания: работа помощником доктора была поистине сизифовым трудом. Никто, однако, не мог похвастать тем, что слышал от нее хотя бы одну жалобу.
— Но даже если график работы вас устраивает, — гнул свое Кристофер, — есть обстоятельства экстраординарного характера, например, нехватка персонала. Как вы собираетесь совмещать все эти проблемы со своими личными планами? У вас маленький сын — не помешает ли он вам целиком сосредоточиться на работе?
Сьюзан надменно приподняла свою красиво очерченную бровь:
— Надеюсь, вопросы, связанные с воспитанием сына, никак не отразятся на моей работоспособности, доктор Лезерт, хотя, как известно, и в личной жизни бывают чрезвычайные обстоятельства, от которых никто не застрахован. — Она смерила его холодным, презрительным взглядом. — Скажите, это допрос или собеседование? Будь я мужчиной, мне, думаю, не пришлось бы иметь дело с такими прокурорскими штучками.
