Роберто обладал отличной памятью и без малейших усилий держал в голове массу имен, дат, фактов и цифр. Когда-то он рассказывал Айлин, что хорошая память дает огромные преимущества, избавляя от необходимости тратить время на поиски нужной информации во всякого рода справочниках.
К тому же он был умен и на редкость проницателен. Надуть его или даже просто ввести в заблуждение удавалось немногим. И так уж вышло, что в число этих немногих попала она, Айлин, и простить ей одно это прегрешение Роберто было гораздо труднее, чем все остальные вместе взятые.
— Итак, — с нажимом произнес он, возвращаясь к прерванному разговору, — какими судьбами?..
Айлин вздрогнула, и чашечка в ее руке с такой силой застучала о блюдце, что, опасаясь пролить кофе, девушка поспешила поставить ее на столик.
Роберто, казалось, этого не заметил. Удобнее устраиваясь в кресле, он, как ни в чем не бывало, небрежно забросил ногу на ногу, и Айлин машинально отметила про себя, что его длинные темно-серые носки подобраны в тон костюму, а обувь, как всегда, являет собой предел совершенства — это были туфли ручной работы из великолепно выделанной крокодиловой кожи.
— Мне нужны деньги, — с трудом выдавила она, ненавидя себя за эту вынужденную просьбу.
— Сколько?
Ни в его взгляде, ни в голосе не промелькнуло и тени удивления, хотя Айлин никогда ни о чем его не просила, даже о тюбике зубной пасты, и он, конечно же, это помнил.
Стало быть, Роберто догадался, что обстоятельства, заставившие беглую жену обратиться к нему за помощью, должны были быть чрезвычайными.
— П-пять… — Слова застряли в ее сведенном спазмом горле, и, чтобы договорить, Айлин пришлось разом допить весь остаток кофе. — Пять тысяч фунтов.
И снова никакой реакции. Она отважилась задержать взгляд на его непроницаемом лице в поисках хоть какого-то намека на то, о чем он сейчас думает, но тем же успехом можно было пытаться прочесть мысли сфинкса.
— Для тебя это очень большие деньги, Айлин.
Это было единственное, что Роберто счел нужным произнести.
— Я знаю, — согласилась она. — Мне оч… — «Мне очень жаль», хотела сказать она, но вовремя спохватилась.
Айлин поднялась с кресла, не в силах больше выносить пристальный взгляд Роберто, и, повернувшись к нему спиной, прошла к письменному столу. Она знала, что его глаза неотступно следуют за ней, а мозг работает со скоростью, немыслимой для обыкновенного человеческого существа.
Айлин понимала также, что от нее деликатно, но непреклонно ждут объяснений относительно того, зачем ей понадобились деньги.
Тишина становилась невыносимой, казалось, вибрируя, словно тетива туго натянутого лука. Чувствуя, что нервы ее не выдерживают, Айлин заставила себя поднять голову и посмотреть собеседнику прямо в глаза.
— У меня к тебе предложение, — храбро объявила она. — Мне нужны деньги, и, поскольку попросить их я могу только у тебя, то ты можешь дать эту сумму в виде инвестиции.
— Инвестиции во что? — холодно поинтересовался Роберто.
Сердце ее замерло.
— В наш развод.
Демонстрируя непостижимую выдержку каменного изваяния. Роберто даже глазом не моргнул.
— Не думаю, чтобы тебе хотелось и дальше продолжать нашу так называемую супружескую жизнь, — торопливо заговорила Айлин. — Вот я и решила, что, наверное, пришло время дать тебе свободу.
— За пять тысяч фунтов?
Она почувствовала, что краснеет.
— Угу.
— Таким образом, — сказал Роберто задумчиво, — за развод с мультимиллионером ты хочешь получить отступные в размере целых пяти тысяч фунтов стерлингов. — Допив кофе, он поставил чашку и блюдце на столик, а потом посмотрел на жену с почти искренней обидой. — Такая сумма оскорбляет мое самолюбие. Почему бы тебе не потребовать все, или, по крайней мере, половину? Между прочим, ты имеешь на это все права.
Но Айлин не считала себя вправе ничего требовать от него, в том числе и этих окаянных денег.
— Мне нужно только пять тысяч фунтов, — тихо повторила она и наклонила голову, разглядывая крохотное пятнышко на безукоризненной глади однотонного ковра на полу. Закончить фразу, глядя мужу в глаза, было выше ее сил. — Но они нужны мне сегодня, если у тебя есть столько наличными.
— Наличными?
Не натурой же! — с трудом проглотив комок в горле, подумала Айлин.
— Да.
И снова воцарилась напряженная тишина. Заставив себя посмотреть на Роберто, Айлин увидела, что его лицо внезапно осунулось и приобрело пугающе серьезное выражение.
— Тебе, наверное, все же лучше сказать, для чего предназначены эти деньги, — очень спокойно произнес он.
— Я их… должна, — призналась Айлин так тихо, что сама почти не услышала своего голоса. — И люди, которым я задолжала, настроены очень серьезно.
— Это кто же это такой серьезный? — сурово спросил Роберто. — Кому ты должна эти деньги?
Айлин понимала, что зашла слишком далеко, чтобы запираться, и должна выложить ему все, но не могла произнести ни слова. Слишком явственно представляла она себе, как он будет разочарован.
Ни разу в жизни она не совершила ничего стоящего — во всяком случае, в глазах такого человека, как Роберто Сконти. Его бесило, что, расставшись с ним, она вернулась к работе официантки, вкалывая сразу в двух местах по шесть дней и ночей в неделю. Он никак не мог понять, почему она не стремится к чему-то большему. Его раздражала крохотная квартирка, которую снимали они с Черри, и он не раз советовал сестрам подыскать что-нибудь более подходящее.
Роберто, правда, не объяснял, для чего это нужно, и Айлин подозревала, что ее жилье должно, главным образом, подходить для визитов такого человека, как синьор Сконти. Ей не раз казалось, что он все же стыдится своей маленькой подружки-официантки, как бы та ни вскружила ему голову в свое время.
Кроме всего прочего, этот человек глубоко презирал игроков, считая их существами слабовольными и никчемными, избравшими легкий путь, чтобы заполучить все блага жизни. Ну и как ему расскажешь, что последний год работала в дешевом казино за жалкие гроши, которые потом там же и спускала за ночь? Не могла Айлин этого сделать. Не могла, и все тут.
Пока она придумывала какое-нибудь правдоподобное объяснение своего долга, Роберто, по своему обыкновению, опять спутал все ее мысли, сменив тему разговора.
— Где ты жила последнее время? — спросил он.
— Здесь, в Бирмингеме, — пожала она плечами.
— По-прежнему работала официанткой?
— Да.
Он вздохнул, глубоко и разочарованно, и с упреком сказал:
— Я же говорил, что тебе нет необходимости работать, а тем более в качестве прислуги. Я вовсе не собирался оставлять тебя без средств к существованию.
— Ты мне ничего не должен! — воскликнула Айлин.
И оба они знали, что жестокой правды в этой фразе много больше, чем втайне хотелось бы каждому.
— Тем не менее, ты моя жена, и поэтому кое-что я тебе все-таки должен, — жестко возразил Роберто, возвращая разговор к вопросу о деньгах. — Честно говоря, мне трудно представить, как это ты без посторонней помощи умудрилась влезть в такие долги, — продолжал он с искренним недоумением. — Ты ведь всегда избегала занимать деньги, даже самые пустячные суммы.
Не зная, что ответить на этот не то упрек, не то похвалу, Айлин только пожала плечами. Роберто был прав: при ее полном равнодушии к деньгам, ей, как правило, хватало даже скромной зарплаты официантки.
— Итак, для кого предназначены эти деньги, Айлин? — разом помрачнев, спросил он. — Кому на самом деле нужны те пять тысяч фунтов, о которых ты просишь?
Брови ее удивленно поднялись, и несколько секунд она непонимающе смотрела на него, а потом печально улыбнулась.
— Мне. Я влипла в эту историю совершенно самостоятельно.
Роберто только сокрушенно покачал головой, но затем в глазах его мелькнула догадка, и он посмотрел на нее с сочувствием и упреком.
— Это ведь для Черри, не так ли? У нее финансовые затруднения? Почему ты не сказала прямо? Что… Да что это с тобой?! Тебе плохо?!
